Еще совсем недавно за его выступлениями мы следили, прильнув к экранам телевизоров. Сегодня познакомиться с человеком, которого еще год назад считали надеждой белорусского спорта, может любой. Достаточно просто набрать номер одной из служб такси нашей столицы — именно там сегодня крутит баранку Максим Анисимов: участник Олимпийских игр и многочисленных кубков Европы «переобулся» — сменил лыжи на зимнюю резину. «Меня, кстати, клиенты до сих пор узнают, — улыбается Максим. — Недавно вот девчонок каких–то на дискотеку вез, разговорились. Оказалось, прыжки по телевизору постоянно смотрят. Спрашиваю: «А из наших спортсменов кого знаете?» Отвечают: «Анисимова! Постоянно болеем за него». Я им на бейдж показываю, где фамилия моя написана, — они просто в шоке были: «Как же так?!»
— А в самом деле, как?
— Так сложилось... — Максим морщится: тема, похоже, больная. — Пока не женился, еще полбеды было, но когда семья появилась... В нашем спорте денег, если ты не побеждаешь на топ–турнирах, не платят. В сборной я, конечно, лидером был, но это гарантировало мне лишь зарплату 350 тысяч в месяц. Как на нее прожить, если сегодня я только за съемную квартиру плачу 200 долларов? Начал подрабатывать. А тут еще и с тренером проблемы начались.
— Из–за твоих попыток воевать на два фронта?
— Нет, здесь другое. Когда вместе с Петром Чаадаевым уехал и его отец, толковых тренеров в команде не осталось. Поставили нового. А что можно о его способностях сказать, если я о прыжках с трамплина знаю больше? На тренировку приходим, спрашиваем, что сегодня делать будем. А он — я еще не придумал... Как с ним можно было работать, если нет даже плана тренировок?
— Почему же тогда его назначили?
— Я не знаю. Но до этого он в основном работал секретарем на трамплине. В свое время выступал, конечно, но то ж когда было... В общем, всякий прогресс в команде остановился.
— Так уехал бы вместе с Чаадаевым...
— А что Чаадаев? Мы с ним общаемся — парень точно так же, как и я, закончил карьеру, перевелся в педагогический университет, подрабатывает где–то... Россия — это не Беларусь. Там в сборную просто так не пробиться... Он бы и остался, но ведь тоже не дело, когда человек три года в гостинице живет.
— Обидно, что вот так все сложилось?
— Обиднее всего то, что я постоянно говорил нашему руководству о ситуации в команде, о том, что за последний год, который я работал с новым тренером, мои результаты ухудшились... Даже психолог, которая с нами ездила на один из сборов, диагноз поставила: меняйте тренера. Но никому до меня не было дела. Соболев вот сейчас прыгает, но у него ситуация другая: он не учится, семьи нет, в армии отслужил... Даже прав на машину нет — значит, в такси работать не пойдет (смеется).
— А если бы сменили тренера, остался бы?
— Наверное, да. Деньги, конечно, деньгами, но это то дело, которое я люблю и которому отдал 13 лет жизни. Cейчас университет закончу, попробую сам начать тренировать: детей наберу, посмотрю, что получится... Ведь во всем мире прыжки с трамплина — один из самых популярных видов спорта, а у нас такое впечатление, что до него никому дела нет. В «Раубичах» всего пара тренеров–энтузиастов, лыж не хватает — детям прыгать по очереди приходится, трамплины те же... Если верить разговорам, то деньги на их реконструкцию уже три раза выделялись... Но сегодня ситуация очень простая: или на прыжки с трамплина обратят внимание, или этот спорт надо упразднять. Третьего не дано.
