Тем не менее его ленты невозможно забыть. Они, как навязчивый кошмар, прочно входят в подсознание и помнятся до малейшего эпизода, на какое–то время исчезают, а потом с новой силой напоминают о себе, раскрывая новые смыслы. «Мама!» уверенно балансирует между мистикой, хоррором, триллером. И в то же время Аранофски со своим интеллектуальным багажом, гарвардским дипломом антрополога, двумя учеными степенями искусствоведа не стал бы снимать мистику ради мистики, зрелище ради забавы. На пресс–конференции после венецианского просмотра он сразу же предварил вопросы журналистов: «Этот фильм о нас сегодня. Я живу в том мире, к которому не могу быть равнодушным. Идея родилась из того, что происходит с нашей планетой и вокруг нас — и невозможности что–то с этим сделать. У меня из–за этого накопилось много гнева и ярости».
В многослойном сюжете «мамы!» есть то, что заставляет извлекать смыслы, соотносимые с узнаваемыми реалиями. Фильм начинается с пепелища, которое таинственным образом превращается в уютный дом одной милой семейной пары. Очаровательная добропорядочная хозяйка (Дженнифер Лоуренс) с любовью отстраивает свой очаг, нежно и участливо заботится о талантливом муже (Хавьер Бардем), переживающем творческий кризис. Ничто не предвещало никаких катаклизмов, пока в дом не забрел случайный прохожий (Эд Харрис). Потом к нему присоединилась его жена (Мишель Пфайффер), потом их двое сыновей, устроившие потасовку, где один убивает другого. Потом приходят родственники и знакомые этих невесть откуда взявшихся гостей, чтобы помянуть убитого, далее — оголтелые поклонники таланта хозяина дома, после все вместе устраивают еще большую потасовку. Уже никто не обращает внимания на настоятельные просьбы беременной хозяйки покинуть дом, в завершение все пришлые начинают его грабить, разрушать. И начинается настоящая бойня. Тем временем уставший от кризиса писатель доволен массовым психозом вокруг его таланта, не обращает внимания на мольбы жены выгнать чужаков. Семена зла посеяны, плоды равнодушия и бездействия начинают расползаться, поглощая все на своем пути. Преграду ставит хозяйка, она же мама, ставшая ею в этом чудовищном беспределе. И только когда она теряет своего ребенка, принесенного в жертву оголтелой толпе, она идет на последний шаг: сжигает себя и все вокруг. Фильм заканчивается тем, с чего начинался — пепелища, которое постепенно оживает вновь, и уже новая хозяйка подает голос, начиная обустраивать свое жилище.
Даррен Аранофски как будто специально усиливает фильм мощными сюжетными ухищрениями, каждый последующий эпизод которого все более отталкивающий и неприятный, чем предыдущий. За будоражащими метафорами видится образ современного общечеловеческого обустройства, победы варварского сознания над благопристойной цивилизацией (не случайно в фильме пришельцы буквально смеются над понятием «мой дом»). Это фильм о кратковременном рае и возможных кругах ада, об ангельском и сатанинском (привет «Ребенку Розмари»). Режиссер не скрывал, что его фильм во многом основан на библейских притчах. Если это так, то апокалиптические откровения и видения, пожалуй, здесь самые важные.
lpsm3163@mail.ru
