Вчера был девятый день со дня гибели губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова. О своем друге, о неразрывных связях Евдокимова с нашей страной вспоминает народный артист Беларуси, художественный руководитель студии «Сябры» Анатолий Ярмоленко:— Михаила Евдокимова как замечательного артиста я знал давно. На мой взгляд, он заслужил зрительскую любовь благодаря своим самобытности и ненапыщенности. На сцене он был таким же, каким и в жизни: искренний мужик без кривляний, простой, но не простоватый. Мы несколько раз пели на концертах вместе. И я был очарован многогранностью, талантом этого человека. Кто–то проводил параллель между Шварценеггером и Евдокимовым. Но Шварценеггер пошел в политику на излете славы, а Евдокимов — на самом пике. Это разные вещи. В последние годы он стал суперпопулярным. На этом можно было держаться долгие годы, но он решил уйти в политику...
Мы с ним часто встречались, я приезжал в его станицу Верхне–Обскую, которую он очень любил. Миша привозил туда лучших артистов и спортсменов. Каждый год в августе на протяжении более десяти лет он проводил грандиозные концерты и футбольные чемпионаты. Привозил на Алтай звезд. Алтайцы его боготворили. Это была искренняя любовь.
В последний раз мы встретились с ним во время его официального визита в качестве губернатора в Минск. Я лежал тогда в больнице. И вдруг раздался звонок: «Анатолий Иванович? С вами будет разговаривать губернатор Алтайского края...» И его голос: «Толя? Это Мишаня. Привет, я здесь. Хочу с тобой встретиться». И я приехал к нему в гостиницу «Минск». Он сказал: «Если можешь уделить мне эти два дня, я буду с тобой».
И эти два дня мы провели вместе. Я возил его на своей машине, хотя у него был транспорт и официальное сопровождение. Но он от них отказался: «Лучше с тобой». Вот такой он был человек...
Я показывал ему новый строящийся Минск, наши центральные улицы. Мы заезжали обедать в кафе. Ему понравился город. Хотя он уже бывал здесь как артист, но в тот раз на все смотрел уже по–другому, глазами губернатора. Члены его делегации после посещения МАЗа и других наших предприятий сказали ему: «Да, Михаил Сергеевич, учиться и учиться нам у белорусов». Он ответил: «Вот и учитесь. Для этого мы и приехали».
Когда я задавал ему вопрос: «Зачем тебе эта головная боль?» — он отвечал: «Знаешь, Толя, за державу обидно и за свой край». Конечно, ему как творческому человеку работать с чиновниками было тяжело. Как известно, некоторые из алтайских чиновников даже некролог не подписали... Я считаю, что это не по–христиански и не по–человечески. Ему постоянно вставляли палки в колеса. Я звонил ему каждый раз, когда в новостях проходила информация об очередных наездах на него. Он говорил: «Я так просто не сдамся! Я — русский мужик».
Михаил очень хотел встретиться с нашим Президентом. Говорил: «Я чувствую, что мы с ним родственные души». И действительно, после того как он встретился с ним, с восхищением повторял: «Я не разочаровался. Теперь мне есть у кого учиться хозяйственности, твердости, заботе о своей земле».
— На ваш взгляд, артист должен идти в политику?
— У каждого человека свое предназначение. Если артист чувствует, что он готов, что есть у него такой порыв, политическое чутье... Хотя это огромная мера ответственности. Мише я не советовал идти на эту должность. Хотя чего уж теперь говорить... Он отвечал мне всегда одно: «Дело — сделано. Попробую. Если не получится, уйду. Хуже, чем есть, получиться не должно».
— Евдокимову, на ваш взгляд, было дано это чутье?
— У него было огромное желание помочь своему краю. Во время его визита я увидел настоящего политика, ответственного за свои поступки. Его интересовали рабочие контакты, новые связи. Политика ценят по результатам, и они у него были.
Я часто звонил ему: «Это твой внештатный представитель по Беларуси». И он этим гордился... Я скорблю — мы потеряли настоящего друга...
