Сперва несколько фактов. Михаил Грабовский стал героем главной спортивной сенсации последних дней: он заключил четырехлетний контракт с клубом НХЛ “Нью-Йорк Айлендерс”, по которому за следующие четыре года заработает 20 миллионов долларов. В минувшем году Грабовский стал самым высокооплачиваемым белорусским спортсменом: по контракту с клубом “Вашингтон Кэпиталз” он заработал 3 миллиона долларов, а помимо этого получил бонус — “отступные” от прошлого клуба, досрочно расторгнувшего контракт, в размере почти 1,8 миллиона долларов. Вслед за единственным нашим энхаэловцем идут хоккеисты, попавшие в топ-90 самых высокооплачиваемых игроков КХЛ — братья Сергей и Андрей Костицыны, чей доход составляет 2,8 и 1,9 миллиона долларов в год соответственно, и голкипер Виталий Коваль с 1,3 миллиона долларов. Годом ранее рейтинг самых высокооплачиваемых спортсменов уверенно возглавляла Виктория Азаренко, установившая зарплатный рекорд в женском теннисе: в 2012 году она только призовыми заработала порядка восьми миллионов долларов.
Зарплаты спортсменов, выступающих в неигровых видах спорта, гораздо скромнее. Так, трехкратная олимпийская чемпионка Дарья Домрачева даже с учетом самой высокой Президентской стипендии в год зарабатывает 37,2 тысячи долларов. Если добавить сейчас к этой сумме призовые за Олимпиаду — 450 тысяч долларов, выходит 487,2 тысячи долларов. Так что при самых грубых подсчетах возникает вопрос: почему олимпийцы за медали получают значительно меньше, чем хоккеисты без наград? Вадим Девятовский, молотобоец, почти за 30 лет спортивной карьеры не раз покорявший пьедесталы чемпионатов мира и Олимпиад, человек, знающий о спорте, пожалуй, все, говорит, что такая ситуация характерна не только для Беларуси. “Хоккеисты, футболисты получают зарплату не из бюджетных денег, а из средств клубов. И сумма их гонораров зависит от популярности вида спорта. Например, один из лучших гандболистов Европы и мира белорус Сергей Рутенко, играющий за испанскую “Барселону”, получает меньше, чем посредственный футболист”.
Как бы ни хотелось сделать комплимент многим нашим футболистам, не получается. Когда мы выступали на чемпионатах мира или хотя бы Европы? Никогда. Олимпиец, понимая, что, если его старт будет неудачным, останется мало того что без призовых, так еще и без нормальной зарплаты, выкладывается на все сто. А давно ли радовали болельщиков наши футболисты? Речь не об Александре Глебе, который в прошлом году зарабатывал 130 тысяч долларов в месяц, Виталии Родионове с 25 тысячами, Дмитрии Молоше и Андрее Хачатуряне с 18, Сергее Балановиче, Артеме Концевом, Павле Нехайчике с 15 тысячами. Это игроки экстра-класса. Но ненамного меньше получают десятки, если не сотни других. Есть зарплаты по 13 тысяч в месяц, а чтобы пересчитать тех, кто имеет по пять тысяч, пальцев рук и ног не хватит. Но почему, если у ребят такие доходы, стадионы пустые?
Не так давно министр спорта и туризма Александр Шамко задался вопросом, есть ли смысл направлять господдержку в клубы второй лиги, где встречаются и 35-летние футболисты, которых, не в обиду им будет сказано, глупо рассматривать в качестве резерва для национальной сборной. Однако на различных больших и малых совещаниях их тренеры и директора встают и грозно пеняют на то, что бюджеты урезаются и денег некоторым игрокам уже не хватает слетать на Мальдивы. Но чем эти клубы отличились, может, нам и не нужно их столько? Может, надо прислушаться и к такой логике: хочешь гонять мяч? Пожалуйста, в свободное от работы время. После смены у станка или за рулем автобуса. Для здоровья, как говорится...
Сегодня в КХЛ только минское “Динамо”. Но пару лет назад, помнится, звучало предложение заявить в КХЛ еще один наш клуб — “Юность”, мол, хоккеисты слишком комфортно чувствуют себя дома, а встречи со звездами их встряхнут: придется напрягаться, “ради дополнительной пары тысяч долларов ездить по всей России”. Разница в пару тысяч долларов для наших хоккеистов, может, и копейки, то есть центы. Но почему для встряски надо куда-то ехать? А стремиться на родном чемпионате показать игру разве нельзя? Как те же каноисты и байдарочники, отчаянно гребущие к медалям на каждом турнире.
Перед прошедшим в Минске чемпионатом мира уже бывший главный тренер нашей сборной Глен Хэнлон говорил, что вызвал на сборы многих нападающих и защитников, чтобы посмотреть на их уровень и “оценить их перспективность”. Но на лед в матчах ЧМ-2014 вышли только известные мастера. Да, зажглась звезда Андрея Стася. И после всего того, что он вытворял на льду, даже “Динамо” с “потолком” годовых зарплат в 800 тысяч долларов не смогло удержать форварда. И хотя детали его нового контракта с московским ЦСКА не разглашаются, можно только предполагать, насколько большую сумму предложил за него российский клуб.
У нас сейчас активно пытаются искоренить иждивенчество. И даже обсуждалось введение налога на тунеядство. Но определить, кто такие иждивенцы, сложно. Хотя, как по мне, нет ничего проще. Это не только безработные. Можно ли назвать настоящей работой то, что мы видим сегодня в некоторых видах спорта? Да, тренируются, да, стараются, но что в итоге? Все ли прославили свой город, страну, показали пример подрастающему поколению? Часто получается — ни себе, ни людям. Только вздохи и требование: “Почему мало платят?” Конечно, у нас есть те, кого можно назвать кумирами миллионов: олимпийцы, Грабовский со Стасем и Глебом. Но их, к сожалению, немного. А где остальные? Конечно, нельзя к этой проблеме подходить огульно. Мы благодарны БАТЭ, фристайлистам. Вообще, в стране немало настоящих атлетов. Так, может, зарплаты на самом деле должны быть соразмерны результату? За что получают деньги Костицыны и Домрачева, понятно. А за что получают их те, кто лишь путешествует из одного клуба в другой, пополняя ряды спортивных пилигримов, которые идут ради того, чтобы идти, и играют ради того, чтобы играть? И если со всех сторон только и слышно — не хватает денег? Так, может быть, их нужно просто более рационально использовать?
Прямая речь
Михаил Мустыгин,
футболист, дважды включенный в список лучших игроков СССР:
— Мы в свое время в минском “Динамо”получали очень скромные деньги. У меня зарплата была примерно триста рублей, а доллар почти равнялся рублю. Но мы не обращали на это внимания, нам не нужны были деньги: важен был футбол, хотелось оставить память о себе. Мы играли за свою страну и для своих болельщиков, которые всегда заполняли трибуны. Сейчас, когда на стадионе собирается максимум тысяча человек, я, честное слово, даже на поле не вышел бы — пошел бы работать на завод. Но вот что скажу: как играют футболисты, так болельщики и ходят. Как изменить ситуацию? Нам надо поднимать детский футбол, повышать зарплаты детским тренерам. Они должны быть заинтересованы в том, чтобы воспитывать талантливых игроков. И пусть они не останутся в наших клубах, а уедут за границу, они будут звездами нашей сборной, в которой сегодня выдающихся игроков, на которых стоит равняться, нет. А талантливых детей хватает.
