Муза в траурной вуали

Лето. Где блаженство, радость? Вся планета исстрадалась. Вот московское метро...

Лето. Где блаженство, радость?
Вся планета исстрадалась.
Вот московское метро...
Под землей на перегоне
Понеслись в тупик вагоны —
В душегубское нутро.

В металлической удавке
Повышались смерти ставки.
Замер счетчик: двадцать три.
И в больницах — сотня с лишним,
Жить оставленных Всевышним,
Ад познавших изнутри.

Пусть Москва слезам не верит,
Только кто и чем измерит
Боль людскую в глубину?
Крепят проволокой стрелки!
Сдуру, с умыслом, с похмелки?
Губит стрелочник страну?

Свет погас в конце тоннеля,
Что за скорбная неделя —
Беды выстроились в ряд,
Позитива не осталось.
На поверку оказалось —
В небе нынче тоже ад.

Кто сыграл в зенитный “боулинг”,
Поразив ракетой Боинг?
Чей прицеливался БУК,
Смыслу здравому не внемля?
Души — вверх, тела — на землю.
Все погибли вмиг, без мук.

“Муки” — каждый день в онлайне:
Почему вдруг мирный лайнер
Сделал “мертвую петлю”?
На пятнадцать километров
Пролегла могила эта
По пшенице, ковылю.

Средь подсолнухов лохматых
В огородах и на хатах —
“Потерявшийся” багаж.
Паспорта, часы, игрушки,
От очков разбитых дужки,
Расчлененный фюзеляж...

Двести девяносто восемь —
Все к живым с одним вопросом:
“Вы зачем убили нас?”
И не важно, чья ракета.
Нет конца у конца света,
Как и жизней про запас.

Факты дергают за нити —
Понимайте, как хотите,
Но никто не виноват.
Доморощенный пиарщик
Расшифрует черный ящик,
Как Малевича квадрат.

Не в одной Стране тюльпанов
Проклянут политиканов,
Превратившихся в убийц.
В грязном полиэтилене —
Гены разных поколений,
В самой страшной из “гробниц”.

Жертв тела собрали смирно...
Уберет ли Украина
Перезревшие поля?
Не заменит порох хлеба.
Не бывает мирным небо,
Если корчится земля.

Пусть молчат о Беларуси
Всякие там евроньюсы.
Строим. Жнем. Растим детей.
Не воюем. Не рвем глотки.
И не фронтовые сводки
Среди наших новостей.

Вновь бои в Афганистане...
Катастрофа на Тайване...
И в Израиле кошмар...
Кто нажмет стоп-кран несчастьям?
В чьей сегодня это власти?
Не зальет потоп пожар.

Что сказал бы Шопенгауэр?
Весь июль оделся в траур —
Раньше август черным был.
Или это лишь предтеча?
Тихо плачут в храмах свечи.
Кто-то крестик обронил...

Акын Аким

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter