Конъюнктура рынка вроде бы улыбается нашему селу. Продовольствие только поставляй в торговую сеть. Все разбирается, и цены выросли. Но, увы, нельзя сказать, что крестьяне обогатились. Почему так?
Данные Белстата: в январе средняя зарплата в сельском хозяйстве составляла 913 тыс. рублей. В июле — 1 млн. 302 тысячи. Но ведь летом, заметит любой сельский житель, и работы гораздо больше, чем зимой! В Минсельхозпроде на тему зарплаты говорят неохотно: «Вы сами понимаете, 1,3 миллиона — это средняя. Значит, кто–то в сельском хозяйстве зарабатывает 5 миллионов, а кто–то 900, 800 тысяч. Зарплаты на селе остаются низкими».
Я попробовал разобраться в причинах. Есть те, что на поверхности. Это вывоз нашего продовольствия в Россию. Пакет белорусской сметаны в Смоленске, откуда вернулся на днях, стоит на наши деньги 10 тысяч рублей. Много ли с этой цены имеют белорусские крестьяне? Директор Института системных исследований в АПК Национальной академии наук Валерий Бельский отмечает: увы, нет. Прибыли от реализации в Россию достаются в основном тем, кто занимается перепродажей. Это, очевидно, несправедливо. Но граница с Россией открыта, мы вступили в Таможенный союз. И потому, как ни контролируй, предотвратить вывоз и перепродажу невозможно. Единственное решение проблемы — экономическое: дать ценам в двух странах сбалансироваться. К этому мы придем. Но станет ли оно панацеей для нашего АПК?
И здесь уже речь о глубинных причинах низких доходов на селе. Валерий Бельский заостряет внимание на слабой эффективности нашего аграрного комплекса. По словам ученого, нужно не только признать прежние ошибки, но извлечь из них урок. Ведь ненормально, что в прошлые годы, имея более дешевую, чем у соседей, рабочую силу, самые льготные ставки по кредитам, мы строили молочнотоварные фермы и свинокомплексы, которые на выходе оказывались самыми дорогими. «СБ», кстати, не раз писала: стоимость ското–места на фермах такова, что корову за те же деньги можно разместить в минской квартире. Пару лет назад это воспринималось как анекдот. Сейчас уже не смешно. Ведь очевидно: глубокие дисбалансы в сельском хозяйстве — одна из главных причин нынешней экономической ситуации. Вот что по этому поводу говорит В.Бельский: «При тех вложениях, которые делались государством в АПК, продуктивность его работы должна быть сегодня в 1,5 — 2 раза выше».
Диагноз поставлен. А каким может быть лечение? В Институте системных исследований в АПК считают, путь к повышению эффективности сельхозпроизводства единственный — через развитие на селе предпринимательства. Это ненормально, говорят ученые, что контролеры должны постоянно указывать хозяйствам на неправильное складирование удобрений, на невывезенную с полей солому. Тот, кто работает на земле по–хозяйски, такого сам никогда не допустит. А значит, и экономика производства будет иная. И зарплаты.
Валерий Бельский резюмирует: «Можно об этом говорить эмоционально, можно холодно и спокойно: но, очевидно, если мы не сделаем серьезных выводов, не будем развивать частное крупнотоварное производство, в будущем наступим на те же грабли».
Как я сам убедился, в Правительстве и Нацбанке остроту проблемы понимают. Признают, что громадные льготы для государственных сельхозпредприятий, списания им долгов, фактически вырубили конкуренцию в АПК. Частные инвесторы не смогли развернуться в неравных условиях. Это обернулось тяжелым бременем для бюджета, экономики... Выводы сделаны. Но последуют ли за ними реальные действия?
Этот вопрос волнует сегодня многих. В частности, известного на всю страну фермера Михаила Шруба. Я поинтересовался у Михаила Григорьевича, как продвигается создание частного агрохолдинга. Об этом шла речь год назад, когда крестьянское хозяйство Шруба посещал Президент. Оказалось, хорошая идея легла под сукно. Если коротко: местные власти предложили Шрубу взять в доверительное управление четыре колхоза. То есть не в частную собственность и по разумной цене, а только в управление. При этом материальную ответственность за результаты хозяйствования Шрубу нести придется. Кто на такое согласится?
И вот ситуация: занимая всего 3,5 процента угодий Житковичского района, хозяйство Шруба обеспечивает более половины прибыли и налогов, поступающих от сельхозпредприятий. Почему не дать эффективному хозяину больше земли, ресурсов? Или хотя бы обеспечить равные условия с государственными производителями? Любопытны расчеты моего собеседника: если б он пользовался такой же поддержкой, как и соседние колхозы, зарплаты в крестьянском хозяйстве Шруба составляли бы 2.000 долларов. Зная серьезность Михаила Григорьевича, я уверен, это не пустое заявление.
