А за «козла» ответишь!

Свои честь и достоинство нередко приходится отстаивать в суде. Анатомия проблемы...

Лет 30 назад работник одного из минских предприятий попал в неприятнейшую ситуацию. Его «проработали» на открытом партсобрании, окрестили клеветником и исключили из рядов КПСС. Кто бы мог подумать, что через три десятилетия эта история всплывет в одном из районных судов Минска в виде иска о защите чести и достоинства. Как ни сложно было восстанавливать в памяти участникам судебного разбирательства детали, а пришлось: подобные правовые прецеденты не имеют срока давности. В последнее время, кстати, все больше униженных и оскорбленных предпочитают отстаивать свои честь и достоинство в суде.

Язык мой — враг мой

Во Франции был случай, когда молодожены состряпали иск на администратора отеля за то, что тот в присутствии свидетелей по ошибке назвал их братом и сестрой. Оплошность служащего новоиспеченные супруги сочли оскорблением, обернувшимся «серьезным внутренним потрясением».

Понятное дело, рядовому белорусу и в голову не придет судиться из–за промахов гостиничного персонала. Чаще всего мы молча глотаем обиду. И напрасно. Опыт тех, кто осмеливается призвать обидчика к ответу в зале суда, свидетельствует: шансы отстоять честь и достоинство есть у каждого. Причем оправдываться должен не истец, а ответчик, который обязан доказать состоятельность своих обвинений. В архиве заместителя председателя Первомайского суда Минска Анатолия Анискевича немало таких примеров.

У бывшего председателя одного из минских гаражных кооперативов отношения с преемником сложились, мягко говоря, непростые. Экс–начальник никак не мог смириться с отставкой и принялся строчить кляузы во всевозможные инстанции. Начал злопыхатель лихо: протокол заседания уполномоченных представителей гаражной общественности, зафиксировавший избрание нового председателя, назвал фиктивным, а самого избранника — аферистом. Дальше — больше. Заваливая жалобами государственные структуры, их автор обвинял действующего председателя во всех смертных грехах: самоуправстве, присвоении общественных денег, гибели членов кооператива в ДТП. В выражениях жалобщик не стеснялся, именуя героя своих небылиц не иначе как прохвостом и уголовником. Кульминацией явился пасквиль, в котором разжалованный глава гаражного кооператива заподозрил соперника в создании «преступного сообщества в составе правления и ревизионной комиссии». «Аферист» терпел пять лет. Однако после обнародования очередного «вопиющего факта» (на этот раз речь шла о «подкупе заинтересованных лиц») подал иск в суд. «Разоблачения» ответчика были признаны не соответствующими действительности. Плюс к этому суд взыскал с «правдолюба» 500 тысяч рублей — за истрепанные нервы истца.

Увы, многие из нас не привыкли отвечать за свои слова. Походя обронить оскорбительную фразу, публично обвинить человека — это случается нередко. По некоему странному совпадению, «боевые» действия, ставшие предметом очередного судебного разбирательства, развернулись на собрании другого гаражного кооператива. Возмутительная выходка участника «форума» повергла в шок всех присутствующих. Владелец гаража обозлился на бухгалтера и по совместительству делопроизводителя за проволочку с оформлением пропуска на кооперативную территорию. В отместку «джентльмен» громогласно обвинил почтенную даму в домогательствах его персоны. На суде ответчик пытался выдать все за невинную шутку. «Шалость» стоила ему 350 тысяч рублей — в счет материального возмещения причиненного женщине морального вреда.

Я специально так подробно рассказываю фабулы некоторых дел, чтобы дать читателю возможность поразмышлять над анатомией проблемы...

Дальний прицел

Нередко иски о защите чести и достоинства возникают из сложных житейских ситуаций, где на кон поставлены некие материальные выгоды. Наиболее острые инциденты случаются на фоне жилищных перипетий. Вот фабула конфликта, описанного в одном из недавних исков. В повестке дня собрания ЖСК значился единственный, но весьма щепетильный вопрос: распределение освободившихся квартир. Среди претендентов на жилье была и Ольга Дубинская (имя и фамилия из этических соображений изменены), ютящаяся с семьей из 4 человек в одной комнате. В коммуналку небольшая двухкомнатная квартира Дубинских превратилась после развода Ольги с мужем: ей с детьми досталась половина жилплощади. Итог заседания должен был стать для Дубинской решающим. Легкой победы она не ожидала, но и к публичному позору готова не была. Ольга буквально окаменела, когда один из членов правления разразился в ее адрес гневной тирадой: «Квартиру Дубинская не заслужила. Она плохая мать, не пускает домой своего 15–летнего сына и бедный мальчик ночует под дверью. Ее нужно лишить родительских прав». Разумеется, сей спич произносился с дальним прицелом — подмочить репутацию Дубинской и вытеснить ее из списка очередников. Суд расценил выступление «бдительного» гражданина как клевету и обязал его выплатить Ольге Дубинской 100 тысяч рублей.

Жертвы клеветников и хамов, обращаясь в суд, рассчитывают восстановить не только свое доброе имя, но и наказать ответчика материально. Размер денежной компенсации определяет суд. И главный принцип, которым судьи руководствуются: суммы должны быть разумными. Однако тем, кто вспомнил слишком давнюю обиду, уповать на материальное возмещение перенесенных нравственных страданий не приходится: до начала 90–х законодательство не предусматривало денежную компенсацию морального вреда за распространение порочащих сведений. На этом основании суды чаще всего отказывают в ее взыскании.

Запрещенный прием

Дела, в которых замешаны столь тонкие субстанции, как честь, достоинство и деловая репутация, правоведы выделяют в особую категорию. Рассматривают их, как правило, самые опытные судьи. Какими бы абсурдными ни казались поводы для обращения в суд (допустим, «поруганные» честь и достоинство давно почивших вождей или спор непримиримых научных оппонентов), судья обязан принять иск и разобраться. Правда, научные споры в чистом, так сказать, виде предметом судебного разбирательства не являются.

Нередко приходится выносить решения, опираясь только на свидетельские показания. В таких ситуациях единственный критерий оценки — профессиональное чутье судьи. Случается, один судебный процесс плавно перетекает в другой. К примеру, сторона, проигрывающая, скажем, в деле о наследстве, прибегает к запрещенному приему: в спешном порядке сочиняет иск о защите чести и достоинства, чтобы выбить противника из колеи. В этом случае расхожее выражение «затаскать по судам» воплощается в реальный кошмар: судебные тяжбы затягиваются на долгие годы.

В общем, прежде чем сказать «козел», подумай о том, что придется отвечать, советует Анатолий Анискевич:

— Если суд не назвал человека мошенником или вором, никто иной не вправе приклеивать подобные ярлыки. Оскорбление — процесс необратимый, к тому же чреватый цепной реакцией. У меня в производстве находились два дела. Противоборствующие стороны — дачники, долгое время враждующие между собой. В ответ на обращение в суд одних последовал встречный иск других. Причем садоводы–любители столь бурно выясняли отношения, что у суда были все основания удовлетворить оба иска.

Вообще, анализируя судебные дела о защите чести и достоинства – о категории дел, связанных со СМИ, поговорим отдельно! – трудно отделаться от мысли, что быть взаимно вежливыми и корректными для некоторых людей так же трудно, как покорить вершину Эвереста. Неужели правила хорошего тона — такая уж недосягаемая высота?