В жизни все повторяется. Весной, когда еще до лета далеко, знакомые и приятели делятся планами на отдых. Кто‑то уже заказал билеты и гостиницу в заморской стране (иногда экзотической), кто‑то только собирается, но говорят о будущем отпуске возбужденно и прочувствованно… В конце осени рассказывают, как все прошло, и для пущей убедительности суют в руки смартфон, предлагая полистать фотографии и глянуть видео. Я как человек любопытный, да и обижать хороших людей не люблю, смотрю и охаю…
Вот на черно‑лаковой гондоле, чем‑то на новую галошу похожей, плывут по зеленому каналу мой товарищ с женой и внуком. Счастливые и довольные (снимков, похожих друг на друга, штук тридцать), оно и понятно — канал длинный. А вот и Дворец венецианских дожей, а также площадь и собор Святого Марка… Дальше, как и положено, паста в больших тарелках, пицца, вино, устрицы, детям мороженое…
— Ах, как красиво, как вам повезло!..
— Да, — отвечает приятель, — все отлично, да только слишком дорого и очень уж душно, как в бане… Изнемогали с женой в этой самой Венеции, а внуку понравилось. Он даже в свой телефон редко заглядывал...
Знакомая дама, мы с ней в книжном столкнулись, рассказывала, что настоящая жара накрыла ее семью в Тунисе. Пришлось целых четыре дня из гостиницы не выходить, кондиционер не выключать… А когда к морю выбрались, то на пляже их местные проходимцы на деньги развели, чем сильно испортили впечатление от поездки… Но кофе вкусный, финики тоже… На следующий год думают направление поменять и в Европу отправиться.
Листаешь‑листаешь фотографии и ловишь себя на странном ощущении, что все это сто раз видел. И голубей на площади в Венеции, которые на руках и плечах сидят, и каналы, и бухту, и мосты, и музеи, и даже скромную могилу поэта Иосифа Бродского на острове‑кладбище… А уж сколько снимков из Пизы, и на отдалении — приятель или его супруга и внук, пытающиеся выпрямить падающую башню!.. Как нет числа фоткам с соборами Барселоны, пирамидами и сфинксом на берегах Нила, а также с верблюдами и их погонщиками. Про Эйфелеву башню, Лувр и Сену, мост в Праге, Биг‑Бен даже вспоминать не буду. Все их видели, все там были или будут…
— А что видел ты, где был? — спрашивают друзья‑приятели‑знакомые.
Пожимаю плечами, говорю, что ничего особенного не видел, никуда далеко не ездил. Они мне сочувствуют, считают, что не повезло, предлагают отправиться в Африку зимой…
Мы расстаемся. Иду домой и пытаюсь сам себе ответить на вопрос: а что я видел такого и почему совсем не завидую приятелям, вернувшимся из далеких краев?
В конце октября уже начали падать осенние туманы, да такие, что реки не было видно. На рассвете, когда туман становился то розовым, то золотым, я видел, как летят на юг дикие гуси. И даже слышал свист их крыльев. Они летели не очень высоко, на ходу перестраиваясь в большую дугу, чем‑то похожую на лук с невидимой тетивой… Вытащив из кармана телефон, пробовал снять этот чудесный рассветный полет больших, освещенных солнцем птиц.
А еще через день, уже на краю леса, я услышал далекий звук, похожий на рыдание — это летели журавли. Летели и кричали, курлыкали… Я выбежал на скошенное поле, поднял голову и увидел их — большой и два маленьких клина. Журавли летели высоко, медленно, постепенно удаляясь. Все время кричали, словно звали кого‑то… А кого, а куда?
Мне пришла странная мысль, что удивительное курлыканье‑рыдание и есть самый настоящий полонез.
ladzimir@tut.by
