Приезжие дикари сожгли даже вывеску республиканского заказника. Почему для них не писан закон?
К сожалению, подтверждается наш с доктором Владимиром Ващуком вывод о том, что присутствие человека ничего хорошего реке не дает, в своей первозданной чистоте она сохранилась до сих пор лишь благодаря своей удаленности от центров, больших и малых, цивилизации (когда я пишу эти строки, мы стоим возле деревни Вересницы, недалеко от Турова).
Первая и наиболее безвредная группа — всякого рода агро- и экотуристы. Усадьбы соответствующие на Припяти уже появляются (знакомство с одной, наиболее экзотической, у нас еще впереди), в них стремятся те, кто желает отдохнуть с определенным уровнем комфорта. Как правило, именно они наиболее организованные, находятся под постоянным присмотром и расслабляются, скажем так, с оглядкой на окружающих. Им, казалось бы, и флаг в руки, а хозяевам усадеб — всяческие льготы и преференции, но бизнес этот, хотя призывы о его развитии звучат повсеместно, у нас пока полулегален, соответствующая нормативная база под него не подведена.
— Наверное, это и хорошо, — заявляет вдруг Владимир Ващук. — В том смысле, что чрезмерная регламентация, механическое перенесение всех действующих норм и нормативов на агро- и экоусадьбы бизнес этот подрежут под корень. Ведь согласно действующим санитарным правилам и нормам, на каждого отдыхающего должно будет приходиться соответствующее количество квадратных метров, встанет вопрос о наличии артезианской скважины, пищу нужно будут готовить в специальной посуде, а делать это смогут люди, имеющие специальный допуск, и так далее. Ведь даже то, что мы с вами на камбузе яхты готовим и дежурим по очереди, уже нарушение. Представляете, сколько времени и средств нужно будет затратить человеку, прежде чем он получит все разрешительные бумажки?
— И что в таком случае прикажете делать, как процесс регулировать? — спрашиваю собеседника.
— В рамках взаимных обязательств сторон, — отвечает он. — Во-первых, если человеку предложенное место отдыха не понравилось, он сюда больше не поедет да и знакомых отговорит. Ну а если возникнут претензии к качеству пищи и прочему, если это нанесет ущерб здоровью, — гражданский иск в суд о возмещении физического и морального ущерба. Это, мне кажется, общий алгоритм действия, детали и прочее можно проработать.
Владимир Ващук — умный и эрудированный человек, любящий свое Полесье и свою Припять, говорить с ним — одно удовольствие, да отвлекают очень часто. Вот и на этот раз внимание отвлекла лодка, которую мощный мотор моментально выбросил в режим глиссирования, и она пошла нарезать круги прямо перед нашим конвоем.
— Красиво, — говорю с некоторой завистью.
— Глаза б мои на эту красоту не глядели, — мрачно замечает всегда веселый и добродушный Игорь Некрашевич. — Вы представить себе не можете, что вытворяют эти «шумахеры». Одна из молодецких забав — проскочить под носом у идущего рудовоза — добавляет капитанам немало седых волос: в случае чего тысячетонную махину враз не остановишь. А ведь есть еще эффект присасывания, это когда идущую рядом с баржой лодку может так к ней приложить, что мало не покажется. Можно еще швыряться бутылками и многое другое, — говорит Игорь.
Слышать это, честное слово, странно, рыбаки ведь на Припять совсем не за этим едут.
— Какие рыбаки?! Эти в основном балуют, — Игорь махает рукой куда-то в сторону Горыни.
Я очень даже удивился, когда узнал, что под «этими» Игорь имеет в виду жителей знаменитых столинских Ольшан. Но что делают и как появились на реке люди, чья жизнь (и это не преувеличение) проходит в огуречных теплицах?
—Ага, так уж проходит, — машет рукой Некрашевич. — В них сейчас пашет сельский пролетариат, а хозяева барыши подсчитывают. Деньги, понятное дело, имеют неплохие, а что с ними делать? Коттеджи себе и даже детям-школьникам построены. Машины, легковые и грузовые, есть. На самолеты-вертолеты пока не хватает, решили остановиться на лодках. Ну а поскольку, как бы это помягче сказать, уровень культуры резко отстает от количества денежных знаков, имеем то, что имеем.
Как бы в подтверждение его слов, в Микашевичский канал на огромной скорости, игнорируя знак об ограничении ее до пяти километров в час, ворвались две казанки на пятидесятисильных моторах, до отказа набитых детворой. Шли они в такой близости друг от друга, что малейшая ошибка или оплошность одного из рулевых, могла бы дорого всем им обойтись. Вы не поверите, но на вопрос, откуда они, последовало: «Из Ольшан».
Да, кстати, в нашем экипаже большие перемены. В Микашевичах от нас ушли капитан Андрей Лойко и механик Сергей Джига на своем «Соколе», ставшем для нас за эти дни родным домом, распрощались мы и с доктором Владимиром Ващуком. До Вересницы нас подбросил капитан Николай Гончар на «Путейце-2», к этому времени сюда привел свой «Стрежень» капитан Анатолий Козел, с которым мы пройдем весь оставшийся до Наровли путь.
…Ну а теперь о самом грустном. Об этом самом канале, который идет от Припяти к порту Микашевичи. Шесть его километров стали настоящей меккой для рыбаков — рыбы здесь, всякой и разной, в изобилии, потому в сезон на его берегах не протолкнуться. Но то, что остается на них после отъезда людей, описанию поддается с трудом. Настоящие горы мусора! Особенно на углу левого, если смотреть вниз по течению, берега реки и соответственно правого берега канала. Где, собственно говоря, запрещены стоянка автомобилей, разжигание костров и разбивка туристических лагерей, это территория республиканского заказника «Средняя Припять». О чем всех и каждого предупреждала соответствующая вывеска. Почему в прошедшем времени?
— Сожгли ее, — мрачно констатирует начальник Микашевичской межрайинспекции охраны животного и растительного мира Анатолий Маркевич. — Аналогичную надпись на валуне замазали черной краской, не поленились. Это, дескать, мы, минчане, жители Слуцка и Солигорска, которым закон не писан. И в самом деле, не писан. Мы нарушителей нещадно штрафуем, во время республиканского субботника выгребли и вывезли отсюда несколько прицепов мусора, пересыпали дорогу песком, поставили бочку для отходов. И что? Дорогу разрыли, мусор многие считают своим долгом бросить не в бочку, а возле нее. Словно назло. Ну а о том, что приходится выслушивать от разогретых спиртным туристов, как часто и по каким поводам вызывать наряд милиции, и говорить не буду.
Говорить и не надо, сами стали участниками подобного действа. Когда наш фотокорреспондент Юрий Мозолевский собрался увековечить для истории «интимный» момент выбрасывания пустых бутылок и прочего хлама одним из отдыхающих, внешне интеллигентный (потому что в шляпе?) гражданин этой же бутылкой попытался разбить объектив фотокамеры. Юра, к его чести, парень не промах, дебошира, изрыгающего потоки нецензурщины, скрутил и без нашей помощи. Хотели было вызвать наряд милиции, да заголосила выскочившая из палатки жена, испуганными глазенками глядел на происходящее их малолетний сынишка и мы поняли, что больше, чем наказывает себя этот человек сам, его уже никто не накажет.
На снимке: экипаж теплохода «Стрежень»: капитан Анатолий КОЗЕЛ (в центре), помощник Сергей КОЗЕЛ, моторист-рулевой Анна БОБР.
