Его песня из фильма «Последний дюйм» стала потрясением для кинозрителей. «Тяжелым басом гремит фугас…» - ревел с экрана незабываемый голос Михаила Рыба, и люди судорожно хватались за подлокотники кресел, боясь, что сила музыки унесет их в неведомые моря, откуда нет возврата. Из-за песни Вайнберга 25 миллионов человек посмотрели фильм в первый же год, и это было только начало.
Но фамилию автора не запомнили ни тогда, ни раньше, ни позже. Хотя до «Последнего дюйма» был фильм Калатозова «Летят журавли» и знаменитый мультик Ивана Иванова-Вано «Двенадцать месяцев», а в 1960-1970-е годы – «Каникулы Бонифация», «Винни Пух», «Гиперболоид инженера Гарина», «Афоня».
В 1960 году на кинофестивале в Минске музыка Вайнберга к фильму «Последний дюйм» удостоилась второй премии. Первую получил Дмитрий Кабалевский за третью серию «Хождения по мукам».
Представляю, с каким чувством ходил Вайнберг в тот свой приезд по улицам Минска. Он не был в этом городе много лет. А когда-то, в военное лихолетье, Минск приютил его. Когда Варшаву захватили гитлеровские войска, вся его семья была депортирована в Лодзинское гетто и погибла в концлагере Травники. А он благополучно добрался до Минска и поступил в Белорусскую консерваторию, в класс композиции Василия Андреевича Золотарева. Учился вместе с Оловниковым, Лукасом, Симой Нисневич. 21 июня 1941 года оркестр Белорусской филармонии исполнил его дипломное сочинение – Симфоническую поэму.
Класс Золотарева, 1940 год. В центре профессор Золотарев, справа от него Моисей Вайнберг. Фото Союза композиторов Беларуси
Много лет спустя первая белорусская женщина-композитор Эди Тырманд – также беженка из Варшавы – рассказывала мне, как в годы учебы она вместе с Вайнбергом подрабатывала на Белорусском радио.
- Хорошо помню Вайнберга. Он ходил еще в дом к моим родителям в Варшаве. Помню, году в 1940-1941 мы с Вайнбергом на радио играли в четыре руки джаз. Перед нами были большие часы, и мы по слуху играли попурри из песен к американским фильмам. Мы знали их еще из Варшавы. Мы договаривались, в какой тональности начать, а дальше шпарили по слуху. И получались радиопередачи где-то по 10-15 минут.
- Как часто вы с Вайнбергом вместе играли на радио?
- Примерно раз в месяц. Но только до войны. В послевоенные годы мы мало общались. Он поселился в Москве, женился на дочке Соломона Михоэлса. Она была очень важная дама. Нужно было заранее договариваться, если хочешь прийти к нему в гости. Она всегда спрашивала, кто звонит, и прочее в том же духе. Бывало, я совершенно случайно встречалась с ним в Москве в книжном магазине «Дружба». Вайнберг, увидев меня, сразу окликал: «Ой, привет! Ты что, книги ищешь?» – совершенно так, как если бы мы виделись вчера.
С Натальей Соломоновной Вовси-Михоэлс он познакомился в 1943 году в эвакуации в Ташкенте. Молодой композитор как раз заканчивал работу над патриотическим балетом «В бой за отчизну» и параллельно сочинял Первую симфонию. Партитуру он выслал Шостаковичу в надежде узнать его мнение. Шостакович, потрясенный талантом никому не известного автора, организовал ему правительственный вызов в Москву.
С тех пор Вайнберг все свои произведения показывал Шостаковичу. Дмитрий Дмитриевич, со своей стороны, посвятил ему целый ряд произведений, в том числе Квартет № 10. Вайнберг был первым, кому он играл свою крамольную Тринадцатую симфонию. Возможно даже, он рассказывал Вайнбергу о своих белорусских корнях, которые предпочитал держать в тайне. Но это было позже, гораздо позже…
А в 1940-1950-е годы семья Вайнберга пережила немало потрясений. 12 января 1948 года в Минске был убит Соломон Михоэлс. 7 апреля 1953 года газета «Правда» писала: «Тщательной проверкой установлено, что был оклеветан честный общественный деятель, народный артист СССР Михоэлс». Но до этой заметки в «Правде» нужно было еще дожить.
Шостакович и его жена Нина Васильевна были готовы в случае ареста Вайнберга и его жены взять их шестилетнюю дочку Витошу к себе. Но арестован был только Вайнберг. Возможно, одной из причин было то, что его двоюродный брат был расстрелян в 1918 году в составе 26 бакинских комиссаров.
Так что Эди Тырманд обижалась зря. Долгие годы в доме Вайберга опасалась посторонних людей, и лишь к концу 1960-х годов этот страх понемногу прошел.
- В 1966 году мы с женой впервые побывали в Москве, познакомились с Шостаковичем и Вайнбергом, – рассказывал мне выдающийся польский композитор Кшиштоф Пендерецкий.
В последующие годы Вайнберг охотно принимал у себя белорусских коллег и оказывал им всяческую поддержку. В 1980 году он становится народным артистом РСФСР, в 1990 – одним из последних лауреатов Государственной премии СССР.
Вайнберг оставил после себя громадное творческое наследие: 26 симфоний, 7 опер, 8 концертов, массу камерных сочинений, музыки к фильмам и спектаклям. Его опера «Пассажирка» с успехом идет на лучших сценах мира, включая Английскую Национальную Оперу и Королевский Театр Мадрида.
В последние годы написанное им все чаще звучит в Минске, где он когда-то постигал основы композиторского мастерства. Государственный камерный оркестр уже успел исполнить несколько его симфоний, и каждый раз это становится большим событием для публики. Жизнь Вайнберга невозможно рассказать, не вспомнив о Минске. Равно как и предвоенный Минск без Вайнберга был бы совсем другим городом. И эту духовную связь не дано разрушить никому.
