– Моя Анна – ученый, занимается высшей математикой, является представителем высшей касты математиков. Но для того чтобы оправдаться перед обществом и собой своим занятием наукой, она преподает математику в школе. Математика – ее страсть и смысл жизни, который она с большой любовью передает детям. Считаю, что за такими людьми будущее, они решают самые сложные задачи нашего бытия и того, чего мы своим мозгом постичь не можем. В ее жизни был опыт неудачных личных отношений, и теперь вся ее страсть направлена на науку, так как цифры предать не могут. Случайным образом Анна пересекается с миром криминала и расследования преступлений. Она помогает полиции и с помощью цифр находит ключи к разгадке самых запутанных преступлений.
– В жизни вы встречали таких страстно увлеченных профессией людей?
– Конечно, я и сама такая, страстно люблю свою профессию, тут мы с героиней очень похожи. И есть конкретный пример – доктор наук Наталья Берлова, которая стала первым профессором математики в Кембридже. За восемь веков существования вуза женщина впервые заняла эту почетную должность. Я увидела ее интервью на YouTube и была покорена, а потом мы познакомилась с ней. Наталья очень мне помогла, она прочитала сценарий и поделилась размышлениями на эту тему.
– Что стало самым сложным в работе, может быть, запоминание всех этих математических терминов?
– Мой папа – кандидат физико-математических наук, и все мое детство было напитано математикой, это был мой любимый предмет в школе. Так что с этой стороны сложностей не возникло: произошла встреча с чем‑то очень знакомым и любимым из детства. С трудностями я скорее сталкиваюсь, когда мне достаются персонажи из правовых структур, правоохранительных органов или врачей. Эти области мне незнакомы, и приходится учить, зубрить, понимать те термины, которые моя героиня должна произносить с легкостью, как представитель профессии. А получив сценарий «Швабры», я тут же согласилась и сказала, что эту тему хорошо знаю и всегда хотела сыграть что‑то похожее. В сериале «Школа» я уже играла учительницу физики, и спасибо моему папе – никаких сложностей не возникло. Математика – это искусство, как поэзия и музыка.
– Артистов принято считать везунчиками, зарабатывающими огромные деньги. А были в вашей жизни тяжелые в материальном плане периоды?
– Да, артисты зарабатывают хорошие деньги, но ведь никто не говорит, как часто артист снимается. Он может сняться в хорошем проекте, а потом два года не играть. И ему тот гонорар придется растянуть на долгое время. Съемки длятся максимум полгода, если это сериал на 8–12 серий, а потом артист может долгое время сидеть дома без работы. А когда ты на съемках, обязательно нужны помощники по дому, няня, водитель, чтобы возить детей на кружки и так далее. И если все эти траты вычесть из гонорара, то останется совсем не такая астрономическая сумма. А тяжелые в материальном плане периоды, конечно, были. Случалось и такое, что не было денег даже на метро, меня знала тогда сотрудница метрополитена на станции, где я жила, и если попадала ее смена, она пропускала меня бесплатно.
– А подработками в отсутствие актерской занятости приходилось заниматься?
– Когда после института меня не взяли ни в один театр, я осталась без работы и пошла в рекламное агентство. Потом решила стать журналистом и устроилась на телевидение ведущей. Мне этот опыт в дальнейшем очень пригодился и в профессии, и в жизни: я познакомилась с интересными, талантливыми людьми, которые заразили своими примерами успеха.
С мужем Алексеем Вертковым и сыном Ваней– Вы рано выпорхнули из родительского гнезда?
– Да, я очень к этому стремилась и даже была трудным подростком. Максимально отталкивала родителей, потому что хотела самостоятельной жизни. Два года я поступала в театральный институт, но удача улыбнулась мне только на третий. И как только поступила в институт, получила определенное доверие от родителей. Они были счастливы, что я добилась своей цели, хотя, если честно, на тот момент мало в меня верили. Точнее, думали, что, возможно, это всего лишь блажь – «хочу быть актрисой!», но оставляли шанс на то, что это все‑таки может стать моей профессией. Родители даровали мне свободу, а на третьем курсе отдали однушку, чтобы я смогла стать совсем самостоятельной.
– А почему изначально у них были сомнения?
– Они волновались, правильный ли выбор сделала. Ведь я училась в художественной школе, где у меня все очень хорошо получалось. Участвовала в конкурсах, мама видела мои работы, преподаватели меня хвалили, ставили пятерки, и, казалось бы, тут все понятно. В музыкальной школе все было не так хорошо, и тут далеко идущих планов никто не строил. Я училась в школе Галины Вишневской по классу фортепиано и вокала, перебивалась там с тройки на четверку, и было понятно, что оперной певицей мне не быть. А вот как проверить мой актерский талант, родители совершенно не понимали и потому переживали за правильность выбранного пути. Тем более артистов у нас в роду никогда не было. Более того, с моего дипломного спектакля на четвертом курсе мама вышла в ужасно подавленном состоянии. И сказала: «Я так перепугалась! Мне показалось, что это все не твое».
– В прошлом году вам исполнилось 40 – цифра, которой так боится большинство женщин. Какие у вас были настроения по этому поводу?
– По мне так прекрасный, насыщенный возраст. Для меня этот юбилейный год был очень продуктивным: несмотря на пандемию, родился второй ребенок – наша доченька Вера. Не будь пандемии, я бы не смогла сидеть беременной на даче, работала бы. А тут я хорошо отдохнула, родилась моя малышка 1 августа, а уже к сентябрю я была в отличной форме и вышла на сцену в МХТ имени Чехова, 3 сентября играла первый спектакль в новом сезоне. А про возраст я вообще не думаю и не вспоминаю. Главный кризис у меня случился еще в 30 лет. Я очень любила свои 20, мне нравилось подчеркивать свою молодость, с акцентом на то, что «а вот эти все за 30 – скукота и старость». И когда неожиданно наступили мои 30, вроде бы ничего не изменилось, но меня накрыл настоящий кризис 30‑летия. Переживала ужасно, никак не могла привыкнуть, что на вопрос, сколько мне лет, нужно отвечать – 30. Но потом все это прошло, и я вообще перестала про возраст думать. К тому же наше поколение и не выглядит на свой возраст. Если посмотреть на поколение наших родителей, то мне кажется, моя мама в студенчестве выглядела, как я сейчас. Смотрю на их курс и вижу теть и дядь с дипломами, абсолютно взрослых людей. А посмотрите на наших «взрослых»: один Игорь Верник чего стоит! Так что, глядя на Игоря Верника или Марину Зудину, я никакого возраста не боюсь. Главное, как ты сам себя ощущаешь, а современная медицина и косметология помогут нам стариться красиво и нескоро. Людям нашей профессии очень важно не забывать про своего внутреннего ребенка, продолжать удивляться, влюбляться, видеть все, как в первый раз. Это как на сцене тысячу раз повторять один и тот же текст, но каждый раз – как в первый. Так и с малышкой у нас сейчас: что ей ни дай, все становится игрой. Любая фольга от конфеты для нее невероятный восторг, событие, чудо в ее руках! И вот эту непосредственность, которой нас учат дети, нужно в себе не терять, а холить и лелеять.
Кадр из сериала «Швабра»– Часто старшие дети ревностно относятся к появлению малышей. Ваня как принял сестренку?
– Мы знали, читали об этой проблеме, заранее готовились, когда я была беременна. Я с уважением отношусь к реакциям сына, стараюсь быть максимально внимательной, и муж тоже, чтобы ребенок всегда чувствовал, что он любим своими родителями. Но появление младших детей очень хорошо ударяет по эгоизму старшего ребенка, заявляю это, будучи сама старшей сестрой. Вот мой муж – единственный ребенок в семье, и тут наглядно видна колоссальная разница. Мы обязательно проводим время с сыном отдельно, ходим куда‑то только втроем, без Веры, например в кино. Я вижу, что сын уже полюбил сестренку, может проявить к ней нежность. И Вера его узнает, очень радуется, когда Ваня к ней подходит. Но сыну временами не хватает внимания, и он говорит: «Мама, ты только одна приди ко мне в комнату. Я хочу тебе что‑то показать». И я это его желание уважаю и понимаю.
– Многие современные мамы являются поклонниками теории раннего развития. Вы в их числе?
– Я достаточно расслабленная мать в плане применения методик по развитию и установок, что это нужно делать чем раньше, тем лучше. Как работающая мать, я не имею возможности все время посвящать только ребенку, хотя порой восхищаюсь, видя, как кто‑то уже с года обучает ребенка нескольким языкам. Наверное, можно было бы нанять кучу преподавателей, но лично мне жаль так загружать своих детей. Мое мнение, что сейчас у ребенка должно быть просто счастливое детство, а все эти книги, языки и педагоги будут еще бесконечно с первого класса и до самого взросления. Знаю, что детство отнимать нельзя, оно и несет понимание того счастья, которое сопровождает тебя потом всю твою жизнь. Наиграться, набегаться, наваляться нужно вовремя, в дошкольный период, потому что потом это, если и будет, то уже по расписанию вне школьной программы. Сейчас мы отправили Ваню на хоккей и в бассейн, стараемся максимально дать ему возможность развиваться как мальчику, смотрим, к чему у него способности, что нравится больше, что меньше, поощряем его собственные инициативы. Чтобы к девятому классу ребенок потом не сидел, вытаращив глаза на вопрос: «Чем ты хочешь заниматься?», а у него был уже четкий ответ. Сама я уже в девятом классе знала, что хочу поступать в театральный. А есть знакомые, которые и в 30 с лишним не определились с тем, чем они хотят заниматься, находясь в вечном поиске.
– Нет, для меня это позднее материнство, поэтому оно как награда, счастье, и я благодарна всему миру за то, что со мной это случилось. Все свое свободное время я с радостью дарю детям, всегда по ним скучаю и с радостью мчусь к ним домой. Ваню везде с собой беру, в том числе на съемки. Но при этом могу и с друзьями встретиться, провести вечер, и совесть меня тут грызть не будет, потому что не считаю, что мало времени уделяю детям. Знаете, я являюсь попечителем благотворительного фонда «Жизнь как чудо», где мы помогаем детям с заболеваниями печени. И вот тут я действительно вижу, каким бывает трудное материнство и как матери бьются за своих детей. Слава богу, что мы можем помогать таким семьям и мамам, которые вынуждены справляться с очень серьезными проблемами. Стараемся как‑то раскрасить их жизнь.
– Считаете ли вы свою семью идеальной?
– Я не люблю это понятие и вообще стремление к перфекционизму в этой сфере. Знаю, что каждая счастливая семья несчастлива по‑своему. Можно сколько угодно быть ласковым и добрым с детьми, но если между родителями нездоровые отношения, то никогда дети не будут по‑настоящему счастливы. Я часто ловила себя на том, что после рождения детей акцент смещается в сторону новорожденного и страдает сторона отношений между супругами. Бывает, что в такие периоды мы немного отдаляемся друг от друга, и тут важно работать над собой, быть внимательным к своему партнеру. Нужно научиться правильно распределяться: уделять время себе и мужу, когда вы только вдвоем, пусть это будет даже несколько часов в неделю. Я работаю над этим постоянно. И когда Леша мне иногда говорит: «Что происходит, я вообще без сил, наверное, надо проверить иммунитет», я отвечаю: «А ничего, что мы уже полгода не спим нормально по ночам? Может быть, нам нужно просто выспаться?» Мы с мужем поровну делим все родительские обязанности, и для меня удивительно, когда в семьях вся нагрузка по детям ложится на маму, а папа, если и помогает в чем‑то, то уже герой.
АЛЕКСАНДРА РЕБЕНОКЛика БРАГИНА, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»), фото Анны Темериной
Родилась: 6 мая 1980 года в Москве
Образование: ВТУ имени Б. Щукина
Семья: замужем за актером Алексеем Вертковым, сын Иван (3,5 года), дочь Вера (7 мес.)
Карьера: снялась в 50 фильмах и сериалах, среди которых «Школа», «Соблазн», «Налет», «Невеста», «Садовое Кольцо», «Кислота», «Операция «Сатана», «Мертвое озеро», «Содержанки», «Угрюм-река» и другие
