А напоследок он сказал

Этот удивительно добрый и одновременно требовательный человек приехал в дорогие ему быховские места из Минска на такси, привезя с собой несколько сигнальных экземпляров книги своих воспоминаний «Немного о времени и о себе». Он подписал их председателю Быховского райисполкома Николаю Николаевичу Коротину, первому заместителю председателя Олегу Александровичу Грудову, заместителю Вадиму Васильевичу Роговому и мне. Подписал искренне, с присущей ему теплотой. Почему я удостоился такой высокой чести? Наверное, потому, что помнил меня Станислав Петрович ТИТКОВ по совместной работе, хотя я был тогда совсем молодым журналистом, активно поддерживал его уже позже, когда он боролся в Быховском избирательном округе за мандат депутата Верховного Совета БССР, а сейчас немного помог ему в издании этой книги...

Станислав Титков в своей предсмертной книге приоткрыл завесу над судьбами очень многих известных людей, с которыми ему доводилось встречаться.

Этот удивительно добрый и одновременно требовательный человек приехал в дорогие ему быховские места из Минска на такси, привезя с собой несколько сигнальных экземпляров книги своих воспоминаний «Немного о времени и о себе». Он подписал их председателю Быховского райисполкома Николаю Николаевичу Коротину, первому заместителю председателя Олегу Александровичу Грудову, заместителю Вадиму Васильевичу Роговому и мне. Подписал искренне, с присущей ему теплотой. Почему я удостоился такой высокой чести? Наверное, потому, что помнил меня Станислав Петрович ТИТКОВ по совместной работе, хотя я был тогда совсем молодым журналистом, активно поддерживал его уже позже, когда он боролся в Быховском избирательном округе за мандат депутата Верховного Совета БССР, а сейчас немного помог ему в издании этой книги...

ЗАБЕГАЯ вперед, скажу, что книга у Титкова получилась насыщенной конкретными событиями разных лет, интересными фактами с их анализом и оценкой, в основном автобиографичной. Уезжая после официальной части торжества обратно в столицу, Станислав Петрович очень тепло со всеми попрощался, а меня еще и попросил не откладывая в долгий ящик прочитать подаренную книгу и позвонить в понедельник, чтобы высказать свое мнение о ней. Я тогда несколько удивленно спросил: «К чему такая спешка, Станислав Петрович, сегодня суббота и я, честно скажу, читать уже не буду. Давайте позвоню вам в понедельник, но через неделю». На что он тихо ответил: «Сделай, пожалуйста, как я прошу, Николай, для меня это очень важно». И, сев в машину, помахал на прощание рукой.

Просьбу я выполнил. Он очень обрадовался, интересовался мнением по отдельным фрагментам своего творения, поблагодарил и, пожелав мне всего хорошего в жизни и творчестве, попросил написать о книге в своей районной газете и в «Белорусской ниве».

Во вторник, во второй половине дня, мне позвонил издатель названной книги и поинтересовался, давно ли я разговаривал с Титковым. «Вчера примерно в 10 часов утра, а что такое?» — в свою очередь задал вопрос я. Мой собеседник, вздохнув, сообщил: «Это был твой последний разговор с ним. Сегодня Станислав Петрович умер...»

Чуть позже услышанную прискорбную весть подтвердил телефонным звонком и начальник отдела идеологической работы нашего райисполкома Дмитрий Иванович Игнатьев.

ТЕПЕРЬ о прочитанной книге. Ее автор с самого начала описывает свое трудное детство в деревне Выношевка, рядом с которой протекала река Сож, а в трех километрах находился городской поселок Корма, тяжелую жизнь родителей, страшные годы Великой Отечественной. Во время войны в один из летних августовских дней по деревенской улице проезжала легковая автомашина с открытым верхом. В машине сидели три офицера и солдат с автоматом. Маленький Стась с другом Леником стояли у забора, грызли яблоки. Увидев гитлеровцев, озлобленные на них ребята решили атаковать их яблоками. Созревшие плоды попали в физиономии двух немцев. Ребята бросились прятаться в избу, юркнув под печь, а буквально вслед за ними ворвались и фрицы. С криками «партизан, партизан!» начали избивать мать и бабушку. Солдат выпустил даже в потолок очередь из автомата. Однако злость фашистов почему-то быстро прошла, они вышли из хаты с руганью. Возможно, осознавали уже близкий крах своего блицкрига. Зато родители после того, как выпороли героев, запретили им выходить на улицу.

Однажды в воскресенье, когда готовил доклад на очередной пленум, в служебный кабинет вошел… первый секретарь ЦК КПБ и кандидат в  члены  Политбюро ЦК КПСС Кирилл Трофимович Мазуров. Много тогда о чем переговорили, партийный лидер республики беседой остался доволен, но от предложения проводить до границы с другим районом категорически отказался.

В послевоенные годы любознательный паренек почти с отличием окончил среднюю школу, в 15 лет (!) был избран секретарем комсомольской организации колхоза имени Сталина, насчитывавшей более сотни комсомольцев, в числе которых находилось около двадцати человек взрослых парней и девушек, перешагнувших 20—25-летний рубеж, вчерашних партизан и подпольщиков.

Молодежные дела шли хорошо. Юный комсомольский вожак писал о них в районную газету «Авангард», в республиканские молодежные издания.

Писал, наверное, неплохо, ибо однажды ему поступило предложение оформиться в районку на штатную должность ответственного секретаря. Юноша с радостью согласился. И начались журналистские будни. Правда, длились они недолго. В 1956 году Титкова призывают в Советскую Армию. В одной из частей Бобруйского гарнизона парня со сверстниками учили военному делу всего пару недель, а потом по «железке» повезли убирать пшеницу (как раз разворачивалось освоение целины в степях Казахстана). Урожай вызрел богатый, рабочий день длился по 12 часов, но сил и средств на уборке все равно не хватало. Целинные совхозы вынуждены были складировать зерно в огромные бурты прямо в поле, где оно прорастало, гнило и в итоге пропадало.

Участник целинной эпопеи делает вывод, что тогдашний сумбурный первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев втянул страну в рискованный и экономически необоснованный проект. Казахская степь из-за несоблюдения элементарных требований агротехнической науки, ветровой эрозии стала превращаться в пустыню. Нужны были двойные затраты, чтобы остановить этот губительный процесс. Кстати, волюнтаризм Хрущева проявлялся и в других государственных делах Советского Союза. В нечерноземной полосе России, в Украине и Беларуси зарастали кустарниками, выводились из севооборота многие тысячи гектаров некогда плодородных земель.

ПОСЛЕ трех с половиной лет службы и возвращения в родные края пришлось поработать в Кормянском райкоме партии инструктором, освобожденным секретарем парткома совхоза «1 Мая», заведующим организационным отделом Рогачевского райкома партии, секретарем этого райкома. Однажды в воскресенье, когда готовил доклад на очередной пленум, в служебный кабинет вошел… первый секретарь ЦК КПБ и кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Кирилл Трофимович Мазуров. Много тогда о чем переговорили, партийный лидер республики беседой остался доволен, но от предложения проводить до границы с другим районом категорически отказался. Позволил только до служебной машины. Там пожал руку, сел за руль «Волги» и уехал в Гомель. Молодого секретаря райкома удивило, что первый секретарь ЦК был в машине один, без свиты, без охраны, без сопровождения...

Скоро толкового секретаря Рогачевского райкома перевели в инспекторскую группу Центрального Комитета партии инструктором по Витебской области. Командировки из Минска в этот регион следовали одна за другой. Работать приходилось очень много, но трудная работа приносила и радость общения со многими интересными людьми. Этих людей автор в книге называет, начиная с руководителя Витебщины, впоследствии крупного государственного деятеля Александра Никифоровича Аксенова.

Он вспоминает визиты в Беларусь президента США Рональда Рейгана, бесстрашного кубинского революционера Фиделя Кастро, особенно в подробностях Генсека ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева.

Леонид Ильич в то время был бодрым, энергичным человеком. Первые десять лет его правления давали плодотворные результаты: развивалась экономика, строились новые предприятия и города, открывались залежи подземных богатств, улучшалась жизнь народа. Лишь последние годы владычества Брежнева стали периодом позора. Пять звезд Героя, знак лауреата Ленинской премии в области литературы, звание Маршала Советского Союза и награждение орденом «Победа» давали почву для множества анекдотов, высмеивающих маразматического генсека. Однако это было потом, а тогда еще все шло хорошо.

Увидев интерес генерального секретаря к человеку, мимо которого они прошли равнодушно, компания высоких чиновников вынуждена была исправлять свой промах в глазах Брежнева. Те, кто уже входил в кабинет Машерова, развернулись и сочли необходимым пожать мне руку. Среди них был и министр обороны маршал Гречко, члены Политбюро, секретари ЦК КПСС.

Титков вспоминает, как после крупномасштабных осенних учений в Краснознаменном Белорусском военном округе на подведение итогов в Минск приехало в полном составе не только высшее военное командование СССР, но и все члены Политбюро ЦК КПСС во главе с Л. И. Брежневым. Станислав Петрович дежурил тогда в приемной кабинета первого секретаря ЦК КПБ Петра Мироновича Машерова. «…Маршалы и генералы решили подняться в кабинет к Машерову. Мне, как бывшему солдату, ничего не оставалось, как непроизвольно принять подобающую в данный момент стойку «смирно» и замереть на время прохода высоких чинов. И в то же время с интересом наблюдал за дивным явлением. Первым шел Петр Миронович, чувствовалось, что он взволнован, переживает, чтобы не было никаких сбоев в отработанном сценарии мероприятий. Он на пути в кабинет кивнул мне головой в знак приветствия и пошел к двери. Остальные гуськом проследовали за ним. Где-то в середине этой длинной вереницы шел Брежнев. Он глянул на меня. Подошел к столу, за которым я стоял, пожал руку и спросил: «Ну как жизнь, браток-белорус?» «Спасибо, Леонид Ильич, хорошо», — ответил я генсеку традиционными словами. «Я вижу, что хорошо. Видно, кормят неплохо», — заметил Брежнев.

Я в то время был немного полноват и воспринял реплику с некоторым смущением. Но оно осталось незамеченным. Для всех это был рядовой эпизод, а для меня он повернулся неожиданным образом. Увидев интерес генерального секретаря к человеку, мимо которого они прошли равнодушно, компания высоких чиновников вынуждена была исправлять свой промах в глазах Брежнева. Те, кто уже входил в кабинет Машерова, развернулись и сочли необходимым пожать мне руку. Среди них был и министр обороны маршал Гречко, члены Политбюро, секретари ЦК КПСС».

В этом эпизоде, опять делает вывод автор, проявилось многое: и равнодушие к рядовым работникам, на них подчас смотрели как на мебель, и проявление дежурного внимания к человеку, и стремление подражать вождю во всем.

Николай ЛЕВЧЕНКО

НА СНИМКАХ: Станислав ТИТКОВ (справа) с Петром МАШЕРОВЫМ; Встреча с командованием Балтийского флота.

В центре командующий авиацией Балтфлота Анатолий ПАВЛОВСКИЙ, справа Герой Советского Союза (1981 г.),

с 1981 г. начальник Главного штаба ВМФ СССР, с 1985 по 1992 годы главнокомандующий ВМФ СССР Владимир ЧЕРНАВИН

(Окончание следует).

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter