ВЧЕРА КОСМОС. СЕГОДНЯ РУТИНА
Врачи-трансплантологи творят порою вещи фантастические. Недавно в России впервые сделали сложнейшую операцию – пересадили легкие 13-летней девочке с диагнозом муковисцидоз. Донором стал 45-летний мужчина крупной комплекции. Оперировал директор Научного центра трансплантологии и искусственных органов имени Шумакова академик Сергей Готье.
– Сергей Владимирович, в чем уникальность именно этой операции?
– С детскими органами всегда дефицит. Не только в России – во всем мире. И в Беларуси тоже. Почку, часть печени, даже сердце от небольшого человека, скажем, женщины, можно пересадить и ребенку. А вот с легкими ситуация всякий раз уникальная. У каждого донора своя анатомия. Требовалось так скроить части взрослого органа, чтобы получились два легких для ребенка. Нам это удалось. И через 18 часов после операции девочка смогла самостоятельно дышать.
– Однажды вы назвали пересадку печени «космосом»?
– Это было давно. Сейчас это обычная операция.
– Какой из органов приживается сложнее всего?
– Почка. Очень капризная. Иммуноагрессивная. Хотя ее пересаживают чаще всего. А самая толерантная – печень. Она навязывает организму свой иммунитет – и пациент принимает меньше иммуноподавляющих препаратов. Ведь трансплантология не только хирургия, но еще и понимание того, что происходит в организме человека с донорским органом.
– Один американец прожил с пересаженным сердцем 30 лет. В России есть подобные рекордсмены?
– Один из наших пациентов живет с пересаженным сердцем уже 25 лет и прекрасно себя чувствует.
– Семь сердец Рокфеллера – миф или реальность?
– Что тут особенного, подумаешь! Хорошо лечили ребята, молодцы.
– Два органа одновременно, допустим, сердце и легкие пересадить реально?
– Чисто хирургически – несложно. Мы это практикуем. Длится такая операция часов пять-шесть. Самое сложное – обеспечить выживание пациента в тот момент, когда у него удаляется и сердце и легкие, остается один пищевод. Ничего – справляемся.
ОПЕРИРУЕМ ДАЖЕ НОВОРОЖДЕННЫХ
– Слушаю вас, а в голове крутится слово – «чудо».
– Ерунда, чудес не бывает. Просто хорошо продуманная ситуация, которая правильно разрешается с учетом множества факторов. Мы никогда на чудо не надеемся. Даже если пациент тяжелый, с букетом сопутствующих заболеваний, всегда пытаемся сделать максимум реально возможного.
– Пожилой организм – 70 – 80 лет – потянет трансплантацию?
– К этому возрасту у большинства людей развивается атеросклероз. Тут все зависит от квалификации и опыта врачей. Чисто по возрасту пока наш потолок – 74 года, пересадили человеку сердце три года назад, он жив-здоров.
На другом полюсе – совсем крошки. Пока мы с вами говорим, идет операция по пересадке печени ребенку пяти месяцев. А бывают – и четырехмесячные. Хочу подчеркнуть: проблему трансплантации органов, в частности печени, детям первых месяцев жизни мы закрыли полностью. Раньше таких пациентов отправляли за рубеж. Сейчас же мы делаем операций больше, чем в любом центре Европы и США. С почкой, кстати, то же самое – пересадить ее ребенку не проблема начиная с года.
– Российская медицинская промышленность предлагает вам какие-то искусственно созданные органы? Допустим, левый желудочек сердца?
– Да мы его сами и разработали. В нашей лаборатории есть условия для стендовых испытаний. Раньше брали немецкие желудочки по семь миллионов рублей за штуку. Наш вдвое дешевле. Тоже не копейки, но выручает бюджетное финансирование. В год делаем десяток операций. Хотя в российских условиях дешевле пересадить целое сердце – это 1,5–2 миллиона российских рублей. В этой сумме все: и сама операция, и выхаживание пациента в первые дни – препараты, анализы, искусственное кровообращение.
ДОНОРСТВО
Идем в гору – медленно, но верно
Сергей Готье с большим пиететом относится к опыту белорусских коллег.
– В целом как вы оцениваете развитие трансплантологии в России?
– Только за минувший год количество операций увеличилось на 15 процентов. Если два года назад делали 120 трансплантаций сердца в стране, то в 2016-м – уже чуть более двухсот. И динамика нарастает. За три первых месяца этого года только в нашем центре пересадили 50 сердец. В деятельности Минздрава трансплантология перестала быть десятой или двадцатой в списке приоритетов, как раньше.
Последние лет пять идем в гору. Пока, правда, медленно. Необходимо прибавить темп раз в десять, развивая прежде всего органное донорство. Увеличивая финансирование. Создавая новые трансплантационные программы.
Я с большим пиететом отношусь к опыту белорусских коллег. Но в Беларуси один центр на десять миллионов населения. И его достаточно. Оперируют хорошо, много, донорство развито. У нас же 45 центров в России. Но работают они не в полную силу. В России необходимый минимум операций по пересадке почки – 8–10 тысяч в год. А делается чуть более тысячи.
– Причины?
– Недостаточное финансирование на уровне субъектов, процентов на 80 все выполняется за счет федерального центра. И слабое посмертное донорство. В Москве все организовано хорошо. Мы не испытываем дефицита донорских органов. Но есть регионы, где оно едва-едва теплится. А ведь это ценнейший ресурс для сохранения нации. Но об этом люди должны знать.
Мы лет на 40–50 отстали от Европы и США по развитию ментальной адекватности населения к вопросу донорства органов.
– Наверное, многим людям психологически трудно согласиться с тем, что после смерти их, извините, разберут на запчасти.
– Будучи гражданином этой страны, ты получаешь какие-то преференции, допустим, в медицине, в образовании. Но при этом ты и стране чем-то обязан. Никто с тебя живого ничего не просит. Но понимание своей возможности быть полезным обществу после смерти – тоже важно. Ради спасения жизни других.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В БЕЛАРУСИ
Олег Руммо: даем шанс на вторую жизнь
Через несколько лет у рес-публики есть реальный шанс с нынешнего, 28-го места продвинуться в десятку самых передовых стран по развитию трансплантологии. Один из основоположников этой отрасли в Беларуси – Олег Руммо.
Руководитель Республиканского научно-практического центра трансплантации органов и тканей, заслуженный врач, лауреат Госпремии в области науки и техники, доктор медицинских наук. Сейчас он еще и член Совета Республики Национального собрания.
– Сегодня в Беларуси на миллион жителей выполняется более 53 операций по трансплантации органов. Это достойный европейский и мировой показатель (в США, например, – около 100. – Ред.). В ближайшие пять лет сможем делать по 60–70 операций, что позволит войти в топ-10 стран в этой сфере.
У нас хорошая статистика по выживаемости пациентов, проверенная международным аудитом. Например, годичная выживаемость после трансплантации печени составляет 91%. Для сравнения – в США это 84%, в Европе – 85%. При трансплантации сердца годичная выживаемость – 82%.
Но дело не только в статистике. Небольшой процент смертности, который есть, – это не цифры, это люди. Операции по пересадке очень сложны и дороги. Мы их делаем не для того, чтобы продлить человеку жизнь на несколько месяцев. Нужно, чтобы потом он жил долго и счастливо, детей рожал и забыл про свою донорскую печень или сердце.
Работать в относительно небольшой стране (9,5 миллиона жителей) и иметь возможность сконцентрировать все технологии, специалистов и ресурсы в одном референсном центре – большое подспорье в работе. В крупных государствах это намного сложнее.
ФАКТЫ
Беларусь входит в топ-5 стран Европы по пересадке почек. В республике проводится более 400 операций в год по пересадке органов и комплексных трансплантаций. За пять лет больше 200 иностранных врачей-трансплантологов прошли стажировку в Беларуси.
Борис ОРЕХОВ
