...Моей соседкой в приемном отделении 2–й минской городской больницы оказалась молодая, прилично одетая и... совершенно нетрезвая особа. Она размазывала кровь и грязь по разбитому лицу, падала со стула, то плакала, то хохотала. Никак не могла вспомнить, где разбила голову. Как ее зовут, тоже не помнила. Где и с кем живет? Сын у нее или дочь? Кажется, дочь. Нет, все–таки сын! Кто за ним смотрит, кормит, одевает? Молодая мама не помнила. Одно она твердо помнила: с утра выпила бутылку водки. Одна. А потом пошла погулять. На «прогулке» ее и подобрала «скорая».
— И часто вы так... проводите время? — спросила я.
— Да всегда! — не в силах унять судороги, с вызовом ответила женщина.
Меня тоже бил озноб от зрелища...
Горе от вина
У вечного сюжета — мадонна с младенцем — сегодня появилось новое прочтение. И мадонна, и младенец нередко попросту нетрезвые... Врачи уже говорят о печальной тенденции — рожать в состоянии алкогольного опьянения. Случалось, в родильное отделение поступали пациентки с содержанием алкоголя в крови... 4 промилле! (А уже при 2 промилле человека, что называется, ноги не держат.) Как утверждают врачи, если женщина рожает пьяной, ребенок появляется на свет с похмельным синдромом. Попросту говоря, «с бодуна». И судьба этих детей столь драматична, что описать ее разве что Шекспиру под силу. Но даже от бесстрастной статистики впору караул кричать: на каждые 100 детей, родившихся от матерей–пьяниц, 7 — мертворожденные, 58 — с психическими расстройствами. Половина детей родителей–алкоголиков сами становятся впоследствии алкоголиками. Да и вообще, жизнь с пьющей матерью — испытание, которое ни для кого бесследно не проходит.
Портрет ребенка пьющей матери я попросила нарисовать известного психотерапевта, автора книг по проблемам алкоголизма Александру Чернявскую.
— Детей из семей, где день и ночь употребляют «Агдам» и другое «красненькое-суррогатное», сразу можно выделить уже в детском саду, в начальных классах. Для них характерна так называемая малая мозговая недостаточность. Они быстро утомляются, не могут сосредоточиться больше чем на одну–две минуты, бледные, щуплые. Другая часть детей, наоборот, крайне агрессивна. Они драчливы, склонны к бессмысленным каверзам, часто обижают других лишь потому, что не умеют сопереживать, чувствовать боль другого существа. Воспитываются такие дети в атмосфере непоследовательности, противоречивого отношения. Мать то дает ребенку колоссальное одобрение — осыпает поцелуями, бурно играет с малышом, то надолго исчезает, бросает ребенка. А когда возвращается, часто кричит, отталкивает, наказывает. Малышу трудно понять, почему его мама меняет одну крайность на другую. Из–за этого в дальнейшей жизни ребенок не может научиться понимать причинно–следственные связи. Для него спады и подъемы непредсказуемы так же, как непредсказуемы изменения в настроении матери. Впоследствии ребенок не ищет смысла и в периодических изменениях ни в своем настроении, ни в своей жизни, руководствуется усвоенным в детстве сценарием. А он, сценарий жизни матери–алкоголички, примитивный и жесткий: не думай — пей. Ребенок пьющей матери обычно вырастает эмоционально незрелой личностью. Такой человек никогда не сумеет предпринять что–то существенное, будет абсолютно не способен ни на какой серьезный поступок для изменения собственной жизни.
Феномен в стакане
Женский алкоголизм, к сожалению, уже стал, как выражаются социологи, устойчивым социальным феноменом. До того устойчивым, что уверенно обгоняет в горьком марафоне своего мужского собрата: рост алкоголизма среди женщин составляет 150 процентов в год. 33 тысячи женщин состоят на учете у наркологов. А сколько не состоят?.. Больше 4 тысяч человек умерло в прошлом году из–за пристрастия к алкоголю, почти тысяча из них — чьи–то матери, жены... Особенно тревожным делает феномен то, что именно пьющие женщины — единственная социальная группа, в которой рождаемость постоянно возрастает...
Почему женщины пьют? Считается, что в рюмке они пытаются утопить свои беды–горести, изменить, как выражаются специалисты, свое психоэмоциональное состояние. Пытаются не только при таких потрясениях, как болезнь, потеря близкого человека, развод, но и при неудачах в работе, ссорах с родственниками и подругами. Но оказывается, достаточно нескольких месяцев этих ежедневных «снятий» стресса, чтобы заработать стойкую алкогольную зависимость... А в придачу — целый букет болезней. Не зря женский алкоголизм называют злокачественным — пьющие дамы деградируют стремительно и необратимо. Они чаще и тяжелее, чем мужчины, болеют различными соматическими заболеваниями, в 2 раза чаще страдают гепатитом и циррозом печени. Необратимо меняется и личность женщины: она становится лживой, циничной, агрессивной, утрачивает чувство долга перед близкими, детьми. Пьющие женщины в 2 с лишним раза чаще, чем мужчины–алкоголики, теряют семью. Причем если они вновь выходят замуж, то в большинстве случаев за алкоголиков.
Спасение утопающих — дело рук... утопающих?
Нельзя сказать, что пьющим женщинам не пытаются помочь. Хотя — чего уж тут лукавить! — мы с вами вполне терпимо относимся к этим «релаксациям», пока дамы предаются им у себя дома, а не буянят на улицах... Но наркологи без дела не сидят. Совсем пропащих отправляют в ЛТП. В наркологическом отделении Республиканского центра психического здоровья проходит лечение ежегодно около тысячи женщин. Наркодиспансеры тоже не пустуют. Хотя возможности у большинства из них достаточно скромные — и материальная база слабая, и медперсонала не хватает, и стационарные отделения лишь на несколько десяток коек. Да и менее радикальных возможностей для лечения вроде бы хватает: предлагают и из запоя вывести, и «закодировать». Но результат всех этих усилий достаточно скромный. Почему?
— Врачи могут вывести из запоя, определить для пациентки элементы сдерживания от алкоголя. Но найти, чем заменить рюмку, дать ответ на вопрос, как жить, помочь обрести опору и смысл в трезвой жизни, найти радость в общении со своими детьми — это не медицинская, а социальная, общественная проблема, — считает председатель правления общественного объединения «Центр доверия «Надежда и исцеление» Станислав Ковров.
Именно этим — научить жить в трезвости — занимается центр. В группах взаимопомощи работают с горе–родителями, чьих детей забрали в приют, с матерями, просто забывшими, что у них есть дети. Никаких особых новаций в этой работе вроде бы нет. Собираются пьющие мамы вместе, рассказывают друг другу о своих бедах–горестях, о детях, о своих неудачах и надеждах. Трудно поверить, но такие посиделки помогают им не только оставаться трезвыми, но и находить в этой трезвости радость и новые возможности. Не всем, конечно, помогают. Но уже то, что за прошлый год из 60 детей, направленных в минские приюты, 23 возвращены к своим матерям, о многом говорит. Это значит, пьющие женщины нашли в себе силы не топить в рюмке окончательно свою судьбу и судьбу своих детей. Значит, выход из хмельного омута найти можно!
Об этом я написала и нашей читательнице из Гомельской области. Ольга вспомнила о своем сыне, лишь когда попала в гомельскую колонию. Воровать она не хотела, но ведь нужны были деньги на выпивку, причем каждый день. А где их брать? Когда Ольга отбыла свой срок наказания, оказалось, что ее лишили родительских прав. «Нет у меня ни работы, ни денег, ни сына. Что делать, как жить?» — спрашивала Ольга в письме в редакцию. Я дала ей адреса организаций, где ей могут помочь. Если, конечно, она сама захочет себе помочь. Очень надеюсь, что захотела...
Возьмите на заметку
Зависимость от алкоголя формируется в три этапа.
Первый врачи называют потерей дозового контроля: женщина не может остановиться на небольшой дозе. У нее появляются провалы в памяти. Едва ли не каждая «встреча» с алкоголем заканчивается опьянением.
На втором этапе появляется абстинентный синдром, который в народе называют потребностью опохмелиться.
На третьем этапе теряется способность получать положительные эмоции от жизни без алкоголя. Используется любой повод, чтобы приложиться к бутылке.
Если вы обнаружили у себя и своих близких эти симптомы, срочно ищите помощи у наркологов.
Кстати
Есть два опасных возраста, когда женщины наиболее часто попадают в зависимость от алкоголя: 25 — 30 лет и 40 — 45 лет. На этот период приходится пик семейных кризисов.
10 лет назад соотношение женщин и мужчин, обратившихся за наркологической помощью, составляло 1:12 — 1:10. Сейчас оно увеличилось до 1:4. А в Европе и США этот показатель уже достигает 1:3 — 1:2.
Рисунок Олега КАРПОВИЧА, "СБ".
