Обвинять современных артистов в том, что их выступления сегодня больше напоминают шоу, а не собственно демонстрацию мастерства, — занятие пустое. Нынче без завлекательной витрины продать свое искусство будет затруднительно, даже если ты и джентльмен какой–нибудь с миллиардом долларов на сберегательной книжке. Народ привередливый пошел — требует не только музыку, но и зрелищ к ней. Я говорю, конечно же, о тех исполнителях, кто стремится к вселенской славе, в крайнем случае — к суперизвестности в родном районе, а не о тех, кто просто зарабатывает деньги. Выступлениям Петра Дранги в зрелищности не откажешь. Кто хоть раз видел аккордеониста по телевизору, тот может себе нафантазировать его целую концертную программу: море огней и спецэффектов, шквал звуков, оттеняющих соло, и пританцовывающий на сцене человек — не знающий усталости задорный живчик со сверкающим инструментом наперевес. Впрочем, некоторые из вас могли наблюдать все вышеперечисленное собственными глазами — как Петр «раскачивал» Минск! А «раскачивать» музыканта иногда пытаются критики, иронизирующие по поводу того, что в репертуаре Пети есть вещи, сыгранные другими сотни раз. На что Дранга им возражает...
Дети галактики
— Я не понимаю тех, кто обвиняет современных артистов–инструменталистов в том, что они по–своему интерпретируют классику. Испокон веку такое было, когда каждое новое поколение исполнителей переигрывало популярные композиции, выдержавшие проверку временем. И слушатель в своей основной массе был заинтригован тем, удастся ли такому–то музыканту внести что–то свое в известное произведение. И я почти не встречал откровенно провальных версий. Но в моих концертах из классики звучат лишь «Чардаш» Витторио Монти и Libertango Астора Пьяццоллы, ну, может, еще что–нибудь, но очень мало. Я больше люблю исполнять свою музыку, она процентов на 75 и составляет программы, остальное — народные и эстрадные шлягеры. И от людей я слышу только слова признательности за то, как трактую Besame Mucho или иную тему, которая у всех на слуху.
Я краснею, я бледнею...
— Неловко себя чувствую, когда обо мне говорят, что я тот самый музыкант, который в XXI веке на постсоветском пространстве вновь сделал аккордеон популярным инструментом. Я слишком скромен, чтобы даже думать о себе так. Но вижу и знаю, что аккордеон сегодня снова любим слушателем. И если в том есть моя заслуга — рад этому. Я бы даже говорил о целом движении музыкантов–аккордеонистов, несущих свое искусство людям. И коль кто–то из них считает себя моим последователем — здорово! Мне приятно. Мы, музыканты, — проводники, дарим зрителям позитивную энергию, и так она передается от человека к человеку, в мире ее становится все больше и больше.
У меня отец — прекрасный аккордеонист, когда его называют учителем, гуру, мастером, всегда за него радуюсь. Он всю жизнь отдал академической музыке, прекрасно разбирается в культуре звука, вообще профессионал высочайшего уровня. Я же — исполнитель и не причисляю себя к ряду педагогов, но если я для кого–то являюсь примером — мне только плюс!
В Беларусь с любовью
— Полтора года назад я выступал во Дворце Республики. Мы, артисты, горазды раздавать комплименты городам, где даем концерты. Но если Минск на самом деле красив и уютен, то почему бы мне об этом не сказать? Я люблю Беларусь, в которой много выступаю, обожаю «Славянский базар», на который всегда приезжаю в приподнятом настроении. Восхищаюсь местной публикой — и требовательной, и снисходительной, и все понимающей. Надеюсь, что новая встреча состоится очень скоро. И тогда — приходите на мое выступление с живым коллективом, там вы сможете соприкоснуться с моим миром, миром музыки! Вы услышите не только раскрученные по телевизору хиты, но и много авторского материала, будет интересно, я вам обещаю!
Досье
Петр Дранга родился 8 марта 1984 года. Его отец, Юрий Петрович, — народный артист России, профессор Российской академии музыки имени Гнесиных; мать, Елена Кирилловна, — преподаватель музыки в школе.
