90 профессий Александра Хильмана, или Почему не стоит выбрасывать бабушкин комод

Есть два типа людей - одни, глядя на доставшийся в наследство бабушкин комод, восторгаются изящностью форм антиквариата, другие - соображают, как бы от этой рухляди побыстрее избавиться. Александр Хильман однозначно принадлежит к числу первых. Ведь он - один из немногих реставраторов в Беларуси, специализирующихся на мебели.

В мастерской у Александра тесно от бесчисленных досок, фанерок, ножек и спинок и прочих деталей стульев, кресел, шкафов и диванов. Это - драгоценный материал, необходимый для восстановления раритетной мебели. Собирает его реставратор чаще всего по свалкам - достать у нас дерево ценных пород больше негде.

На стенах висят деревянные корпуса от часов, рамы от картин, врезные замки, ключи, каждому из которых как минимум полвека минуло. Остальное свободное пространство занимает мебель. Самая разная - целая и разобранная, старая и не очень, красивая и в ужасном состоянии.

- Дело, которым я занимаюсь, - искусство, - уверяет меня Александр. - Ведь и должность моя называется официально - художник-реставратор Национального музея истории и культуры Беларуси. Почему искусство? Мебель раньше делали столяры-краснодеревщики. Простой трудяга мастерил рамы, лавки, табуретки - "бытовуху", одним словом. А для того чтобы сделать приличный комод или диван, нужны вкус, фантазия, знание материала, умение с ним работать. Также и реставратор должен обладать качествами, необходимыми каждому художнику. В каком-то "заморском" журнале я прочитал, что для того чтобы нашу профессию освоить, требуется знание 90 смежных специальностей - надо уметь пилить, шлифовать, работать на токарном станке... А восстановление плетеных вещей, а работа с металлом, кожей, тканью, стеклом, инкрустация деревом и так далее... Действительно, около 90 и получается.

Но если разобраться, такой широкий профиль применим только к нашим мастерам. На Западе каждый зарабатывает свой кусок хлеба - один со шпоном работает, другой диваны тканью обтягивает, а нашему брату приходится быть "человеком-оркестром".

"Лечить" мебель Александр начал совершенно случайно. В 1978 году он окончил Глебовское художественное училище. Работал художником-оформителем в столичном НИИ, после отправился на Север, на заработки. И тут появилась возможность поехать в Польшу подработать.

- С этого все и началось, - вспоминает Александр. - Хозяин, который нас нанял, занимался как раз старой мебелью. Всего за один год я получил знания об азах европейской реставрационной школы. Правда, занимались мы не только реставрацией, но и высококачественными подделками. К примеру: брали обыкновенный старый шкаф, убирали все лишние детали, добавляли свои, вставляли стекла. На выходе получалась "старинная" горка для посуды стиля бидермайер (у нас он называется классицизмом) начала XIX века. Горку хозяин увозил в Германию и продавал за хорошие деньги. Но такие случаи были скорее исключением, в основном занимались действительно реставрационными работами. Благо старинной мебели в Польше очень много, есть даже рынок, куда ее фурами привозят.

В результате, когда мы вернулись домой, задумались: у нас в руках такая уникальная профессия, такие знания! Пора открывать свое дело. Первый же наш клиент, "новый белорус", заказал нам за большие деньги... горку из ДСП! Мы ему объяснить пытались, что есть уникальная антикварная мебель, она и стоит дорого, и эстетически сморится потрясающе. А он только носом крутит - мол, я лучше пойду в модный салон и куплю там современный итальянский гарнитур, он и "красивше", и гости оценят шик. Не доросли у нас люди до того, чтобы антикварным креслом любоваться. Пока таких ценителей - единицы. А между тем посмотри два западных немецких каталога старой мебели: за 1990 и 1992 годы. Там один и тот же гарнитур за два года поднялся в цене на несколько тысяч марок! В банках таких процентов не дают! В Европе это понимают и в антиквариат деньги огромные вкладывают.

В общем, понял я, что карьера бизнесмена мне не светит. А тут повезло - место вакантное в музее освободилось. Я, конечно, согласился.

Реставратора обыватель понять вряд ли сможет. Александр с горящими глазами вспоминает маленький комод второй половины XVIII века, который извлекли из курятника в одной польской деревеньке. "В комоде этом больше куриного помета было, чем дерева", - смеется Хильман. Но все равно для него - это уникум. А крестьянин, который комод продал, наверное, сильно удивился, что его "хлам" кому-то нужен, что за него еще и деньги заплатили.

- Кстати, сейчас оценить старинную мебель очень сложно, - говорит Александр. - Ведь с XVIII века умельцы уже вовсю "молотили" барокко и рококо "под XVI век". Теперь уже и эти подделки стали раритетами. Удивительная штука получается - мастера-мебельщики прошлых веков почти никогда не клеймили свою продукцию. На старинных серебряных вилках, фарфоре практически всегда клеймо ставили, а на мебели почему-то нет. За мою жизнь такие знаки видел только пару раз и то не смогли определить, чьи они. Ну да ничего, когда сам постоянно этим занимаешься, руку профессионала высокого класса сразу заметишь. Это годы стереть не могут.

- Вот, к примеру, шикарная вещь, таких в Беларуси очень мало, - Александр сбрасывает покрывало с предмета, понять истинное предназначение которого я сразу даже не смог, - это цилиндрическое бюро начала XIX века, классицизм. Правда, его судьба порядком помучила, и выглядит оно пока непрезентабельно. Между прочим, основными виновниками плачевного состояния стали... предыдущие реставраторы. Посмотри, что они сделали. В классическом стиле предусмотрено, что на уключины замков вшиваются ромбики из черного дерева. А они, "нехорошие люди", вырезали кусочки из линолеума и прибили его обойными гвоздями. Или вот еще - несколько "шуфлядок". Раньше, для того чтобы их обклеить, брали только один цельный лист шпона, чтобы общий рисунок был симметричный. Эти же "мастера" на такие "мелочи" внимания не обращали, мало того, они даже шпон разного оттенка использовали. Сейчас переделывать за них работу будет сложнее, чем с нуля начинать.

Откуда берется такая мебель в музее? Чаще всего ее покупают. Правда, в последнее время все меньше - денег не хватает. По этой же причине некоторые ценные экспонаты не доходят до выставочных залов и фондов. Несколько лет назад музею предложили купить комод начала XIX века за 10 тысяч долларов. Он действительно стоил этих денег, но где их музей возьмет... От комода пришлось отказаться. Но, несмотря на наш прагматичный век, все больше появляется людей, которые отдают свои мебельные раритеты музею даром или за символическую плату. Таким образом недавно музею достался небольшой симпатичный книжный шкаф конца XIX - начала XX веков.

Реставрация - очень дорогое удовольствие и занимает много времени. К примеру, на то, чтобы довести до ума цилиндрическое бюро, о котором говорилось выше, Александру понадобятся годы. А отдавать бабушкин комод перекупщику за гроши тоже не хочется, ведь тогда он уплывет за кордон. А так на него хоть потомки полюбоваться смогут.

- Есть еще один любопытный факт - обычно те, кто свою мебель хочет продать музею, обязательно говорят, что ее владельцами до этого были люди знаменитые. Вот и получается, что стулья, столы, комоды, шкафы, которые нам приносят, все сплошь принадлежали или Радзивиллам, или были вывезены из какого-нибудь немецкого замка после войны, - смеется Александр, - ими, наверное, уже несколько отечественных замков наполнить можно было. Жалко - отреставрировать все это богатство некому.