Польза критики литературного произведения очевидна для того автора, который ищет пути к совершенствованию, для которого самолюбование — признак застоя или деградации. Полезна критика и для читателя, она помогает ему разобраться в многообразии новых литературных произведений. Но все это уместно только в том случае, когда речь идет о критике как области литературного творчества на грани искусства и науки о литературе. Та критика, которую приходится читать сегодня в периодических изданиях, в большинстве своем — просто небольшие статейки, отзывы и суждения, основанные на личном вкусе, воспринимать которые как окончательный вердикт творчеству писателя — удел, пожалуй, только молодых и амбициозных авторов. Тот же, кто знает себе цену, в поверхностной, мимолетной оценке не нуждается! Каждому автору нужны не поверхностные мнения, а обоснованная точка зрения! Нужна обстоятельная критика, причем не нескольких стихотворений, а творчества в целом или, по крайней мере, хотя бы одной книги целиком. Характеристика позиции автора, его мировоззренческой платформы, творческого уровня произведения. Если начать «анатомировать» отдельные куски произведения даже признанного авторитета, то «больные клетки» найдутся во многих «органах» этого произведения. Пример этому, кстати, проводится на одной из страниц litkritika.by, где посетители сайта полемизируют по качеству нескольких моих стихотворений.
Или вот, к примеру, также: сегодня есть немало людей, считающих, что если у тебя недостойный автомобиль, если живешь не в собственном загородном доме, а в маленькой квартирке, то и сам ты — человек недостойный, иметь дело с тобой «настоящие парни» не будут. Нечто подобное происходит, когда критик, наугад раскрывая книгу и по первым словам, особо не утруждая себя заботой в подборе эвфемизмов, выносит свой суровый и беспощадный вердикт автору: если в раскрытом томике стихов попадаются слабые стихи, значит, книгу — в печку, а поэта — на сечку. Да, если ты гурман и какое–то блюдо тебе не по вкусу, себя не переубедишь и есть его не станешь. Но это вовсе не значит, что это блюдо также несъедобно и для других. Это что, начинающему автору, у которого слабых и плохих стихов больше, чем хороших, уж и заявлять миру о себе нельзя?
А вот что писал когда–то Л.Н.Толстой:
«Сейчас думал про критиков. Дело критика — толковать творения больших писателей, главное — выделить из большого количества написанной всеми нами дребедени — лучшее. И вместо этого, что ж они делают? Вымучат из себя, а то большей частью из плохого, но популярного писателя, выудят плоскую мыслишку и начинают на эту мыслишку, коверкая, извращая писателей, нанизывать их мысли. Так что под их руками большие писатели делаются маленькими, глубокие — мелкими и мудрые — глупыми. Это называется критика. И отчасти это отвечает требованиям массы — ограниченной массы — она рада, что хоть чем–нибудь, хоть глупостью, пришпилен большой писатель и заметен, но это не есть критика...».
Как видим, уже в то время проблемы критики как жанра литературной деятельности существовали. А сегодня вполне уместно говорить, к сожалению, о кризисе критики: нет значительных имен, которые были бы у всех на слуху, нет значительных работ в этой области — настольных книг для писателя. Время Белинского с его концепцией критического реализма, когда произведение рассматривалось и истолковывалось в единстве его художественного целого, кануло в Лету. Туда же канула с распадом СССР и критика как идеологическое средство и мощный механизм влияния на сознание трудовых масс, когда мнение партийного лидера являлось непререкаемой истиной для всех, когда под лавиной невыносимой критики замечательные творцы вынуждены были искать спасение для себя и своего творчества за границей.
Да, теперь — другое время: мировоззрение этих самых широких масс в основном стало формироваться под влиянием телевидения и интернета. И сегодня не большой, а малой критикой, не профессионально, а просто по желанию или по заказу, заняться может каждый. С уверенностью можно сказать, что тот, чье критическое слово было бы действительно веским, тот, кто по–отцовски, или по–матерински смог бы пожурить, наставить и приободрить, в малую критику втянуть себя не даст. Ему некогда распыляться на веб–суету. Ибо большинство, так сказать, «борцов за чистоту изящной словесности», любителей публичных баталий либо озабочены слабым звоном монет в собственном кармане, а потому и пишут что попало тем, кто может хоть что–то за это заплатить, либо стремятся любыми способами возвысить звучание в чужих устах имени своего. Вот и получается, что воспринимать львиную долю критики надо так же — с львиной долей спокойствия, ибо критика и лжекритика, как пена и мусор, всегда будут там, где бурно бушуют и бьются о наши сердца литературные волны. Тем же, кто не в состоянии сохранять такое спокойствие, возможно, полезными окажутся слова Гете, который говорил, что человек, ничего не пишущий, имеет одно существенное преимущество перед человеком, пишущим что–то: он не компрометирует себя. Поэтому, если можете, коллеги, не пишите, а не можете этого делать — будьте готовы к лавине интерпретаций и трактовок ваших мыслей, сохраняйте спокойствие и продолжайте писать! И, может быть, однажды вам повезет и ваши произведения попадут на стол не критика–эпигона, а авторитетного писателя, который напишет видный критический материал. И даже если в нем будет немало замечаний к вашим письменам, возрадуйтесь и будьте уверены: хорошая критика от хорошего критика всегда повышает общий интерес к предмету критики.
И наконец, на довесок. Критика в принципе не может быть однозначной и окончательной, как не бывает нескольких во всем однозначных мнений. Л.Толстой, например, напрочь отвергал западноевропейское искусство. Для него Шекспир, Гете, Бетховен, Бах были «совсем дрянь».
Зато, уверен, живой отклик у многих найдут слова В.Маяковского:
Все хорошо: поэт поет,
критик занимается критикой.
У стихотворца — корытце свое,
у критика — свое корытико.
Но есть не имеющие ничего,
Окромя красивого почерка.
А лезут в книгу,
Хваля и громя из пушки
критического очерка.
Анатолий АПАНАСЕВИЧ, член ОО «Союз писателей Беларуси».
