«Пресса называет вас легендарной», — замечаю я при встрече народной артистке Беларуси Марии Захаревич. «Ай, ну какая я легендарная, — отмахивается актриса. — Легендарная — это что–то немыслимое, историческое, а я обыкновенная... Просто пресса наша иногда не чувствует глубинного смысла слова... Недавно она отметила свой очередной юбилей. Без софитов и фанфар, причитающихся актрисе такого уровня, актрисе, сохраняющей верность единственному — Купаловскому — театру вот уже 50 лет. Отметила скромно, без помпы, рядовым спектаклем, который поставила сама для себя же в дуэте с народной артисткой Беларуси Натальей Гайдой почти четыре года назад... Впрочем, грешно называть спектакль «Я не покину тебя» рядовым — и дома, и на фестивалях белорусский вариант пьесы американского драматурга Майе Саймона «Инструкция по выживанию для Old Ladies» сопровождается неизменным аншлагом. Захаревич многим обязана и отечественная, и русская театральная классика — достоинство, проникновенность созданных ею образов на сцене и в кино всегда были настолько глубоки и правдивы, что зачастую других в той или иной роли представить было уже невозможно. Видимо, еще и потому, что эти качества свойственны самой актрисе, трепетно вникающей в судьбы не только своих героинь, но и женщин из зрительного зала, охотно раскрывающих ей душу.— Пьесу Саймона мне подарил журналист. Точно так же однажды принесли «Ольгу», — рассказывает Мария Георгиевна о пьесе финского драматурга Лауры Руохонен, главную роль в которой она теперь репетирует (премьера ожидается в середине марта). — Это как дар небес, понимаешь? Вроде как люди думают обо мне, заботятся, беспокоятся, что теперь я не особенно много играю...
— Это довольно сложная вещь, возможно, труднопостижимая для разума многих молодых и пожилых людей, — размышляет актриса о своей новой героине. — Ольга прожила жизнь, руководствуясь только разумом, но не чувством. И настоящей любви у нее не было. Только в конце жизни она взлетела. Благодаря человеку, который мог бы стать ее сыном...
К слову, пьесу «В новом доме», которую Захаревич поставила сейчас на сцене Минского областного драмтеатра в Молодечно (спектакль идет под названием «Встречи и расставания»), подарил ей сам автор, Иван Мележ. «Только–только написал и мне первой дал прочитать, чтобы я высказала свои впечатления, — откровенничает она. — Но я не успела: Иван Павлович ушел из жизни...» В своем спектакле Мария Георгиевна оставила только любовную линию — разговоры о соцсоревнованиях сегодня несколько устарели. Но, думаю, Мележ не стал бы предъявлять претензий, тактичность — отличительная черта этой актрисы.
1. Как бы вы сами представили себя читателям?
— Мария Захаревич из Нарочанского края — деревни Новоселки Мядельского района, которой Бог дал быть артисткой.
2. О чем больше всего мечтали в детстве?
— Пожалуй, в самом раннем детстве я не умела мечтать, не знала такого слова. Просто радовалась, когда папа приносил с «кирмаша» булку. Радовалась, когда к школе мне купили первые туфельки и первое платье, — после войны ж особо не наряжались... Наверное, мечтала о красивой одежде. Помню, в школе у одной учительницы было красивое коричневое платье с белым кружевным воротничком и манжетами. И сама она была очень красивой. Я тайно ею любовалась — так хотелось быть похожей на нее, надеть когда–нибудь такое же чудесное платье...
3. В каких человеческих слабостях не можете себе отказать?
— В сладостях! Знаю, что нельзя, но так люблю сладкое... Еще люблю сало, хотя, говорят, тоже продукт не из полезных. И мед — самое святое лакомство... Мне рассказывали об одном человеке, у которого было 16 ульев, и когда его не стало, ни одна пчела не вылетела из своего домика, все 16 ульев умерли. А рассказала об этом дочка того человека. Разве не чудо — такая верность?
4. Влияет ли на вас присутствие близких или друзей в зале?
— Безусловно. Раньше я даже сп
ециально просила родных не приходить на премьеры. Где–то на подсознательном уровне чувствуешь, когда в зале свои. Особенно дети — будто какая–то ниточка связывает, не можешь забыть об этом, отключиться... Потом, когда пройдет несколько спектаклей, успокаиваешься. Можно приглашать на спектакль и родных.
5. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— Прежде всего это внимание к людям, умение слушать и услышать другого, промолчать, когда ты с кем–то не согласен, — свою точку зрения этому человеку можно потом и высказать, но наедине, не при всех... Знаете, в деревне я нахожу иной раз больше интеллигентных людей, чем в городах. На селе у нас до сих пор здороваются даже с незнакомыми. Умеют слушать и прощать недостатки... Образцом интеллигентности для меня остаются мои родители — обычные крестьяне, колхозники. За всю жизнь я не слышала ни одного плохого слова в нашем доме. Они умели прощать, молчать, молиться... Умели очень многое и не гордились этим. А жили ведь очень тяжело... Позже, учась в институте, я посылала им со своей стипендии то кило крупы, то сахара — представляете, как жилось тогда в деревне?
6. Что вам проще — подняться в 6 утра или лечь спать в 4?
— Лучше проснуться рано утром. Потому что, во–первых, я не могу позволить себе спать до обеда. Хотя часто — особенно теперь — и не спится. После эмоциональных спектаклей, например, причем необязательно, чтобы на сцене играла я сама. Переживаешь все заново, анализируешь... Конечно, сложно после этого встать в 6 утра, но вставать нужно. Даже для того, чтобы увидеть восход солнца. И чтобы не проспать все самое интересное.
7. Всегда ли вы говорите то, что думаете?
— Не всегда. Когда я с чем–либо не согласна в театре, допустим, даже если мне очень не нравится чья–то игра, никогда не скажу об этом открыто. Потому что хорошо знаю ранимость актерской души. Нетактичным замечанием можно даже погубить человека, особенно молодого. Я не люблю категоричности. Не люблю рубить сплеча в любых обстоятельствах. Все должно быть по–человечески... Когда я сама была молодой, старшие коллеги относились к нам, начинающим актерам, очень бережно, хорошо это помню. К примеру, Макаенок всегда присутствовал на читках своих пьес, сам проигрывал все сцены и потом непременно сидел в зале на выпусках спектаклей. И если был чем–то недоволен, потом подходил и тихо так, на ушко, высказывал свои пожелания актеру или актрисе. Так же поступала и знаменитая Ржецкая...
8. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— А какое у меня созвездие? Ах, я Скорпион! Честно говоря, гороскопами я мало интересуюсь. Знаю только, что родилась на Михаила Архистратига — 21 ноября, считаю этого архангела покровителем. Во всяком случае, мне бы хотелось иметь его в покровителях, поскольку он — начало, вождь всех небесных сил... А про созвездия ничего не могу сказать.
9. Кого предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— Была кошка Мурзя, но после того, как ее не стало... Мы к ней так привязались, такая была умница — в нашей деревне уже поколения от этой кошки и все умные необыкновенно. Однажды, когда ударили морозы, я силой привезла ее в Минск. А она и двух недель не прожила в городе, даже не знаю, от чего умерла... Мы потом отвезли ее назад в деревню, чтобы похоронить дома, под своей грушей... В общем, после этой кошки как–то больно заводить другую.
10. От кого или от чего устаете больше всего?
— От пустых разговоров, пустого смеха и суеты.
11. Есть ли в жизни вечная любовь?
— Насчет вечной — не знаю. А любовь, конечно, есть. У каждого она своя, у кого–то, может быть, и вечная... Я влюблялась нечасто, но, безусловно, влюблялась. И тогда уже не жила разумом, никогда, только чувствами. Ни разу не раздумывала — тот это человек или не тот, мой или не мой... В спектакле «У ноч зацьмення месяца» по пьесе Мустая Карима в переводе Владимира Короткевича, где я играла в паре с Галиной Макаровой, есть такие слова: «Сэрца — мора, хвалюецца часамi без прычыны, а розум, нiбы тая верхавiна, надзеленая цвёрдым пастаянствам». Но не все могут жить только разумом, и я считаю, что это хорошо. Если выгадывать, где лучше, это уже никакая не любовь. И я ни о чем не жалею.
12. Все актеры любят повторять: «Я не хотел бы, чтобы мои дети занимались этой зависимой профессией». Разделяете ли эту точку зрения?
— Ну, в общем, разделяю... Но я же не запретила своим детям выбрать именно эту профессию. Вроде бы никто ни о чем таком не думал, но когда пришло время выбирать институт, и один и другая сказали: театрально–художественный. Дело в том, что мои дети всегда были очень самостоятельными, чувствовали, как мне сложно, как я бегаю с работы на работу: со сцены — на радио, с радио — на киностудию... То есть они все видели, понимали и принимали — а что еще им оставалось делать? Разве я могла после этого им что–то запретить? В некотором роде они даже могли быть для меня примером, потому что я в своем детстве знала только школу, а дочка ходила еще и в музыкальную, и на хор, и на синхронное плавание, на фехтование, на бальные танцы, танцевала в «Чараўнiцах». Все сама, без принуждения. И сыном я очень горжусь — что в нем столько доброты, что он неподдельный, умеет быть замечательным другом. Кстати, он мог бы стать танцовщиком, гитаристом... Видимо, подсознательно я все–таки была готова к их выбору.
13. Если путешествуете, какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— Никогда не задумывалась. Если еду к себе в деревню, так обычно на автобусе, иногда — на своей машине... Пожалуй, вид транспорта для меня не важен, важно, чтобы ехать, где–то побывать, что–то увидеть.
14. Кто ваш самый близкий друг?
— Мама. Хоть сейчас ее уже нет, все равно постоянно вспоминаю, что она говорила, что наказывала, чем была недовольна, что бы посоветовала... Сначала они с отцом не хотели, чтобы я ехала в город и тем более поступала «на актрису». Но после смирились — особенно, когда увидели моего педагога Константина Николаевича Санникова. Познакомились с ним и успокоились, убедившись, что я под хорошим присмотром... И, конечно, самые лучшие друзья — это мои дети.
15. Верите ли вы во внеземные цивилизации?
— Даже не знаю... Один Бог это знает.
16. Как произносить: «Человек — это звучит гордо» — сегодня, чтобы избежать пафоса и цинизма?
— Если человек может сказать о себе честно, как на исповеди, что обладает качествами, за которые его можно уважать — добротой, скромностью, способностью чувствовать боль другого человека, умением помочь... Думаю, тогда эта фраза прозвучит в его устах достойно.
17. Как проводите свой отпуск?
— Обычно еду к себе в деревню, мне хорошо там. Когда–то ездила в санаторий (если беспокоило здоровье), но сейчас мне в санаториях скучно. Впрочем, и раньше меня хватало на такой отдых максимум на 10 — 12 дней... А в деревне никогда не скучно.
18. Вы попадали в экстремальные ситуации?
— Сразу вспомнилось, как я ездила навещать отца и попала под автобус, — пришлось пролежать почти 3 месяца без движения. В это время и мама была больна, и отец в тяжелом состоянии... Думаю, это была самая экстремальная ситуация в моей жизни. А в театре осталось яркое воспоминание на эту тему, когда Галина Климентьевна Макарова однажды не пришла на спектакль «У ноч зацьмення месяца» — что–то там у нее случилось. До спектакля оставалось полчаса, а я третий акт не репетировала ни разу. То есть я знала текст, присутствовала на репетициях, но сама еще на сцену не выходила. И мне без единой репетиции пришлось заменить Макарову... Слава Богу, все обошлось.
19. Чего, с вашей точки зрения, нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Измены, предательства... К сожалению, каждый человек, как мне кажется, с этим сталкивается.
20. Какие овощи–фрукты растут у вас на дачном участке?
— Сейчас там все зарастает травой — некогда заниматься. Планы привести дачу в порядок я вынашиваю уже очень давно, но проходит год за годом, а они все не осуществляются. Даст Бог силы, может, еще все и будет. И если уж я соберусь там что–нибудь выращивать, так в первую очередь это будет картошка — она особого ухода не требует. С удовольствием проводила бы время на грядках, но это нереально. Тем более что в театре гастроли часто выпадают как раз на те месяцы, когда растениям особенно нужны полив, прополка...
21. Будь вы главой государства, что сделали бы в первую очередь?
— Позаботилась бы о деревне, чтобы люди жили достойно.
22. Врагов успели себе нажить?
— Если по Библии, то у меня врагов нет.
23. Кем бы вы могли стать, появись у вас возможность начать все сначала?
— Думаю, что это не я бы решала, а Бог. Все по воле Божьей. Моя профессия, мое служение людям — через театр. Это не я выбирала — дар неба вот такой. Ведь в юности о театре я даже не мечтала. Какая там актриса... Мне вполне хватало самовыражения в нашем деревенском клубе. И ни в какой театральный поступать я не собиралась, мысли такой не было — хотела стать учительницей. Но хватило одного слова на выпускном вечере (учительница посоветовала мне подумать о театре), чтобы я поменяла свои планы...
24. Чего вам лично больше всего не хватает сегодня?
— Общения, внимания людей друг к другу не хватает. Все чаще замечаю такое неприятное единоличие у всех. Раньше это так резко не ощущалось, а теперь, если люди встречаются, это уже целое событие... Хотелось бы, чтобы мы были добрее, теплее друг к другу.
25. Когда вы в последний раз хохотали от души?
— Со смехом у меня сложно. Иногда я, конечно, могу захохотать, но тогда сразу наступаю себе на ногу. Громко смеяться мне особенно и не хочется, в общем–то это даже грешно. Не из хохотуний я.
26. А от чего плакали в последний раз?
— Ну, слезы у меня бывают довольно часто, от чего угодно. От рассказа какой–нибудь деревенской женщины о своей судьбе, например, да разные причины для слез могут быть. По телевизору вон столько всего страшного, что невозможно удержаться... Короче, со слезами у меня все в порядке.
27. При каких обстоятельствах познакомились с нашей газетой?
— В советские годы я была некоторое время секретарем парторганизации. Выписывала «Советскую Белоруссию», «Правду»...
28. Помните свое детское прозвище?
— Не припомню, чтобы у меня было прозвище... Друзья–подружки, которые меня любили, звали иногда Муськой, но это же все–таки не прозвище...
29. Не рискнете предсказать, какие перемены ожидают нашу страну через год?
— Ой нет, извините, дорогие. Часто ведь даже не знаешь, что завтра случится... Дай Бог, чтобы все хорошо было.
30. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
— В театре и у себя на родине, в деревне.
31. В какой стране вам хотелось бы побывать и почему?
— Хотелось бы побывать не в одной стране, а во многих! Даже не знаю, как их все тут перечислить. Я же много где не была, а везде хотелось бы — особенно в Норвегии, Финляндии, Франции... В Америке, правда, я бывала — давно, сразу после перестройки. Помню, что никакого культурного шока не испытала, а люди очень понравились.
32. Какие книги, по–вашему, нужно прочесть всем?
— Библию, естественно. А вообще, человеку нужно много читать. Скажем, я сейчас люблю мемуарную литературу, философов, перечитываю Льва Толстого, Чехова, стараюсь следить за новинками белорусской литературы. Открыла для себя много молодых имен — Валерию Кустову, например. Чтобы такая юная девушка и так образно мыслила...
33. Жалеете ли о какой–то несыгранной роли?
— Безусловно, жалею, как и многие актрисы. Жалость, конечно, пустое чувство, но иногда досадно, что не сыграла во многих пьесах Чехова... Еще когда–то мечтала сыграть Катерину в «Грозе» — это сразу после института, но потом сыграла Варвару, поскольку для Катерины было уже поздновато... Много ролей прошли мимо, но так складывался репертуар.
34. У кого конкретно и что именно спросили бы вы в первую очередь, будь у вас такая возможность — пообщаться с самыми интересными личностями нашего или прошлого времени?
— Ой, такой подарок только в сказке может быть... Хотела бы узнать, как работал Микеланджело... А с Чеховым поговорить, а с Толстым! Просто, вот так, по душам поговорить... Ладно, что–то я размечталась.
35. Вы хорошо знаете свою родословную?
— Плохо, к сожалению. Не принято было в советское время говорить о своих предках — мы и не говорили. А жаль.
36. Согласны ли вы с утверждением: «Рядом с талантливым мужчиной всегда есть талантливая женщина»?
— Если талантливый мужчина любит женщину, которая с ним рядом, тогда она будет его вдохновлять. Не важно, талантлива она или нет.
37. Есть ли у вас любимое занятие, кроме театра?
— Безусловно, есть. Люблю поехать в свою деревню, там встречаться с людьми, разговаривать, ходить по дорожкам, вспоминать... Шить я не умею. Умею вязать, но не идеально, поэтому не могу сказать, что это мое хобби. Еще книги читать люблю. Когда–то и глаза этим испортила...
38. Как часто и по какому поводу бываете недовольны собой?
— И часто, и по разным поводам. Не только в профессии.
39. Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Чувствую себя такой же молодой. Легко нахожу общие интересы, общие темы для разговоров. Пример для меня — Стефания Станюта, у которой все друзья и подружки были молодыми. Им было интересно с ней, а ей с ними. И я тоже люблю общаться с молодежью. Но еще больше — с очень старыми людьми. Это настоящая книга мудрости, книга жизни, у всех такие непростые судьбы...
40. Ваш любимый танец?
— Вальс.
— Музыкальное произведение?
— Люблю вальсы Штрауса.
— Запах?
— Сирени. Моя дочка Валентина родилась 25 мая, когда благоухает сирень. Для меня это запах счастья.
— Цвет?
— Белый и васильковый.
— Время года?
— Все.
— Погода?
— Любая.
— Праздник?
— Рождество и Пасха.
— Наряд?
— Шелковое летящее платье.
41. Место на земле, которое вам всего милее?
— Конечно, моя «вёска» Новоселки.
42. Часто ли вам приходится одалживать деньги?
— Я очень редко одалживала, стараюсь этого не делать. Получается — жизнь приучила меня жить экономно.
43. Любите ли драгоценности?
— Раньше хотелось их иметь, но сейчас я к ним равнодушна.
44. Ваше отношение к конкурсам красоты?
— Жалею я этих девчонок...
45. Верите ли в изречение: «Все, что ни делается, к лучшему»?
— Иногда я сама употребляю эти слова, но никогда не анализировала, так ли это.
46. Как вы заботитесь о здоровье?
— Мое здоровье может предъявить ко мне большие претензии. В этом смысле я не очень–то уважительно отношусь к себе и за это себя не уважаю. Обычно о здоровье думаешь, когда оно заставляет.
47. Когда у вас плохое настроение, что вы делаете?
— Видите ли, никогда в жизни я не могла произнести, что у меня плохое настроение, потому что всегда есть нечто выше твоего настроения. Просто я не фиксируюсь на этом.
48. Часто ли пишете письма?
— Раньше — часто. И все письма, которые я когда–либо получала — а их очень много, — хранятся у меня в неприкосновенности. От родных и от зрителей, каждый листочек, каждая открыточка... Конечно, сейчас для общения используют телефоны. Но иногда я пишу, причем очень длинные письма... Кстати, надо бы той женщине из Гомельской области написать. Мы были у них в экспедиции с Благодатным Огнем, выступали в церкви, в клубе. И я читала стихотворение Пимена Панченко, в котором упоминается речка Ясельда: «Там, дзе Прыпяць, там, дзе Свiцязь, Ясельда, дзе танцуюць пад цымбалы на вяселлях...» И вот эта женщина услышала слово «Ясельда» и прислала мне письмо перед Новым годом. Пишет, как в детстве она с матерью лен мочила, как сушила, пряла, какая была толока, вся ее жизнь началась с Ясельды, пишет эта женщина. Вот как люди словом дорожат...
49. Верите ли в лучшее будущее наших детей?
— Хотела бы верить, но могу только пожелать, чтобы все будущие поколения процветали, были счастливы и здоровы.
50. Вопрос, который хотели бы задать себе сами. И ваш ответ.
— Спросила бы у себя: «Что ты сделала доброго для других?» Спросила бы — и задумалась...
