Оказывается, определенную военную карьерную лестницу можно пройти не только в жизни, но и в кино. У актера Театра-студии киноактера Дмитрия Пустильника стать военным в обычной жизни, как хотел его отец, не получилось — судьба связала его с театром и кино. Зато в каких только званиях ни побывал Дмитрий, снимаясь в фильмах “Днепровский рубеж”, “Последний бронепоезд”, “Человек войны”, “На безымянной высоте”, “Еще о войне” и других!
Он менял профессии, род войск и даже принадлежность к сторонам военных конфликтов.
— Дмитрий, можно ли сказать, что ваши роли в военных фильмах — своеобразное исполнение мечты вашего отца — военного, который хотел, чтобы вы пошли по его стопам?
— Отец служил в войсках противовоздушной обороны. По специальности он инженер-радиоэлектроник. Когда увольнялся из армии, а отслужил отец 29 лет, товарищи не в шутку назвали его “богом радиолокации”. Был случай, когда на учениях сломался радиолокатор. Его нужно было починить кровь из носу, но никто ничего не мог сделать. Отец, наверное, на неделю залез в этот радиолокатор и отремонтировал его. Станция заработала, учения прошли благополучно, правда, отец получил высокую дозу радиации.
Я с детства мечтал стать актером, стремился к этому. И, помню, еще школьником был, подошел к родителям с предложением: “А что если я стану актером, но буду играть военных? Не одно ли и то же это будет?” Родители, конечно, скептически улыбнулись. А судьба так сложилась, что я на самом деле стал актером и сыграл немало военных ролей. Даже определенного военного карьерного роста в кинематографе добился. (Улыбается.) Хотя, признаться, я и в жизни без пяти минут лейтенант. Оставался год до окончания Могилевского машиностроительного института, где я получал первое высшее образование, когда закрыли военную кафедру. А так мог бы быть в звании.
— Когда вам давали очередную военную роль, вы советовались с родными-военными, как лучше ее сыграть? Знаю, что ваш двоюродный брат — летчик.
— Когда снимали фильм “Щит Отечества”, я играл в нем летчика военной авиации. Съемки проходили в Барановичах, где как раз размещалась летная часть брата. Помню, пригласил брата с его однополчанами на дружеское застолье. Советовался, спрашивал, что должны делать летчики военной авиации, записывал некоторые нюансы с целью максимально приблизить действия своего персонажа к достоверным. Для меня важно, чтобы компетентные люди, посмотрев, как я играю, не сказали, что так не бывает.
— Дмитрий, вы играли капитана, летчика-испытателя и даже диверсанта. Какую роль вам хотелось бы сыграть еще? В каком воинском звании предстать на экране?
— Никогда не мечтал о какой-то роли. Ведь главное — не звание, а какой человек за ним стоит. Мне приходилось менять и профессии, и звания, и род войск, и даже принадлежность к противоборствующим сторонам. Иногда друзья, слегка упрекая, говорят: “Наши деды жизни свои ради нас отдавали, а ты фашистов играешь”. На что я отвечаю, что я не фашистов играю, не врагов и не победителей — я играю в первую очередь человека, оказавшегося по ту или иную сторону рубежа. Разные люди были и в немецкой, и в нашей армии. Так что в первую очередь нужно стараться разглядеть в человеке че-ло-ве-ка, а не врага или своего.
— Ощущали ли вы когда-либо, находясь на съемках военного фильма, реальный страх или угрозу, словно все происходит на самом деле?
— В момент съемок об этом не думаешь. Думаешь, скорее, о том, как бы не покалечиться, ведь вокруг взрываются снаряды и раздаются выстрелы. В фильме “Последний бронепоезд” у меня была небольшая роль немецкого диверсанта. Я должен был стоять чуть ли не вплотную к пушке, которая стреляла холостыми снарядами. По технике безопасности, когда рядом происходит взрыв, нужно закрыть уши и немного приоткрыть рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Но режиссер настаивал, чтобы я не открывал рот — ему хотелось, чтобы по картинке все было красиво и изящно. На что я сказал: “Знаете что, я хочу еще жить и работать!” В общем, нашли компромисс. Но аккуратным и внимательным на съемках военных картин нужно быть всегда.
— Насколько сложно осваивать новые “профессии”, того же летчика в “Щите Отечества”?
— Не скажу, что эта роль далась мне слишком трудно. Если я и летел в кадре, то со вторым пилотом. Никто мне не доверит управлять самолетом, ведь неспроста этому пять лет учатся в Военной академии. Но вообще учиться всегда полезно. Это позволяет не останавливаться на достигнутом и развиваться дальше.
Своеобразным испытанием для меня была роль гауляйтера Несвижа в фильме “По следам апостолов”. Вся роль — на немецком языке! В школе я учил английский, поэтому мне пришлось около года ходить на курсы в иняз, чтобы выучить немецкий с нуля. Для себя я поставил задачу не просто произносить текст, а понимать, что я говорю, ведь зрители видят по глазам актера, когда он просто произносит заученный текст и когда делает это осмысленно.
— Некоторые упрекают “Беларусьфильм” в том, что студия снимает много картин о войне. Оправданно ли это, на ваш взгляд?
— Как-то услышал, что в американских школах детям на уроках истории рассказывают, будто бы Вторую мировую войну выиграли американцы, французы, англичане и... другие страны. Меня это так искренне задело. Мы прекрасно понимаем, что это неправда. Но растет поколение, которое, к сожалению, практически не знает историю. Читать учебники молодые люди не горят желанием. А вот фильмы, телевизионные проекты о военных событиях ими воспринимаются намного проще.
Услышав про американских школьников, решил внести и свою лепту в историческую справедливость. Недавно на ОНТ стартовал проект “Война машин”, идею которого я вынашивал не один год. Игорь Матюк, руководитель поисковой группы “Эхо войн” и Европейского спасательного агентства, с группой единомышленников разыскивает на территории Беларуси и извлекает из воды, земли, болот технику времен Великой Отечественной войны: танки, самолеты... В проекте мы рассказываем не только об этой деятельности, но и о том, как создавалась эта техника, о ее конструкторах и исторических событиях, связанных с ней.
— Какой фильм о войне вы назвали бы самым сильным?
— Наверное, “Восхождение” Ларисы Шепитько по повести Василя Быкова “Сотников”. Такого уровня картин я уже давно не видел. Настолько сильные сцены, мощная режиссура, тонко выстроенная драматургия. В картине играют замечательные актеры, в том числе Владимир Гостюхин. Не могу вспомнить другую картину, которая так меня восхитила бы. В ней столько смысла, столько философии. Фильм о предательстве, о человеке, о выборе... Целая Библия!
— Дмитрий, как вы обычно отмечаете День Победы и День освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков?
— Как актер я начинал в старейшем в стране Могилевском областном драматическом театре. Его главным художником был Марк Николаевич Волохов, который прошел войну на подводной лодке. Каждый год 9 мая мы выезжали на пикник и открывали купальный сезон — невзирая на погоду. Случалось, было и вовсе холодно. Сейчас подобных традиций нет. Но в семье всегда отмечаем и празднуем эти даты. Если мы не будем помнить о таких днях, как 9 мая, 22 июня, 3 июля, то наши дети, внуки не будут помнить о них вообще. А они должны это знать. Необходимо помнить о своих дедушках и бабушках, понимать, откуда ты родом, знать свои корни. Это все питает человека и дает ему возможность оставаться личностью. В проекте “Война машин” звучит хорошая фраза: “Память жива, пока помнят живые”.
