Девять дней назад не стало активного автора «Белорусской нивы», ветерана белорусской журналистики, участника Великой Отечественной войны. Он умер в Минске на 91-м году жизни...
БОЛЬШУЮ часть своей долгой жизни Александр Александрович посвятил журналистике, способности к которой у него проявились еще в школьные годы. Правда, до этого ему пришлось пройти через суровые военные испытания. Великая Отечественная война застала уроженца прииска Центральный Удерейского района Красноярского края Александра Суслова в Новосибирске. На фронт он уехал добровольцем, был несколько раз ранен и контужен, испытал все ужасы фашистского плена. А затем — подпольщик, партизан, командир диверсионного отделения, помощник комиссара партизанской бригады № 47 «Победа», действовавшей на территории Могилевской области. Суслов лично участвовал в подрыве девяти вражеских эшелонов. В 1943 году Александр Александрович вливается в ряды действующей армии, становится войсковым разведчиком, ходит в тыл врага за «языками». Освобождал нашу республику, награжден четырьмя боевыми орденами. «Его война» спустя годы ляжет в основу сюжета автобиографического романа «Сердце в плен не сдается», а Беларусь, за которую он сражался и проливал кровь в военное лихолетье, станет для коренного сибиряка второй родиной. Здесь, в Беларуси, он прожил семьдесят лет, нашел свою единственную любовь и семейное счастье, состоялся как человек и профессионал.
Сменив солдатский штык на журналистское перо, Александр Суслов многие годы выступал с острыми полемическими публикациями на страницах союзных и республиканских печатных изданий, в которых работал. И даже выйдя на пенсию, будучи уже в преклонном возрасте, он не повесил «перо на гвоздь». А время от времени приходил в редакцию с очередным своим, написанным, как говорят журналисты, кровью материалом. Особенно активен он был в годы затеянной Михаилом Горбачевым перестройки: не мог Александр Александрович спокойно смотреть и молчать, видя, как разговорами о демократии прикрывается беззаконие, как разворовываются национальные богатства, рушится великая страна.
В те же годы открылась еще одна сторона литературных способностей Суслова — он начал писать стихи. Первый поэтический сборник «Анатомия души» увидел свет, когда автору было уже семьдесят пять. В книгу вошли стихи, написанные как до войны, в партизанской землянке, на фронте, так и в послевоенное время. Это, по мнению многих, был не просто сборник поэзии, а исповедь перед читателями, отчет о прожитой жизни. Через семь лет появился еще один томик стихотворений Александра Суслова под названием «Корень жизни», где, наряду со стихами о войне, которая, к слову, до конца жизни тревожила его воспоминаниями, нашлось место и нежной проникновенной лирике. Как когда-то очень точно подметил сам автор, «в моих стихах — металл и нежность».
Он творил почти до конца своих дней, до тех пор, пока была жива его муза — жена Нина Ивановна, с которой они были вместе более шестидесяти лет. Александр Александрович пережил свою единственную любовь всего на полтора месяца.
Коллектив газеты «Белорусская нива» выражает глубокие соболезнования родным и близким Александра Александровича Суслова по поводу его кончины.
Буйничское поле
Константину Симонову
Есть поле бранное
под Могилевом,
Здесь, как и на поле
Куликовом,
Солдаты наши умирали,
Но ни на шаг не отступали.
Здесь, говорят,
давно сгорели,
В земле израненной истлели
Наполеоновских солдат
скелеты
И даже франки —
их монеты.
Потом, спустя почти
столетье,
Еще одно нам лихолетье:
По полю немцы
наступали,
Их танки все перемешали:
И кости тех, кто наступал,
И тех, кто поле
защищал...
Жене моей любимой, другу и помощнику
Февральский вечер
непонятный,
Дождь хлещет,
словно из ведра,
В больничной я сижу палате,
Она жива, еще жива…
Все тот же профиль, те же брови
И губы алые ее.
Но уж не слышит меня боле,
Глаза закрыты у нее.
Душа моя с надеждой шепчет:
Голубушка, проснись,
проснись…
А дождь все хлещет, хлещет, хлещет,
И я молю тебя, очнись.
Но тщетно, ты уже ушла…
Остались только
скорбь и боль.
И пустота…
Любовь моя, как жить
теперь мне без тебя?
15.02.2013
Цените жизнь
Внучатам-двойнятам Настеньке и Димочке
Пятнадцать лет.
Пятнадцать лет.
Как это много! Или мало?..
Мы шлем вам с бабушкой
привет
И шепчем вам чуть-чуть
устало:
«Вся жизнь, ребятки, впереди!
И юбилеев будет много,
Но что прошло —
не повторить,
А детство —
жизни всей основа.
Все, что возьмете
в ней сейчас.
Все пригодится:
честь и совесть.
И нас вы вспомните не раз
И повторите
нашу повесть.
Все будет вовремя и в срок:
Учеба, встречи и прощанье.
Переходя через порог,
Вам оставляем
завещанье:
«Цените жизнь! И берегите
Рожденный в юности порыв,
Храните в памяти,
храните
Веселья радостный мотив.
Пятнадцать лет. Пятнадцать лет.
Дорога жизни
перед вами,
Какой ее пройдете сами,
Такой оставите и след».
Мне цыганка гадала
Мне цыганка гадала:
«Ты умрешь стариком».
Отвечал я гадалке:
«Не считай дураком.
Вот война полыхает
На четыре конца.
Смерть лицо вытирает
Мне кусочком свинца.
Вот война полыхает
По родимой земле
И вокруг умирают
Наяву, не во сне».
А цыганка гадала:
«Ты умрешь стариком».
Отвечал я гадалке:
«Не считай дураком.
Не святой я, а смертный,
В святцах близок мой час,
Час последний, но светлый —
Умирают лишь раз.
На войне умирают,
Ведь на то и война.
Здесь чудес не бывает —
Смерть здесь правит одна.
Как я выживу в этом
Несусветном огне,
Где тьма рушится светом,
Свет сгорает во мгле?..»
Я не верил гадалке,
И одно лишь твердил:
«Вон их сколько на свалке
Человечьих могил.
И одна из них где-то
И меня уже ждет,
И зимой или летом
Смерть за мною придет».
Я до старости дожил,
А душа на войне.
Ты прости меня, Боже,
Что живу, как во сне.
Мне все снятся солдаты —
Фронтовые друзья,
Дорогие ребята —
Боевая семья.
Их давно уже нету,
Но, пока я живу,
Перед ними в ответе
Свято слово держу.
А мы воскресли из пепла…
Виктору Пушкареву
Мы из того поколенья,
Которое победило войну.
Нас складывали штабелями
поленьев
На белом холодном снегу.
Нас убивали ночью,
Нас убивали днем,
Танками рвали в клочья
И сжигали живьем.
А мы воскресли из пепла
И вновь становились в строй,
Ходили в атаку за светлый,
За образ жизни свой.
Теперь умираем от стресса,
От мелочных гибнем обид…
Может, пойти в водослесари?
У них цветущий вид.
Пенсия плюс воздух —
Прекрасная вроде бы жизнь,
Хороший вроде бы лозунг
И интересная мысль.
Но мы из того лихолетья —
Мы умираем стоя,
Мы из того поколенья,
Которое умеет строить,
Которое умеет драться
За правду, за честь, за счастье,
Которое будет сражаться
Против любого ненастья.
Мы умираем стоя,
Мы выстоим до конца.
Мы и теперь поспорим
С теми, с кем спорить нельзя.
Мы не уйдем на отдых —
Спокойная жизнь не для нас,
Мы — поколенье гордых —
Нас не уволишь в запас.
Летят гуси
Летят гуси высоко,
Летят гуси далеко...
Отчего так грустно на душе?
Потому, что осень на дворе,
Оттого, что седина в висках,
Прежних нет уж сил в руках.
Видно, скоро улетать и мне,
Но домой оттуда
не вернусь к тебе...
