Когда в феврале 1954 года Крым передали из РСФСР в УССР, крымчан никто ни о чем не спросил. Тогда вообще никого ни о чем не спрашивали.
Когда в 1991 году Крым вместе с Украиной был уведен из СССР, крымчан снова не спросили. Точнее, формально спросили. Здесь надо вспомнить совсем недавнюю отечественную историю, которую, однако, почти все сейчас забыли, создав миф о том, что СССР развалили «три пьяных мужика в Беловежской пуще». Между тем события в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года стали не просто естественным, но единственно возможным следствием украинского референдума о независимости 1 декабря 1991 года. Страна вполне могла прожить без Прибалтики, Закавказья и Молдовы, но она утрачивала всякий смысл без Украины.
По поводу того референдума существует еще один миф: Крым тоже голосовал за независимость. На самом деле за независимость однозначно проголосовала Украина в целом – 90,32% при явке 84,18%, то есть 76,03% от имеющих право голоса, три четверти избирателей. А вот в Крыму за независимость были 54,19% при явке 67,5%, то есть 36,58% избирателей, чуть больше трети. В Севастополе – 57,07% от 63,74%, то есть 36,38% имеющих право голоса. Это на самом деле не является поддержкой независимости.
При развале СССР вообще возник вопрос – почему всем союзным республикам можно было выйти из состава Союза, а автономным – нельзя выйти из состава союзных? Почему, например абхазы – люди второго сорта по сравнению с грузинами? И почему многочисленные преступления советского режима (репрессии, голодомор и т. д.) решительно и бескомпромиссно осуждены, а произвольная перекройка тем же режимом внутренних границ – вещь святая и неприкосновенная? Но крымчане и тогда вынуждены были всё принять.
Затем примеры двойных стандартов умножились. От Эфиопии отделили Эритрею, от Судана – Южный Судан. Им тоже оказалось можно. Нынешней осенью можно будет Шотландии (Лондон, конечно, категорически против ее независимости, но результаты референдума признает). Но самым вопиющим стал, разумеется, косовский прецедент. Этот край оторвали от Сербии в результате прямой внешней агрессии (в конце марта исполнится 15 лет с ее начала), после чего объявили независимым государством. Данное событие открыло «ящик Пандоры», но в тот момент Запад, упоенный своей властью и безнаказанностью, этого не понял. Возможно, дойдет теперь.
Когда известные события происходили в центре Киева, крымчане снова молчали. При том что Януковича здесь не любили ничуть не меньше, чем во всей Украине. Но президенту ведь оставалось президентствовать всего год, шансов на победу на новых выборах он не имел никаких. В любом случае отстранять его от власти нужно было с соблюдением процедуры. Но Киев продемонстрировал – добиваться своего надо силой и беззаконием, этот способ наиболее эффективен. Потом случившееся объявляется народной революцией.
Лишь после этого крымчане поняли, что пора действовать, они всё же люди, а не бессловесное стадо. И скопировали то, что произошло в Киеве, только без сжигания зданий и потоков крови. Разумеется, после этого они сразу стали… нет, не народными революционерами, а «преступниками и сепаратистами».
И даже страшно представить, как их обзовут, если на референдуме (который является высшей формой народного волеизъявления) они вдруг проголосуют за присоединение к России. Вот так своеобразно устроено международное право в толковании некоторых. Вопрос о том, можно ли это считать правом, следует признать риторическим.
