Анатолий Ярмоленко не хотел бы для Анатолия Ярмоленко творческой судьбы

— Анатолий Иванович! Нынешний юбилейный год «Сябры» начали с выступлений на лучших концертных площадках мировых столиц. В этом числе и грандиозное сольное выступление на сцене Государственного Кремлевского дворца в Москве. А ведь еще со времен вашей молодости выступить в этом зале считалось заветной мечтой для каждого советского артиста, вершиной его профессионального признания. Да и сегодня это, наверное, самая престижная концертная площадка на просторах всего бывшего Советского Союза. — Я думаю, что и вообще в мире таких престижных залов наберется совсем немного. Разве что «Олимпия» во Франции или Карнеги-холл в США. На сцене Кремлевского дворца за тридцать лет мне посчастливилось выступать не однажды. Но сольная программа — это, конечно, особый случай. Особая честь, особая ответственность и особое удовольствие. Собрать почти семь тысяч зрителей в Москве, избалованной не просто хорошими артистами, а мировыми звездами, — это всегда непросто. Тем отраднее, что нам это удалось, что в зале был аншлаг, что нас встречали и провожали стоя, что почти пять часов, в течение которых шел концерт, фактически ни на минуту не смолкали аплодисменты и в зале витал дух признания не только нас, нашего творчества, но и всей нашей прекрасной Беларуси. — Кстати, именно с этого вашего юбилейного концерта фактически и начался нынешний Год белорусской культуры в России. И то, что такая честь была доверена именно «Сябрам», давно ставшим за рубежом своеобразной визитной карточкой не только белорусской культуры, но и всей нашей страны, Владимир Григорьев, Чрезвычайный и Полномочный Посол нашей республики в РФ, назвал глубоко символичным. — Я признателен Владимиру Викторовичу не только за эти столь лестные слова. Сотрудники нашего посольства в Москве очень здорово помогли нам и в организации этого концерта, тем более что посольство оказалось, пожалуй, единственной государственной организацией, которая не осталась безучастной к нашим проблемам. Наверное, сработала традиционная отговорка, что, мол, «Сябры» — коллектив негосударственный, а потому государство ему ничего и не обязано. А ведь «негосударственные» «Сябры» представляют за рубежом родное государство, нас напрямую ассоциируют с Беларусью и считают, как сказал посол, ее своеобразной визитной карточкой. Кстати, напомню, что в той же Москве мы выступали в самый разгар небезызвестных газовых «разборок». Это был очень напряженный момент в белорусско-российских отношениях. Но политика — это политика, а жизнь — это жизнь. И наш концерт стал лишним тому подтверждением. Многие люди специально пришли на него, чтобы выразить не только свою симпатию «Сябрам», но и поддержку всем белорусам, всей нашей стране. Они выходили на сцену, чтобы публично признаться: «Мы вас любили, любим и будем любить, пели ваши песни, поем и будем петь!» На белорусском языке пел Иосиф Кобзон, мы с Николаем Басковым пели о дружбе, Алеся выступила в дуэте с Сосо Павлиашвили... Это действительно был праздник единения наших народов. Но, к сожалению, лишь в МИДе понимают, что мы с ними делаем общее дело, а потому дипломаты всячески поддерживают нас не только в Москве, но и во всех столицах мира, где нам приходилось выступать. А вот чиновники других министерств и ведомств — увы. — А как же внимание Президента, который прислал вам на концерт в Москву шикарный букет роз? — Мы признательны Александру Григорьевичу не только за этот подарок, но и вообще за внимание к нашему коллективу. Говорят, что именно его вопрос, почему нигде не видно «Сяброў», положил конец тому абсурду, который несколько последних лет происходил вокруг нашего коллектива. Белорусское телевидение нас практически игнорировало. Да, артиста обидеть очень легко. И чтобы максимально обезопасить себя от таких обид, артист должен научиться не зацикливаться на них. Ну, сняли с эфира мою телепередачу «Наша песня – наша жизнь». Опять же не объясняя даже причин, хотя передача имела хорошие отзывы и довольно широкую зрительскую аудиторию. Кстати, практически сразу мне предложили снимать эту телепрограмму в Киеве. Но я отказался, посчитав, что тем самым могу породить нездоровые пересуды: мол, Ярмоленко сделал это в пику кому-то сознательно, продался и тому подобное. Я рассудил по-другому. Сняли так сняли. Обидно, но ведь телевидение не моя профессия. Я попробовал себя в этом деле — получилось. И если мне это еще понадобится в жизни, я знаю, как это делается, и смогу сделать. А значит, все, что хотел доказать себе, я доказал. — Получается, вы любите экспериментировать? — Я люблю все в жизни попробовать. Именно поэтому некогда и организовал при «Сябрах» молодежную студию. Зачем? Меня и мои ребята об этом спрашивали. Мол, только лишняя головная боль и для меня, и для них, к тому же и молодежь нынче неблагодарная. Чуть только встали на крыло — и будь здоров. Упорхнули к тому, кто больше заплатил или пообещал. Но ведь, во-первых, кто-то должен заботиться о будущем национальной эстрады. И почему не я, человек, который провел на этой эстраде всю свою сознательную жизнь. А во-вторых, как человек, который был вынужден всю жизнь рассчитывать только на себя, потому как помощи ждать было не от кого, я знаю цену доброму совету и помощи в юные годы. Я выводил молодежь на хорошие площадки. В той же Москве наши студийцы выступали даже в концертном зале «Россия». А молодому артисту очень важно дать возможность выйти на большую аудиторию, выступить в одном концерте с мэтрами. Но, увы, в 2001 году студию министерство расформировало. И получилась старая история: я что-то делаю, что-то придумываю, на что-то трачу силы, а в итоге лишь наживаю лишние проблемы. И только. Поэтому когда меня спрашивают, в чем секрет долголетия «Сяброў», на чем держатся они все эти три десятилетия, я обычно говорю, что на моих нервах. И это правда. Ведь как бы нам трудно ни было (а бывали и времена, когда «Сяброў» пытались развалить почти в открытую), коллектив не распался, не разбежался только потому, что ребята всегда мне верили. И я их никогда не подводил и, надеюсь, не подведу и впредь. Хотя, если честно, сегодня устал настолько, что все чаще подумываю: самое время уйти с эстрады вообще. — Но вы не можете уйти из «Сяброў», потому что «Сябры» — это вы, а от себя, как известно, уйти невозможно. — К сожалению, это так. Но я что-нибудь придумаю, чтобы сделать это красиво. А пока убежден лишь в одном: уходить надо вовремя. А вовремя – это когда ты в фаворе. А у «Сяброў» сегодня именно такое время, когда гастроли по всему миру расписаны практически до конца года, когда мы на подъеме. — Однако представить вас безмятежным пенсионером, сидящим на лавочке у подъезда, как-то очень непросто. — Я тебя умоляю! Я найду себе занятие. У меня есть и мозги, и хозяйственный опыт, потому что выступление на сцене –самое простое занятие в моем творчестве. Все остальное — это решение проблем: как заплатить людям зарплату, как и за что пошить костюмы, заказать обувь, как организовать рекламу, где найти транспорт, помещение, спонсоров и так далее и тому подобное. То есть, по большому счету, я вообще хозяйственник, а потому могу работать в любой фирме. Есть даже и официальное приглашение от одной солидной строительной организации. К тому же я уже очень многое попробовал в своей жизни, и у меня все всегда получалось. Главное, не лениться и не бояться новых дел. Я, кстати, куда больше боюсь, что придет время, когда нас станут жалеть. Мол, да, «Сябры» — это эпоха, Ярмоленко — это талант, но, к сожалению, их время ушло, а потому это надо понимать и относиться к ним снисходительно. Я не терплю, когда меня жалеют. Я лучше уйду сам. И сегодня, повторюсь, прекрасное время для этого. — А ваша семья? Жена Раиса Ивановна, Алеся, Святослав – они ведь тоже частичка «Сяброў»? И почему, кстати, не в коллективе зять с невесткой? Ведь Наталья – артистка «Белконцерта», а Сергей — композитор, и они с Алесей, насколько я знаю, сейчас готовят совместный альбом. — Знаете, в семью обычно прячутся от рабочих проблем. Я же этого удовольствия был лишен всю свою жизнь. Ведь когда в семье все люди творческие, все пытаются самоутвердиться, все витают в облаках, а не ходят по земле, то это уже не совсем семья, в которой кто-то должен быть кормильцем, а кто-то воспитателем, кто-то няней и так далее. Поэтому и с одной полностью творческой семьей мне пришлось несладко, а три сразу я просто не вынес бы. Ведь жену надо понимать, детей — жалеть, а в итоге все проблемы ложатся только на мою шею. — Но и Раисе Ивановне с вами, талантливыми и «звездными», тоже наверняка нелегко? Тем более что вы все хотя бы на виду, а она постоянно в тени. — Почему в тени? О ней тоже газеты иногда пишут. Хотя если честно, она хорошая артистка, прекрасно пела и сейчас поет, а потому тоже многого могла бы добиться на сцене. Но сначала посвятила себя мне, потом детям, а сейчас, когда хотелось бы хоть чуточку времени посвятить и себе, время, увы, ушло. Тем не менее она до сих пор меня упрекает, что когда-то не вывел на сцену и ее. Ведь артист – это навсегда. Короче, живем весело. — И по-прежнему живете в Серебрянке в обычном панельном доме на первом этаже? — Слава Богу, уже нет. Благодаря одной очень хорошей строительной фирме, строящей такое же хорошее жилье. Они забрали мою старую квартиру, а я доплатил разницу и въехал в хорошую квартиру в хорошем районе. Строители хотели, правда, оставить мне и квартиру в Серебрянке как подарок. Но я отказался. Жизнь научила, что всякие дорогие подарки, как правило, потом выходят боком. — Дети живут с вами? — Нет, у них свое жилье. Поэтому и в этом плане, и в творческом я за них спокоен. Даже если «Сяброў» не станет, они найдут свое место в жизни. Главное, что они приучены к труду. Сын вообще трудяга колоссальный. На нем держится вся техническая сторона работы «Сяброў»: озвучить, оформить, записать, переписать, показать, донести. Слава все это умеет и делает суперпрофессионально. У Алеси же немного другая ситуация. Она не только артистка, но еще и мама, и жена… — Алеся, кстати, заметно изменила свой сценический образ. — Слава Богу, выросла! Но она в этом плане вообще молодец: натура творческая, ищущая. А потому и ищет свой собственный почерк на эстраде. — Сама или с вашей помощью? — Она мне доверяет, как и все ребята. Советуется. Но решения принимает только сама. С одной стороны, это хорошо. Но, если честно, мне ее самостоятельность не совсем нравится. Я ведь по натуре человек очень осторожный. И мое самое слабое место, как и у каждого человека, это моя семья. Все, что касается меня лично, я смогу пережить запросто. Привык ко всему. А вот детям лучше учиться жизни на чужом, если хотите на моем, опыте. Ведь случись любой промах, им будет вдвойне больнее, чем мне, потому что большинство не преминет еще и потоптаться на больной мозоли: «Ах, ты еще и дочка Ярмоленко!» Спросите у любого публичного человека, и он скажет вам то же самое. Их дети всю жизнь должны нести груз авторитета своих родителей. И груз этот не всегда легкий. — Надо полагать, именно из-за этой своей осторожности вы так долго скрывали, что девочка Алеся, которая поет с «Сябрами», — это ваша дочь. Но скрывать бесконечно это ведь все равно не удалось бы. — Я терпеть не могу, когда известный артист выводит на сцену свое чадо и пытается убедить всех, какой у него сын или дочка талантище, какой умница (хотя и мне сегодня это приписывают). Зачем об этом говорить, пусть люди сами оценят, так это или нет. Поэтому я и хотел, чтобы Алесю зритель воспринимал только как артистку, а не как дочку Ярмоленко. Но все неожиданно раскрылось при съемках в нашей семье российской телепрограммы «Пока все дома». А потом и Мулявин, будучи худруком белорусского концерта на «Славянском базаре», предложил мне спеть песню «Олеся» именно с Алесей. — Все эти три десятилетия бок о бок с вами прошел и Николай Сацуро — бессменный музыкальный руководитель «Сяброў», их аранжировщик и вокалист. Наверняка вас связывает и нечто большее, чем чисто деловые отношения? Без настоящей мужской дружбы и общности характеров не надоесть друг другу за столько лет было бы трудновато. — Я рад, что у «Сяброў» есть такой человек, и благодарен судьбе, что она свела нас с Николаем в молодости. А что нас связывает? Прежде всего работа. Мне нравится его творчество, ему нравится, как пою я. И это главное. Что касается характеров, то они у нас абсолютно разные. Николай ведь по гороскопу Близнец, а потому у него бывают такие шарахания, что только держись. Да и у меня самого для нынешнего времени характер не подарок. А потому и спорим, и ругаемся, но, в конце концов, всегда понимаем друг друга. На том и держимся. — А в чем же, если не секрет, состоит сложность характера самого Ярмоленко? — В том, что я люблю работать. И соответственно от всех остальных требую полной выкладки. Неважно, где и перед кем мы выступаем. А для нынешнего меркантильного времени, когда работу принято делить на выгодную и невыгодную, прибыльную и неприбыльную, с учетом этого к ней и соответственно относиться — это неправильный характер. Мы всегда работали и работаем не за деньги. — Боюсь, читатели вам не поверят. — Поверят или не поверят — это их дело. Но я говорю правду. Мы практически никогда не отказывались от приглашений выступить на том или ином благотворительном празднике бесплатно, на юбилее того или иного предприятия и так далее, если даже нам и не обещали заплатить. Мы же патриоты и понимаем, что людям сегодня, когда жизнь так непроста, праздники необходимы. Но непонятно, даже досадно и обидно, бывало, потом узнать, что на тот же праздник, где нас просят выступить бесплатно, из Москвы руководство «выписывает» писклявого мальчика или девочку, расплатившись тысячами долларов. То есть получалось, что нас просто не уважают. Не говоря уже о том, что и нам нужны деньги, хотя бы на те же костюмы, которые мы всю жизнь шьем за свои кровные, а потом их еще «вешают» на наши основные фонды, заставляя платить за амортизацию. Но даже при всем при этом деньги для нас все равно никогда не были самоцелью. Тут ведь вот какая штука! Если человек думает исключительно о заработке, а не о работе, то у него, как правило, ничего никогда и не получится. А вот если ты делаешь свое дело, делаешь его всегда хорошо, честно, с полной выкладкой, то рано или поздно все становится на свои места. Я в это верил и верю, как бы трудно мне ни приходилось. — Не поэтому ли над вашим рабочим столом в студии висит эта вырезка из газеты (портрет Президента страны со словами «Государство помогает тому, кто работает»)? — Это очень правильные слова. Только труд, только работа, а не какие-то амбиции и обиды в конце концов и приносят и славу, и признание, и положение в обществе. — Но почему же тогда не очень веселой получилась наша беседа? — Наверное, для встречи мы выбрали не самый лучший день. Я просто очень устал. Даже чисто физически: гастроли, их организация, извечный вопрос «Где взять деньги?» отнимают очень много сил. Я понимаю, что это моя работа, что за счет этого я живу. Разве рабочему, стоящему за станком, сегодня легче? Но годы уходят, и хотелось бы, чтобы мой опыт приносил пользу другим. Но потом все это, слава богу, проходит. Ведь в моей работе так много и действительно прекрасного. На том же концерте в Кремле ко мне подошла молодая женщина, благодаря которой я некогда впервые почувствовал значимость для людей моего творчества и меня самого. Это было в 1981 году, когда «Сябры» летели из Звездного городка на космодром Байконур и в самолете родители поднесли ко мне маленькую девочку, которую они назвали Олесей в честь моей песни, очень популярной в те годы. Тогда на память о встрече я подарил малышке свою визитку, на которой написал: «Олеся, будь счастлива, как сказка, как чудо, как песня!» И вот спустя, считай, четверть века Олеся поднялась на сцену уже со своей дочкой и показала ту самую визитку, только увеличенную на компьютере, которую она все эти годы хранит как семейную реликвию. И такие встречи дают силы работать дальше, еще лучше, невзирая на все трудности. Это удовольствие, это счастье. — Свою дочь вы тоже назвали Алесей. И почему — понятно. Как понятно и то, почему и Алеся назвала своего сына Анатолием. Вы не возражали? — Нет, конечно, мне это было очень приятно. Но в то же время это и огромная ответственность. Ведь он не просто Анатолий, а Анатолий Ярмоленко. Алеся специально оставила ему свою фамилию. Да и зять Сергей на этом настоял. Поможет ли это имя ему в жизни или, наоборот, помешает, сегодня сказать трудно. А вообще, это огромное удовольствие — наблюдать, как растет человек. На своих детях из-за вечной занятости и разъездов я этого не видел. Я не был настоящим отцом и очень жалею, что и сейчас не совсем дедушка, которого внуки в любой момент могут просто потягать за бороду. Очень хочу быть им, но не успеваю. Поэтому своим внукам – и Ульянке, и Анатолию — я больше друг. Они даже зовут меня просто Толя, а не дедушка. — А хотели бы вы Анатолию Ярмоленко-младшему судьбы Анатолия Ярмоленко-старшего? — Трудно сказать. Все зависит от того, насколько сильной окажется у него натура. Творческий человек, чтобы стать личностью, должен суметь устоять перед множеством соблазнов. Слабые же, заболев «звездностью», очень быстро слетают с Парнаса и окончательно губят свою жизнь. Через мои руки прошло очень много музыкантов, и я это знаю из собственного опыта. — Неужели сами-то совсем без пороков? — О главном своем пороке я уже сказал. Люблю работать. Что касается остальных, то, скажем так, они надо мной не довлеют. Могу выпить, иногда даже крепко, только если есть на то хороший повод и не менее хорошая компания. Могу курить, могу не курить. Могу петь, могу и не петь. Кстати, когда меня на пресс-конференциях спрашивают, люблю ли я петь вне сцены, то обычно на этот вопрос отшучиваются мои ребята. Мол, он поет только тогда, когда или ему самому очень хорошо, или когда ему очень хорошо заплатят. Но если серьезно, то я никогда не стану петь даже за сумасшедшие деньги, если это может унизить меня как артиста. Ведь это очень высокое звание, хотя шоу-бизнес его сегодня всячески пытается опустить до уровня службы быта, причем обслуживающей исключительно ту часть человека, которая находится ниже пояса. «Сябры» всегда работали на верхнюю часть человека – на его душу, сердце и голову. В этом плане я ответственный человек, люблю, чтобы и на сцене, и в жизни все было достойно, красиво. Ведь если тебя узнают, если ты представляешь свою страну, о твоей профессии и о твоей стране судят даже по тому, как ты выглядишь. Поэтому артисту нельзя опускаться, как бы трудно ему ни было, нельзя выглядеть плохо, нельзя появляться пьяным, неопрятным. У меня не было и нет лишних денег, однако я из шкуры вылезу, но никогда не позволю себе выйти на сцену в замызганном, потертом костюме. Или когда все артисты приезжают на концерт на лимузинах, я тоже никогда не позволю себе подъехать туда на «запорожце». Только респектабельный артист может дать такое же чувство респектабельности и своему зрителю, подарив ему тем самым и веру в собственную значимость для окружающих и родной страны. Да, мы, артисты, не меняем людей, а лишь создаем им настроение. Но в зависимости от этого настроения наш зритель принимает то или иное свое решение в жизни. Если это настроение будет добрым, то и поступки станут добрыми. А именно ради этого «Сябры» все эти тридцать лет выходят на сцену.