РЕЗУЛЬТАТЫ работы агрокомбината «Дзержинский» Дзержинского района впечатляют уже не первый год. Минувший, например, был не хуже предыдущих. Прибыль от реализации продукции превысила 200 миллиардов рублей. Рентабельность — 13,5 процента. Объем инвестиций в основной капитал — 330 миллиардов рублей. Из этой суммы только на строительно-монтажные работы хозспособом приходится 175 миллиардов. Если бы задействовали подрядные организации, то дополнительно пришлось бы раскошелиться еще примерно на 30 процентов. В республике можно по пальцам пересчитать сельхозпредприятия, которые выполняют такие объемы работ.
Гендиректор «Дзержинского» привел еще несколько красноречивых примеров, которые показывают уровень развития предприятия и его хозяйствования. Среднемесячная зарплата по агрокомбинату за прошлый год — 7,7, по птицефабрике — более 8 миллионов рублей. Производство валовой продукции на одного работника достигло 409 миллионов рублей. А у тех, кто задействован в сельском хозяйстве, — 1,3 миллиарда рублей.
Еще один нетрадиционный подход Полочанина к делу: во главу угла он ставит товарность молока, а не пресловутые плюсы и вал. Почему? Как подчинить их эффективности производства, причем не только в животноводстве? Сколько агрокомбинат может еще прибавлять? Почему при сокращении расходов энергоносителей на единицу продукции увеличивается ее стоимость?
Об этом — беседа с гендиректором агрокомбината Иосифом ПОЛОЧАНИНЫМ.
— Молоко для нас — один из важнейших источников дохода. Получаем его от 4 600 коров. Полагаю, к концу декабря их количество увеличится до 5200—5400. В прошлом году ввели два комплекса — один на тысячу голов, второй на 500, — рассказывает Иосиф Николаевич. — Будем постепенно их заполнять.
В среднем от коровы, хочу обратить внимание, не надоили, а продали 7524 килограмма молока. Какова их продуктивность, насколько возросла, полагаю, не столь важно. Это второстепенные составляющие, которые лишь характеризуют уровень развития отрасли. В результате от каждой получили 9 миллионов рублей прибыли. Вот вкратце и вся экономика. Поэтому на остальные показатели, можно сказать, не обращаю внимания.
В полученной от коровы прибыли заложено все — сортность, жирность молока, качество кормов, их стоимость, питательность и много чего еще. По прибыли от реализации молока можно судить обо всех основных производственных показателях. Не будь, например, «экстры», а у нас 60 процентов молока реализуется таким сортом, значит, прибыль от коровы будет не 9, а 7 или 8 миллионов рублей.
Такую критерию оценки не раз предлагал руководителям сельхозотрасли, но не всегда находил и нахожу поддержку. Можно представить, насколько глубоко засел у некоторых стереотип мышления, если о результатах работы мы судим не по прибыли, а по плюсам, минусам, другим производственным показателям.
— Иосиф Николаевич, вы не упомянули еще один немаловажный показатель: рентабельность. Почему? По ней об уровне производства молока можно судить не хуже, чем по прибыли от коровы.
— Этот показатель, на мой взгляд, мало о чем говорит. Дело в том, что у нас не считают, во что обходится выращивание телки до момента перевода ее в основное стадо. Получается, будто она появилась с нулевой себестоимостью. Но ведь это не так. Стоимость выращивания одной коровы в агрокомбинате — 16,6 миллиона рублей. Но после двух-трех лактаций ее отправляют на мясокомбинат. То есть она переходит в разряд производства говядины, что делает эту продукцию еще более убыточной. А для любознательных скажу, что рентабельность молока у нас за прошлый год составила 36,2 процента.
— Чтобы на первом плане была экономика, нужно постоянно считать, сколько каких культур сеять, чем кормить животных, какая цена зернофуража, кормовых добавок, энергоносителей, грамотно формировать структуру посевных площадей. Как этот механизм работает на мясо и молоко агрокомбината?
— Так, чтобы получать максимальное количество продукции с минимальными затратами. В прошлом году, например, намолотили 55 тысяч тонн зерна, урожайность более 70 центнеров с гектара. Ежегодный намолот маслосемян рапса — свыше 6500 тонн при балльности пашни 35,8.
В то же время имеем собственные современные мощности по производству относительно недорогих комбикормов. В себестоимости мяса птицы они занимают более 60 процентов. В них только 29 процентов доля зерна собственного производства, более 60 — импортный белок и ветпрепараты, стоимость которых определяет рынок.
Крупный рогатый скот полностью обеспечиваем собственными кормами. Получаем с гектара в среднем более 400 центнеров зеленой массы кукурузы и 90 — зерна. Эта культура занимает 4422 гектара. Многовато, постепенно будем сокращать, компенсируя силос сенажом. Нас заинтересовал опыт ленинградского концерна «Детскосельский», где практически без кукурузы получают более 9 тонн молока от коровы. Планируем направить туда специалистов — пусть посмотрят, как организована работа. Думаю, ничего нового для себя они не увидят. Но в данном случае очень важен психологический момент — убедиться, что высокие надои можно получать и без кукурузы.
Как-то во время поездки в Чехию обратил внимание: за год в одном из тамошних кооперативов получали от коровы 10 тонн молока, хотя рацион был слабее нашего, особенно по белку. Начал анализировать, интересоваться причинами, и оказалось, что потенциал животных там выше. Поэтому на большое молоко каждый фактор работает по-своему. Но конечный результат должен измеряться количеством получаемой прибыли не только от молока, но и продолжительности жизни коровы в хозяйстве.
— Иосиф Николаевич, организация производства на агрокомбинате, его результаты заслуживают изучения и обобщения. Им могут позавидовать многие западноевропейские фермеры. Но при таком уровне хозяйствования прирастать гораздо сложнее, чем тем, у кого показатели слабее.
— В этом как раз наша беда. Агрокомбинат действительно вышел на крепкий европейский уровень производства по всем показателям. Возьмем, например, выращивание бройлеров. Используем высокопродуктивный кросс Росс-308. Его генетический потенциал в промышленных условиях задействован примерно на 95 процентов. Среднесуточный привес птицы — выше 62 граммов, расход кормов на килограмм привеса — 1,65 килограмма. У ведущих европейских предприятий он 1,63—1,65. Поэтому увеличить привес уже невозможно. На пределе работают и другие подразделения.
Один процент прироста продукции по агрокомбинату равнозначен 18 миллиардам рублей. Суточная выручка — более 5 миллиардов. При таком уровне изыскивать резервы становится все сложнее. Возможности роста в основном не у лидеров, а у середняков. Взять хотя бы производство молока. На среднереспубликанский уровень по продуктивности дойного стада за прошлый год не вышло более 70 районов.
— С увеличением цен на энергоресурсы агрокомбинат начал использовать энергосберегающее оборудование. Насколько сократилось потребление газа, электроэнергии, горючего на единицу продукции и как это сказалось на снижении ее стоимости.
— Об экономии говорим практически на всех планерках. На учете каждые киловатт-час и кубометр. К примеру, на единицу произведенной продукции потребление газа снизилось за год на 1,6, ГСМ — на 2,2 процента, потребляемая электроэнергия осталась на уровне. В результате количественный их расход на единицу продукции сократился, а стоимостной, на что мы не можем повлиять, увеличился. Получается, нонсенс.
Если в январе прошлого года за тысячу кубометров газа платили 4,7 миллиона рублей, то теперь за такое количество — 6,7 миллиона. И это с учетом стопроцентной предоплаты. Если же оплачивать его по факту, то нужно добавить еще процентов 15—20. Электроэнергия выросла примерно на четверть: в начале прошлого года сельхозпредприятия за тысячу киловатт-часов платили 1,8, теперь — 2,4 миллиона рублей. К тому же у нас несколько тарифов — для сельхозфилиалов, цеха переработки и фирменной торговли. Темпы роста тарифов на энергоносители постоянно опережают рост цен на производимую продукцию. В результате сокращается прибыль.
Кстати, в России энергоносители для предприятий птицеводческой отрасли дешевле, чем у нас, соответственно, 81,3 доллара за тысячу кубометров газа и 75,3 — за тысячу киловатт-часов. В таких условиях конкурировать на российском рынке очень сложно.
— В последнее время многие жалуются на несвоевременные расчеты за услуги и поставленную продукцию. О необходимости улучшения платежной дисциплины во взаиморасчетах говорится и в недавно принятом Указе Президента №78.
— Некоторые отечественные потребители не рассчитываются два-три и более месяцев. Поэтому иногда выгоднее по низкой цене поставлять ее на экспорт, чем на внутренний рынок, тогда хоть предоплата поступает. А здесь не знаешь, когда с тобой рассчитаются. У нас уже 193 миллиарда рублей дебиторской задолженности. Получается, что агрокомбинат стал своего рода банком взаимопомощи — выдаем беспроцентный кредит. До бесконечности так поступать не можем. Это же замороженные деньги, которые могли бы работать на экономику. Сейчас многие субъекты хозяйствования пытаются через процедуру санации заморозить свои финансовые обязательства. Но что же в этих условиях делать нам? Если санация будет значительная и с нами не будут рассчитываться, то и агрокомбинат пополнит этот список. Это лишь дело времени.
— Недавно цены на молоко, мясо, другие продукты стали свободными. Насколько выиграли от этого производители и агрокомбинат в частности?
— Как всегда, в выигрыше оказалась только торговля. В 2014 году цены реализации на экспорт были в два раза выше, чем на внутреннем рынке. Для обеспечения его Правительство довело задание каждому предприятию по поставке продукции на внутренний рынок по низким фиксированным ценам. Это решение было правильным. Но мы просили продукцию поставлять на рынок в ассортименте, так как имеем собственную современную переработку. Однако торговые сети, используя сложившуюся ситуацию, покупали только тушку по низкой фиксированной цене, перерабатывали ее в собственных цехах и получали значительную добавленную стоимость, не заботясь о снижении розничной цены. В результате производители недополучили значительные объемы прибыли.
Сейчас, когда предложение превышает спрос, торговля опять выкручивает руки — требует скидку. Мы предлагаем компромисс — пусть она снизит торговую надбавку, а мы сделаем скидку. В таком случае в выигрыше останется покупатель. Но она на это идет неохотно. А проводимые торговлей мелкие акции проблему не решают. В результате нам приходится идти на уступки — снижать отпускную цену на продукцию. Так что от свободных цен торговля не страдала раньше, не страдает и теперь. Крайний в этой цепочке — производитель.
Свободные цены нужно было устанавливать раньше. Если предложение превышает спрос, то управлять ими нет смысла.
— Как часто приходится пользоваться кредитами? Ваши коллеги-аграрники жалуются на высокие процентные ставки. Для многих из них кредиты стали непосильными.
— Ими не пользуемся. Пользуемся только валютными кредитами, когда закупаем оборудование. Берем не в белорусских банках. Там они очень дорогие.
— На агрокомбинате работают более трех тысяч человек. Люди привыкли получать высокую зарплату. Но ее ведь нужно заработать...
— Об этом знает каждый. Людей не сокращаем, они дорожат своим местом и знают — за каждым уследить невозможно. Они могут не любить своего начальника, но должны делать все возможное для процветания предприятия. От этого зависит и их благополучие.
zybulko@sb.by
Фото автора
