Кто помнит, как она произносила «Медведь, бурбон, монстр!», не забудет этого никогда. Ольга Александровна Андровская была из тех МХАТовских «стариков», которые до последнего дня несли в себе традиции русского психологического театра.
Она прожила нелегкую жизнь. Кто жил в те времена, понимает, насколько нелегко было ей, дочери немца-адвоката и учительницы-француженки. Ведь настоящая ее фамилия Шульц. В 16 лет она из гимназисток сразу в медсестры, ведь не могла же она спокойно смотреть, как в госпиталях умирают раненые. Но через год беспрерывной сестринской вахты ее душевные силы были надорваны, и родители убедили ее поступить на юридический факультет при Высших женских курсах.
Тут-то в студенческом театре и раскрылся ее актерский талант… Дальше был Театр Корша, Драматическая студия имени Шаляпина и с 1919 года МХАТ. Принимал ее один из руководителей Второй студии Николай Баталов, тот самый, который позднее сыграет Павла Власова в знаменитом фильме Пудовкина «Мать» и навсегда примирит мир театра с миром кино.
Баталов был моложе ее на год. Через два года они поженились, а скоро, очень скоро на съемках фильма «Аэлита» Баталов простудится, заболеет туберкулезом, и она до конца его дней будет делать все, чтобы он жил, работал, снимался в кино. И он играет во МХАТовских спектаклях Фигаро, Лопахина, Собакевича, снимается в первом советском звуковом фильме «Путевка в жизнь», не говоря о более мелких ролях.
А она – теперь уже Андровская, в честь умершего брата Андрея – впервые снимется в кино уже после смерти мужа. И в каком кино! В короткометражном фильме «Медведь» Исидора Анненского, который на десятилетия станет любимым фильмом советских людей. В дуэте с Михаилом Жаровым, который на несколько лет стал ее гражданским мужем.
А потом была война и гастроли МХАТ в Минске в Доме Красной Армии в самый канун немецко-фашистского вторжения, и «Школа злословия» с Андровской и Яншиным 19 и 20 июня 1941 года, а потом еще утренний спектакль 22 июня… Миссис Тизл была одна из лучших ее ролей, ради нее актриса научилась играть на арфе.
Война шла уже полным ходом, но московское начальство настаивало: гастроли продолжать. Еще одна «Школа злословия» 23 июня. А на следующий день варварская бомбежка центра города, когда погибли тысячи минчан. Бомба попала и в ту часть Дома Красной Армии, где хранилось имущество МХАТ. Погибли все декорации и костюмы. Актеры прятались в подвале гостиницы, и только чудом им удалось выбраться из горящего Минска.
Потом было много ролей и много побед: и Сталинская премия первой степени, и неустанный труд, и одиночество, и главный подвиг ее жизни – смертельно больная, она сыграла роль пани Конти в знаменитом спектакле «Соло для часов с боем». Ее привозили в театр на «скорой помощи» с целой свитой из врачей и медсестер. На сцене она преображалась, болезнь уходила. Но опускался занавес, и «скорая» везла ее назад, в онкологическую клинику.
«С ее уходом что-то навсегда закончилось и в театре, и в жизни», – сказал мне покойный Аркадий Исаакович Райкин, когда я – в ту пору 14-летняя девочка – прогуливалась с ним по юрмальскому пляжу. Увы, я тогда была слишком юной, чтобы его о чем-то расспросить. Но я совершенно точно знаю, что он прав, и такой актрисы, как она, никогда больше не будет.