Лет так пятнадцать назад правительственная газета «Рэспубліка» выступила с предложением поставить в стране памятник бульбе. Автор манифеста, а это и был ваш покорный слуга, не мудрствовал лукаво и свою позицию объяснил предельно доходчиво. Если из бульбы, как мы говорим все, блины и каша, и этот неприхотливый продукт спасал не одно поколение белорусов, а наши бабушки в послевоенные годы как высшую ценность несли многие километры мешочки с заветными семенами на себе, а потом впрягались в плуг, чтобы их посадить, то разве недостойна она памятника?
Идея была вброшена в массы и нашла живой отклик у читателей, а журналисты газеты, которые всегда легки на подъем и с ходу подписываются на самую авантюрную затею, провели блистательное, не побоюсь этого слова, информационное сопровождение кампании. На страницах газеты о бульбе и своем к ней отношении, ее роли в личных судьбах рассказывали космонавты, академики, прославленные звеньевые-картофелеводы. Мы побывали в обычных семьях, сидели с хозяевами на кухоньках и ждали, когда будет извлечен дочерна закопченный чугунок с картошкой, и за высшее счастье считали, если удавалось выудить из него картошину с пригарком.
В части организационной мы очень плодотворно работали как раз с Минским облисполкомом, все тоже было сделано так, что комар носа не подточит. Объявили конкурс, причем с немалым призовым фондом для победителя. Было сформировано жюри. Чтобы пространно не объяснять, каков уровень проекта, скажу лишь, что жюри возглавил, причем, как сам потом признался, с большим удовольствием, наш именитый скульптор Иван Миско.
Ввязываясь в эту историю, мы тогда не понимали, как непросто все это делается. Никто из нас не знал, к примеру, порядок отвода земли, чем отличается малая архитектурная форма от собственно памятника, как, в конце концов, глиняная заготовка превращается в скульптуру. Но смелость, как говорится, исполкомы и министерства берет, и мы преодолели все, чтобы на финише столкнуться вот с чем.
Первое. На нашей святой идее захотел заработать ушлый ресторатор, нахально поставив какое-то жалкое подобие памятника бульбе у своего питейного заведения на столичном проспекте. До сих пор горжусь, как мы тогда элегантно поставили на место интеллектуального воришку, отстояв свое право на идею и ее материализацию.
Второе. Реакция местных властей на возможную установку в их пределах памятника. Тогдашние заславские, например, морщили шляхетные носики: мы здесь все такие радзивиллистые в кринолинах и с клавесинами, а вы нам какую-то — фи! — мужицкую бульбу. Такую, с позволения сказать, шляхту элегантно щелкнул по носу тогдашний председатель Минского облисполкома Леонид Крупец, определивший: памятнику бульбе стоять… в Несвиже. Вот так при въезде в старинный город должен был встать на постаменте хитро улыбающийся мужик-белорус, впрягшийся в двуколку с огромной бульбиной на ней.
До реализации идеи нам не хватило совсем чуть-чуть. Грянувший вдруг финансовый кризис враз обесценил немалую сумму, выделенную облисполкомом, и те средства, что собрали читатели. К слову, свой приз победитель получил, а вот эскизы разнообразнейшей сувенирной продукции, которую планировали изготавливать, так эскизами и остались. Теперь понимаете, почему я вспомнил Вернадского? А в нашем случае, знаете, еще почему эта идея рано или поздно бы выстрелила, что, собственно, в Дещенке и произошло?
Да потому что мы — белорусы. Мы любим свою землю, с любовью и благодарностью принимаем все, что она дает нам за труды наши и чем мы кормимся. Потому на постаменты у нас становятся огурцы, помидоры, наши буренки-кормилицы. В этом я вижу овеществленное выражение нашего генетического кода. А потому с большим удовольствием снова вступил бы в «бульбяную» реку и помог сельским ребятишкам в их начинаниях. «СГ» готова стать информационным партнером доброго почина учеников из Узденского района.
kuchko@sb.by
