Актер без амплуа

Сергея Юшкевича часто узнают на улицах. Здороваются. Но автограф почти никогда не просят, поскольку... не узнают. На днях я сама попалась на удочку его таланта к перевоплощению. Брожу, значит, по съемочной площадке, оборудованной на одном из этажей крытого рынка «Раковский кирмаш» (компания «БелПартнерТВ» снимает там сейчас свой новый сериал «Супермаркет»), высматриваю актера обликом позловещее — недавно по НТВ прошел сериал «Прииск» и я все еще под впечатлением от ужасного Ноздри, сыгранного Юшкевичем. Решаю про себя: раз Сергей опять снимается в детективном сериале, не иначе снова бандит... Между делом замечаю знакомого, беседующего с продюсером, здороваюсь (правда, никак не могу вспомнить, откуда знаю этого высокого интеллигента, — ну да мало ли с кем приходится пересекаться «по долгу службы»), иду себе дальше... И тут меня осеняет: так ведь это же он, Юшкевич, и есть! Как всегда, органичный и совершенно не похожий на всех своих прежних персонажей...

— Насколько могу судить, на этот раз вы в стане «светлых сил»...

— Ну это еще как посмотреть. Здесь я играю директора супермаркета, а супермаркет, знаете ли, вещь такая... Неоднозначная.

— Среди ваших знакомых есть директора супермаркетов? В смысле живые прототипы вашего героя?

— Все на ощупь, интуитивно.

— Я почему про знакомых спросила — слишком реальный Ноздря у вас получился, не киношный какой–то. Пугает по–настоящему.

— Во–первых, там был замечательный сценарий. Во–вторых, режиссер — Алексей Козлов, который вырос на сибирском прииске и наблюдал похожие события. Поэтому все персонажи в «Прииске» документальны. Я читал Мамина–Сибиряка — он очень детально все описывает. И, как убедился во время съемок, с конца прошлого века там практически ничего не изменилось. Конечно, появились элементы цивилизации, техника... Но человек, который годами живет в лесу, вдали от центров, закономерно дичает. Там отдельная ментальность, все решается просто и сурово. Звериные нравы, волчьи законы, хотя и с человеческими глазами...

— В большинстве своем актеры — люди суеверные, многие убеждены, что роли влияют на судьбу, — не всякий согласился бы на такое перевоплощение...

— Не сказал бы о себе, что суеверен. Хотя некоторые факты все же отмечаю. Например, здесь же, в Минске, я снимался в сериале «Закон», будучи холостым и бездетным. А по сценарию у моего героя трое детей... Не прошло и двух лет, как у меня и супруга появилась, и двое детей родились.

— И после этого вы решили покреститься?

— Крестился я за день до первого съемочного дня. Честно скажу: долго размышлял по этому поводу, но в конце концов пришел к выводу, что не имею права играть священника некрещеным. То есть в некотором роде мой поступок оказался «производственной необходимостью», но я рад, что это со мной случилось. Недавно вот был в Киеве, увидел замечательный храм — и вдруг почувствовал непреодолимую потребность туда войти. Вошел... Помню, было ощущение, что кто–то специально привел меня к иконе.

— А родители у вас кто?

— Я вырос без отца, но мама у меня замечательная. Она инженер и очень гордится моим актерством. Ей есть с кем разделить эту гордость — я же родом из Черновцов, маленького городка в Западной Украине. Там живут мои друзья, одноклассники, все мои детские влюбленности, и каждая моя новая роль для них — событие. Я постоянно помню об этом и стараюсь играть так, чтобы им не было стыдно за меня.

— Какой должна быть женщина, которая может ужиться с актером — эмоциональным, капризным, местами скандальным человеком? Или вы — нетипичный актер?

— Все это есть и во мне, но проявляется только когда цейтнот на работе. Вот как сейчас: съемки — здесь, премьера — в «Современнике», причем такая воинствующая постановка (Нина Чусова, выпустившая новый спектакль «Америка, часть вторая», вообще экстремист в театральном бизнесе), мне еще сложно понять отношение зрителя к этой премьере... Вот в такие периоды я и могу дома взорваться. Но у моей жены Лены фантастический характер: если она видит, что я раскален, буквально растворяется в пространстве. От детей, конечно, никуда не деться, они крохотные, скучают по папе, с этим приходится считаться, но иногда так хочется снять номер в гостинице и сутки–двое не вылезать из–под одеяла, чтобы была идеальная тишина...

— А любовь вообще — реальное чувство?

— Абсолютно. У меня это получилось.

— Что еще для вас реально в вашей личной системе ценностей?

— Адреналин — пожалуй, нет, слава — нет... Здоровье близких. Я достиг того возраста, когда начинают уходить близкие люди. Мой педагог профессор Щукинского училища Альберт Григорьевич Буров, которого я очень любил, Валентин Юрьевич Никулин, феерический артист, с которым меня связывали очень хорошие человеческие отношения... На этих людей я всегда смотрел снизу вверх, и очень обидно, что они уходят, — потому что там, за спиной, я таких людей не вижу... Видимо, у каждого поколения свои ориентиры.

— Тем временем вы все увереннее становитесь медийным актером.

— Не сказал бы, что стал ощущать себя как–то иначе.

— Так ведь сниматься вас приглашают практически нон-стоп. И роли все какие непохожие — диссидент в «Тоталитарном романе», глава секты в сериале «Таксист», эсэсовец в «Человеке войны», отец Дмитрий в «Законе», бандит Ноздря... Наверняка уже утвержден проект, в котором вы будете участвовать после «Супермаркета»?

— Вот–вот начнутся съемки «Прииска–2» в Карелии.

— Но ведь Ноздря погиб!

— Скоро выяснится, что я остался жив, и все начнется заново...