Александр Кузьмин:"...Я один из тех, которых не стало!"

Он был штурманом звена бомбардировщиков в годы Великой Отечественной войны.
Он был штурманом звена бомбардировщиков в годы Великой Отечественной войны. Начав с 1942-го "рядовым партии", дослужился до "генерала":

в начале 1971-го был выбран секретарем ЦК КПБ по идеологии. Почти 30 лет напряженного труда понадобилось, чтобы занять место штурмана в высокой партийной структуре.

Он оставался секретарем ЦК 15 лет.

И только в 1986-м, после принципиальных столкновений с тогдашним республиканским партруководством высшего ранга по "вопросам" чернобыльской трагедии, Кузьмин подал в отставку.

Дальнейший "полет" белорусского ЦК длился уже без него, и Александру Трифоновичу приходилось только наблюдать, как партийный лайнер быстро теряет высоту, сдает завоеванные позиции и даже "бомбит" своих.

Он прожил яркую жизнь, этот неординарный человек, с которым несколько вечеров подряд мы общались накануне 2001 года. Сидели в его просторном кабинете, где кипы и газет, и журналов, и книг на рабочем столе свидетельствовали о том, что в свои очень почтенные годы он обладает живым, не успокоенным и далеко не старческим умом. Кузьмин говорил бодро, энергично, с жаром отстаивая право коммунистической идеологии на существование, сравнивал ее с христианской, подзадориваемый нашими вопросами. Он бурно радовался, вспоминая о том, что наш земляк коммунист Жорес Алферов получил Нобелевскую премию: горячился, размахивал руками, да так, что жене Таисии Андреевне приходилось его сдерживать: "Тише, Саша, тебе нельзя..." А он улыбался, дескать, чихал я на это "нельзя" и угощал нас фруктовым вином собственного изготовления - из смородины, черной и красной, крыжовника, вишен. И каждый раз, когда мы уходили, галантно, с "прикидом", как теперь говорят, подавал пальто, что отмечало в нем чиновника высокой культуры и ранга, попутно расспрашивал о событиях в журналистской и литературной среде, о знакомых ему людях.

А потом он очень-очень долго думал, стоит ли ему вообще обнародовать свои рассуждения: еще обижу кого, сказав что не так...

Его молодые коллеги по партаппарату рассказывали нам легенды о его щепетильности и дотошности в работе с текстами. Поэтому мы старались максимально сохранить живую ткань его размышлений.

Недавно ему исполнилось бы 85... И наш разговор с главным некогда идеологом Беларуси Александром Кузьминым - последнее прижизненное с ним интервью, фрагменты которого предлагаем читателям "СБ".

- Александр Трифонович, вы были человеком власти, представителем правящей в обществе идеологии, можно сказать, сами были очень крупным идеологом... Сегодня и вы, наверное, признаете, что другие идеи входят в жизнь. В последнее время все чаще и аргументированнее говорится о большом влиянии христианских идей, об общечеловеческих ценностях. Что на этот счет вы можете сказать?

- Прежде чем ответить на ваш вопрос, подумаем о сегодняшней расстановке сил (не забывайте, я ведь остаюсь политиком), попытаемся ответить на вопрос: почему мы, коммунисты, проиграли? Но на него однозначно и быстро не ответишь. Заметьте: одной из причин считается, что наша коммунистическая и социалистическая идеология была догматической. Но ведь религия-то... Она - за сохранение догматов! И никто теперь ее не критикует. Так почему религиозные догматы могут жить, а социалистические - утопия? А христианство - это утопия или жизнь?

Если взять социалистическую идею в ее чистом виде, то при советской власти была сделана первая попытка нас, бедных иванов (они рождались миллиардами, не говорю миллионами), поднять с колен. Они были обделены, они были, как писал Достоевский, "униженные и оскорбленные", и, заметьте, многие века это считалось нормой. При советской власти была осуществлена первая попытка сделать этих людей равноправными во всех отношениях. Тут можно рассматривать аспект и духовный, и материальный. Обычно нажимают на духовный. А я сам знаю, что такое бедность и голод. Мои отец и мать, мой отчим, мои сестры - что, они от рождения не имели права на лучшую жизнь? Или его, это право, имел только род помещика Буглака (он жил там же, в теперешнем Кировском районе на Могилевщине)? Или те, кто относится к категории интеллигенции?

Между прочим, насчет интеллигенции тоже стоит посмотреть. Ведь интеллигенция неоднородна, она состоит из простых смертных и гениев. Советская власть пыталась и не гениев к чему-то подтянуть, и не она первая: в мире была тенденция к образованию. Но именно у нас начали воплощаться проекты о всеобщем начальном, потом неполном среднем и среднем образовании. Поэтому мы с вами, все наши соотечественники - продукт советской власти. Это совершенно ясно. Хотя многие сегодня, будучи продуктом этой власти, продуктом прошлого, в котором было много хорошего, отрицают это прошлое.

Недавно я прочитал в одной из белорусских газет, как кто-то (автора не помню) обвинял коммунистов в том, что они позаимствовали у христианства идеи для морального кодекса строителя коммунизма. Автор и не понимает, что тем самым комплимент делает коммунистам!

- Значит, и по-вашему христианские заповеди по своей сути - коммунистические?

- Можно на этот счет иронизировать. Однако на само формулирование христианских заповедей можно посмотреть как на первую попытку ввести в сознание верующего простого человека понимание того, что все мы равны и каждый имеет право и равные полномочия на счастье. Да, сегодня стоит признать: мы, коммунисты, погорели в своих попытках более справедливо, разумно строить общество. Но перед лицом истории что такое 70 лет? Да отнимите еще войны, во время которых свои суровые законы существовали. А капитализм имеет опыт, исчисляемый лет в 300 - 400. Но мы выиграли войну, хоть и ценой огромных потерь. Вспомним: мы потеряли больше всех людей, а ведь это главная производительная сила! Мы восстанавливали свое хозяйство и помогали развивающимся странам. А там, кстати, теперь, забыв прошлое, тоже коммунистов долбают. Капиталисты (в тех же США) меньше всех понесли потерь - а они до сих пор "развиваются" и... "раздевают" эти развивающиеся страны: тянут оттуда все, что только можно потянуть.

- За бедность коммунистов теперь все меньше ругают, говорят даже: "Жили, как при коммунизме", сравнивая сегодняшний достаток, например, с достатком средней семьи в 80-е годы. Больше претензий по части притеснения "системой" инакомыслящих, ограничения политических свобод...

- Хотите сказать: коммунисты не были достаточными гуманистами? А 3,5 миллиарда людей, живущих в нищете (это данные ООН), и каждую минуту на Земле нищает еще 46 человек - это что, гуманизм? Хоть бы один из так называемых демократов возмутился: посмотрите - гибнут миллиарды людей. Теперь вся западная политика строится так, как будто на Земле живет "один золотой миллиард" людей (почитайте антикоммунистическую прессу под этим углом зрения). Допустим, сюда же отнесем китайцев (их 1 миллиард 200 миллионов). А остальные же живут при буржуазном строе. Почему эти "второсортные" миллиарды живут в нищете, если капитализм кичится своей гуманностью? Стоит задуматься...

- Может, путем социальных реформ мир, в принципе, невозможно изменить, и поэтому великие мыслители склонны обращать внимание человека внутрь самого себя. И там искать ответы на все вопросы. Может, поэтому христианская догма, о которой вы говорили, и сегодня, спустя 2000 лет, жива, а марксистская...

- А марксистская, хотите сказать, дохлая? Но не забывайте, что автор религиозно-христианской догмы был распят. Напрашивается эдакая идейно-историческая параллель между судьбами христианства и Христа - с одной стороны и судьбами коммунизма и его вождей - с другой. Удивительные совпадения! Христос распят, а коммунистов обвиняют в жестокости. Простите, вот папа Римский кается (причем от имени всей католической церкви!). В чем? За что? За инквизицию. Почему же христианство не отвергается - за инквизицию - как вредное, негуманное учение, а марксизм полностью отвергается - за сталинские репрессии? А ведь по своей сути христианство и марксизм - близнецы-братья. И, возможно, существует какой-то механизм в человеческом обществе, который срабатывает в определенные периоды истории и приводит к проявлениям массовой жестокости. И они, эти периоды, бывали в истории разных народов. Вы же знаете, например, как обходились с индейцами отцы и деды сегодняшних американцев. Гуманно?

- Отнюдь... И у них был период гражданской войны. Но сегодня, например, та же Америка не отрицает христианские ценности. Даже президент там присягает, положа руку на Библию. Христианскую догму - в отличие от марксистской - там не отвергают.

- Все живые люди (не только американцы) задумываются над вопросом: а что будет потом, после жизни? Ведь в нашем мире все рождаются, живут и умирают. Даже планеты. Просто так исчезнуть человеку не хочется. Думаю, что для самоуспокоения и надежды люди представили, что есть загробная жизнь. И это нормально! Ведь это придает верующим оптимизма: человек надеется, что не исчезнет - есть хоть какая-то надежда, что душа его бессмертна. Более того, тут интересный стимул добавляется: а если ты будешь безупречен, то в рай попадешь. И тут религия - стоит признать - явно работает на пользу нравственного воспитания.

- Чем не парадокс: догма старая, а помогает воспитывать нового человека... И все-таки между христианами и коммунистами есть разница, хотя, как вы говорите, их идеологии близки по сути.

- В том-то и разница, что коммунисты пытались создавать рай на земле, а христиане стремятся в рай неземной. Есть ли "тот" рай и какой он - кто знает... Заметьте, ведь на этот вопрос никто не ответил: ни верующие христиане, ни религиозные философы. Попытка нашего строительства была с огромным количеством погрешностей и ее можно легко опровергнуть, в этом плане мы более уязвимы...

О том, как Александр Кузьмин перенимал опыт

- Александр Трифонович, давайте о вас поговорим, о вашем отношении к самому ближнему - жене. Как вам удавалось совмещать ответственную работу с семейными обязанностями? Хватало ли вашего тепла, заботы жене и детям? Как все успевали? Была ли она довольна своей жизнью?

- (Улыбается) Руководить - значит предвидеть. Если ты правильно жену выбрал, так зачем ей мешать работать! Она должна самостоятельно справляться с домашними делами. А если по-серьезному, то как бы вы там ни старались, но государственная служба занимала, по существу, все время. В первые годы после войны иногда приходил домой и после трех ночи.

- И ваша жена относилась к этому с пониманием?

- Время такое было...

Таисия Андреевна: Тогда такие трудности были, что рада была, когда он вообще придет да поест. Уложу спать, утром накормлю, отправлю. Он работал с огромной самоотдачей, иногда говорил: "Тая, я один из тех, которых не стало".

- А в должности идеологического работника вы храмы посещали?

- Ездил в свое время по православным и католическим храмам, особенно на Пасху. Меня интересовала технология работы священников. Ведь эта методика отрабатывалась веками. Рассуждал: ну как им удается добиваться такого успеха в работе с верующими? В костеле в селе Красном под Радошковичами был ксендз Масангер. Знал он шесть языков. Сорбонну кончал. Туда я и заезжал на Пасху, часа три хожу там, гляжу. Что интересно: я там понял, что наша работа по пропаганде и агитации - совершенно бездарное изобретение. Сидит Иван и Петро и тарабанят: вот партия приняла такое-то решение... И все остальные пассивные. Вы посмотрите в церкви: это ж надо суметь так организовать дело, чтобы все были соучастниками. Поют, крестятся, отбивают поклоны - не думают о чем-то другом - участвуют в службе... У церкви есть чему поучиться.

- Скажите, в минуты крайнего напряжения вы куда за помощью обращаетесь? Или в сложной ситуации? Взывали куда-нибудь, к чему-нибудь?

- На этот вопрос и ответить почти невозможно. Скажу одно - к Богу обращения не было, потому что не верю я. Я и сейчас не верю в Бога.

- А во что же вы тогда верите?

- Я размышляю над этими проблемами - это да. А верю во что? Что все имеет начало, все рождается, живет и умирает.

- А что потом?

- Потом - нету! Дело в том, что нет ничего бесконечного. Может быть, когда смотришь на гармонию природы, растительного и животного мира, возникает восхищение: чудо ведь! Можно принимать теорию Дарвина и думать: это очень здорово, очень умно задумано. И начинаешь размышлять: может быть, и есть какой-то космический разум? Скорее всего, это разум мыслящих существ, людей, которые в стремлении к лучшему совершенствуют и свои взгляды.

- Вам приходилось встречать истинно верующих людей?

- Конечно. Вот как-то ехал я на Константиново из Мяделя (в тех краях тоже бывал на служениях в костелах), вижу - бабка идет. Лес кругом. Шоферу говорю: "Остановись, посадим". Посадили, и оказалось, что идет она в Константиново в костел. Я ей говорю: "Это хорошо, что вы туда идете. Но скажите, все от Бога?" - "Все от Бога", - отвечает. "Так чего же Бог, когда в его распоряжении все возможности любое доброе дело сделать, почему же он позволил немцам убивать детишек невинных? Почему позволил делать те преступления, что они творили на нашей земле?" Бабуля - по плечу шофера: "Стань, сынок". Стали, она дверь открывает: "Будьте здоровы! - говорит. - С неверующими не езжу!" Во вера! Она, между прочим, показала, в отличие от некоторых священнослужителей, что верит твердо. Даже не взялась рассуждать...

- Может быть, предостерегает, чтобы люди не мудрствовали лукаво...

- Верь - и все! А многие люди не могут принять слепую веру.

- Теперь, как нам кажется, церковь изменилась. Мы общались с некоторыми священниками. У них очень гибкое мировосприятие, они трезво, очень трезво смотрят на жизнь. Например, отец Федор, Повный...

- Знаю такого, слышал. У меня тоже были знакомые священники. И в свое время настоятелем храма на площади Свободы (это теперь кафедральный собор) был Федька Цыбулькин, бывший старший лейтенант-артиллерист. Я работал заведующим военным отделом в райкоме, а он - там. В конце войны был приказ Сталина: призвать в армию (офицерского состава не хватало) офицеров, которые находятся на брони. Была создана комиссия в военкомате, я в ней был. Однажды дверь открывается - входит священник, в полном своем облачении и докладывает: "Старший лейтенант Цыбулькин по вашему вызову явился". Если бы снять кино, как это было в натуре, - это чудо! Строевым подходит, садится. Военком листает личное дело, говорит: "Вы артдивизионом командовали, артиллерийское училище окончили, участвовали в боях в начале войны..." "Да, - говорит священник, - все так, под Борисовом в бою меня серьезно ранили в ногу". И рассказывает дальше, как наши отступали, а его крестьяне подобрали, месяца три выхаживали. А за это время отросла у него борода. И решил он с другом пробираться через линию фронта. И где-то на Смоленщине остановились в деревне, а жители говорят: "Очень вы на нашего батюшку похожи". А он из семьи верующих, прикинул: линию фронта шансов мало живым перейти - и решил стать батюшкой. И стал, а его дружок - за дьякона. Молитвы кое-какие он знал, что-то подучил патриотического содержания. Так он, Федька, полную церковь на службу собирал. Когда наша армия наступала, немцы его с другом в эшелон посадили (как свои кадры) и повезли на Запад. И где-то на границе Белоруссии и России они с дьяком убежали в партизаны. А партизаны им и говорят: "Мы вас внедрим в церковь - там и работайте". (Он называл, в каком это было районе, но я подзабыл.) И стали они вместе службы вести, собирать информацию о немцах. А кроме того, ввели и плату за крещение: 5 килограммов сала и полпуда муки. Эти продукты переправлялись партизанам. Крестились тогда многие. Но предвидели, что могут их арестовать, поэтому сделали за алтарем дыру и наготове держали автоматы. Однажды во время службы, увидев немцев, объявили перерыв, а сами через лаз - и с автоматами в лес.

Позже митрополит местный кадрами занимался, поглядел, что Федька в партизанах был, и сюда его, в кафедральный, настоятелем и назначил.

Все это Федор Цыбульский нам рассказал, а мы спрашиваем: "В армию пойдешь?" Он: "Я могу пойти в армию, только я дал обет, что оружия в руки не буду брать". А зачем такой армии? И оставили его. Прошло дней 5 - 6 после этой беседы в военкомате - приходит он ко мне в райком. Говорит: "Нас, участников войны, немного. Давай будем дружить". Отвечаю: "Хорошо, будем дружить, но ты бросай дурака валять, давай работать". А он: "Где я лучшую работу найду? У меня шесть выходных. Просоветскую линию я четко буду проводить, а то пришлют сюда какого антисоветчика - вы с ним горя наберетесь. Во-вторых, я знаю историю СССР, листал и историю БССР - буду и национальную линию проводить, буду воспитанием молодежи (через пожилых прежде всего) эффективно заниматься. Зачем мне из собора уходить?" Я тогда говорю: "Мы с тобой дружбы не можем иметь". А он сидит. Ну, думаю, увидят, что я с церковником в райкоме якшаюсь, выгонят с работы...

Через некоторое время звонит мне Федька: "Какой счет у Красного Креста для семей погибших?" Я назвал. Вскоре 25 тысяч на этом счету появилось, район вышел на первое место. Я сообразил: Федька поработал...

Вот и такие священники бывают. Ведь они тоже люди, как и мы с вами. И совесть у них есть, и душа. Хоть и грешная, как у всех нас, грешных.

- А все-таки, Александр Трифонович, скажите, не хотелось бы вам, чтобы потом помянули вас добрым словом, после жизни? Хоть вы и говорите, что там, за последним поворотом, ничего нет...

- "Все суета... - помните библейское? - ...и томление духа". Ведь ничего в мире вечного нет, и о нас забудут. За всю историю человечества набралось каких-то две-три сотни имен, но это действительно были личности, это - ярчайшие исключения, в том числе и Иисус Христос. Я полагаю, что это личность историческая, конкретная, что такой человек действительно жил. И он был обеспокоен тем, чтобы землянам жилось лучше. Я ведь перечитывал и Библию, и Новый Завет у меня есть! И для чтения у меня сейчас времени куда больше, чем раньше. Но, как мне кажется, люди еще не созрели для того, чтобы дать ответ, что же это такое - христианская вера. И если они прежде чем найти этот ответ не уничтожат себя, то, может быть, что-то все-таки найдут.

- Теперь вы вспоминаете прошлое, размышляете о своих отношениях с людьми. На ваш взгляд, с сегодняшним опытом вы могли бы выполнить свою идеологическую работу более совершенно? Может, обижали кого-то зря...

- Бессознательно наверняка кого-то обижал. Но у меня был принцип: "Хочешь в отношении другого не ошибиться - поставь себя на его место". Я все время делал это. Но, думаю, в чем была главная причина нашей слабости в сфере воспитания? Мировоззрение ведь довольно основательно было разработано, но оно должно было усваиваться людьми сознательно.

Надо было учить людей думать! В чем мы, коммунисты, просчитались. Надо было учить людей себя осознавать. Тогда человека никто никогда не сшибет. А мы часто принуждали усваивать догмы. В религии этому помогает страх Божий, он подгоняет к вере, а у нас есть лазейка: а может, как-то выкручусь. В воспитании нужна гибкость, маневр, а у нас часто было "иди-иди". Помните "Кто не с нами - тот против нас"? Но ведь и в религии есть только два пути: или в рай, или в ад...

- Когда вы родились?

- 24 июля 1918 года, а жена - 23 февраля 1923 года. Теперь говорят по радио: он родился аж в 1920 году, тогда я родился уже "аж-аж" (улыбается).

- Как вам удается держать себя в форме. Зарядку делаете?

- Чепуха абсолютная. Просто лениться не надо, побольше физически работать.

- А в питании есть секреты?

Таисия Андреевна: Питание у нас самое простое. Я не выдумываю разных яств.

- Варениками мужа балуете?

- Балую.

- Слушайте, это ж надо подлизываться неделю!

(Вместе смеются.)

А самое лучшее блюдо у нас в доме - бульба-юшка.

- Александр Трифонович, позвольте задать вам не совсем деликатный вопрос: вы своей жене знаки внимания оказываете?

- Слушайте, три раза посуду сегодня мыл! (Улыбается).

Т.А.: И цветы дарил...

P.S. Мы были намерены продолжить сотрудничество с Александром Кузьминым и предложить вниманию читателей уникальные выдержки из его "Послечернобыльского дневника". Возможно, наш замысел, которым Александр Трифонович увлекся немногим более года назад, еще осуществится.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter