В конце сентября кинотеатры попытаются привлечь зрителей новой комедией «Мужчина с гарантией». Должно сработать, ведь в главных ролях – сложившийся дуэт Александра Олешко и Нонны Гришаевой (он – охранник торгового центра, она – его владелица). Но впервые их история закончится свадьбой, неизбежность которой давно понимали, пожалуй, не только поклонники пары, но и муж актрисы.
Чем отличается эта премьера от обычных проходных киноанекдотов, нам рассказал сам Олешко. Реальность такова, что актеру мало играть – он должен еще и объяснять. Пока люди, привыкшие ржать в кино, снова не научатся думать.
ШТАМПЫ ЕСТЬ У ЛЮБОГО АРТИСТА
– Ваш герой, обычный охранник, – необычный человек. Слишком добрый, слишком чистый. Будто сказку снимали, а не современный фильм.
– Безусловно, это сказка. Но я за сказки в кино, потому что фильмы Рязанова, Гайдая – тоже сказки. Человек хочет верить в сказку. Если у нас получится, «Мужчина с гарантией» уйдет к людям. Во всяком случае, создавался этот фильм с большой энергией и любовью. Для меня съемки были очень мучительными, потому что надо было отказаться от себя привычного – такого, каким меня знают зрители и каким удобно быть мне самому. Я не использовал наработанные штампы, которые, естественно, есть у любого артиста, особенно подвизающегося в комедийном жанре. Тут совершенно другое качество. Это лирическая комедия, полутона…
Мне хотелось опровергнуть мысль, которая насаждается сейчас молодому поколению повсеместно: будто бы, чтобы стать счастливым, надо обязательно быть звездой.
– А что, не так?
– Это ерунда, ложь. Быть полноценным, любящим, любимым можно абсолютно на любом месте. К сожалению, охранниками в большинстве своем становятся невоспитанные, не желающие учиться и чтото в себе открывать люди. Их я называю «президентами двух метров». Но часто в этой профессии оказываются жертвы так называемого периода перемен. У людей отнимают одну профессию, они вынуждены искать другую, становясь в итоге совершенно не теми, кем должны были бы стать.
ВДОВЕ НИКУЛИНА НЕ ДАЮТ УСТАНОВИТЬ ПАМЯТНУЮ ДОСКУ
– Среди ваших партнеров в «Мужчине…» – внук Юрия Никулина (тезка деда) и совершенно неузнаваемый Нагиев в гриме чокнутого профессора.
– С Юрой Никулиным абсолютно волшебная ситуация. Мне очень приятно общаться с этим парнем и ощущать через него связь с человеком, которого обожаю, который для меня не умер. Знаете, когда в моем телефоне раздается звонок и на экране написано «Юрий Никулин», у меня мурашки по коже. В этом году исполнилось 15 лет с тех пор, как Юрий Владимирович ушел. Больно говорить, но ситуация с его памятью дикая. Вдове Татьяне Николаевне не разрешили повесить на дом, где жил Никулин, памятную доску…
Нагиев – глубокий драматический артист. Он на самом деле классный актер. Просто, как я понимаю, нет материала, где он мог бы проявить себя понастоящему. Видимо, поэтому он и выбрал провокативный способ существования на экране. В нашем фильме это тоже присутствует, но уже как образ, сыгранный, созданный Нагиевым в том числе с помощью грима (его делали по 5 часов).
– И нельзя не сказать про вашу «вторую половинку» – Гришаеву.
– Нонна – моя боевая подруга. Во многом благодаря ей состоялась история любви на экране. Большая иллюзия, что, если ты хорошо знаешь человека, тебе легко с ним играть. Ничего подобного. Например, на съемках она мне говорила: «А я такого мужчину не полюблю», «А вот сейчас я не верю». Поэтому и Нонне, и мне пришлось переставлять кирпичики внутри себя, чтобы наши киноперсонажи никак не пересекались со всеми теми героями, которых мы сыграли в «Большой разнице», в «Двух звездах», на концертах, в театре Вахтангова…
– Такое впечатление, что вы занимаетесь в жизни только тем, что нравится. Как удается?
– Это и так, и не так. Я точно понимаю, в какое время живу. Если бы у меня был выбор, я бы выбрал другое. Нынешнее время интересно, но мне в нем некомфортно. Тем не менее я живу здесь и сейчас, прямо по Станиславскому, поэтому часто иду на компромиссы. Не трагичные, не способные меня уничтожить, но компромиссы. Для того чтобы выйти через них к людям и чтото намекнуть, о чемто красноречиво промолчать…
Меня беспокоит, что через те же компромиссы до публики добираются люди, которым сказать нечего. На авансцену выходит звенящая пустота. Вообще, все то, что происходит с нашей страной, – уродство. Настолько все перевернуто, расколото и разрушено, что просто безумие в кристаллизованном виде. Но, значит, общество должно дойти до такой точки разложения, после которой начнется возрождение.
МОЖЕТ, Я ПРОСТО УСТАЛ
– Вы часто играете свой единственный спектакль в театре – «Мадемуазель Нитуш»?
– Раз в месяц, есть и второй состав, а то играл бы чаще. Конечно, пора, чтобы появился новый радостный проект. Была попытка в Театре сатиры…
– Вы долго репетировали спектакль «Дураки» в постановке Угольникова.
– Но проект не состоялся. Я пытался говорить о том, что живу на другой скорости и хорошо бы всем включаться в процесс… Но не все, видимо, этого хотели. Я мог бы еще какоето время преодолевать это нежелание других работать, если бы одна актриса както не сказала: «Это твоя физиономия будет висеть на большом плакате. А мы тут – гарнир…» Я подумал: ну что же я их буду ранить… Довел репетицию до конца, встал, ушел. И больше не пришел.
– Вам пришлось покинуть и «Современник» после 10 лет службы. Тем не менее в театр вы стремились всегда. Сейчас Меньшиков, Серебренников становятся руководителями, формируют новые коллективы. Не связываете с ними свои надежды?
– Я их всех, конечно, знаю. И они меня знают… Но у меня есть такое не очень правильное, наверное, качество для артиста – я не умею сам себя предлагать. Никогда этого не умел. Правда, у меня был разговор с Женей Писаревым (худрук Театра им. Пушкина. – Ред.), мы с ним одно время дружили, общались. Я рассказывал о своем желании быть в театре, об острой необходимости репетировать, играть. Только в театре артист становится артистом. Так вот, когда я все это говорил, чувствовал такую неловкость…
Впрочем, я ощущаю ее и сейчас – от мысли, которая пришла мне в голову вчера. Даже страшно произнести, но я подумал, что если бы я умел делать чтото еще, кроме того, что сейчас делаю, то, может быть, потихонечку свернул бы на другую дорогу. Не знаю, как объяснить…. Не хочу больше, чтобы ктото не очень талантливый, добрый, профессиональный вставлял мне палки в колеса и оценивал мой труд. А может, я просто устал… не знаю. Я раньше удивлялся Жану Маре, который бросил актерскую карьеру, поселился в домике у моря и давай писать картины. А сейчас очень его понимаю. Картины – способ самовыражения, но без сторонних лиц, советов и запретов на это занятие.
В «БОЛЬШОЙ РАЗНИЦЕ» ДЕНЬГИ СИМВОЛИЧЕСКИЕ
– Вы никогда не комментировали скандал в «Большой разнице»: Манучаров и еще несколько актеров ушли из проекта, сославшись на жадность Цекало.
– Вопервых, пенять на проект, который принес мне популярность, было бы несправедливо. Второе – «Большая разница» утолила мой голод в комедийном пространстве. Третье. Благодаря настойчивости Саши Цекало я понял, что могу делать пародии. И четвертый пункт – финансы. Мы изначально договорились, что буду получать за работу в проекте символические деньги. Больше к этому вопросу не возвращался и никогда не вернусь. Я прекрасно понимаю, что дивиденды, которые я получаю в других местах, покрывают те, возможно, недополученные гонорары, которые мне могли бы тут заплатить. Я чувствую себя в «БР» спокойно и свободно. Это очень ценно.
Подобные ощущения, даже, пожалуй, более сильные, я испытал, став недавно президентом международного детского фестиваля искусств «Цветиксемицветик». Он проходит ежегодно в «Орленке». Это такое счастье, когда со всех концов страны съезжаются дети, чтобы проявить себя. Я уже дважды проводил фестиваль. Пел, танцевал вместе с ребятами и был абсолютно счастлив. Приглашаю всех на будущий год. Главный приз – не только статуэтка, но еще и смена в «Орленке» и участие в мюзикле, который дети показывают в предпоследний вечер смены. Не представляете, какое это трогательное зрелище. Слезы наворачиваются на глаза. Кстати говоря, от смеха тоже. Летел в Москву, и один мужчина в самолете никак не мог вспомнить, кто я. Потом подошел и сказал: «Я вас узнал! Вы – Олег Гришаев!»
Ольга САБУРОВА