За смелые эксперименты в барановичском колхозе «Заря» Леонид Ковалев получал нагоняи от начальства. Сегодня мы говорим: побольше бы таких предприимчивых руководителей на селе...
О Леониде Ковалеве в советские времена говорили очень часто, причем самое разное. Что ж, все закономерно: чем богаче человек по своей сути и характеру, чем оригинальнее он в своих решениях и действиях, тем больше к нему интереса и внимания. Леонид Ковалев именно такой. Как хозяйственный руководитель он был весьма заметной личностью. Не только в Барановичском районе, где на протяжении почти сорока лет бессменно и успешно возглавлял местный колхоз «Заря». Леонида Федоновича хорошо знали не только в Беларуси, но даже на просторах «великого и могучего». Всесоюзную славу и популярность «Заре» принесли ее подсобные промыслы. Представьте себе: колхоз много лет подряд имел свою экспозицию на ВДНХ СССР в Москве, а Леонид Ковалев являлся членом ЦК ВЛКСМ и одно время был самым молодым в Советском Союзе председателем.
Что о нем говорили
Ну а что же такое тогда говорили про Ковалева на его родине?
— Вот же непонятный человек — все время экспериментирует, — возмущались некоторые строгие партийные чиновники. — Да есть же четкие планы по району, конкретные задания для каждого хозяйства — выполняй, что тебе предписано, и меньше думай. Да нет же, Ковалев все время лезет с чем-то своим, хочет доказать, что он умнее всех. Просто неуправляемый, с ним невозможно работать.
— Ковалеву не страшны никакие непродуманные реформы, стихии. Он прекрасно знает, как надо хозяйствовать на земле, — рассуждали другие партийцы. Своим разумом и душой они полностью воспринимали аграрную «политику» молодого председателя, да в силу своего служебного положения и боязни испортить карьеру не могли это высказывать, как говорится, принародно.
— Наш Федонович — мудрая голова, — единодушно отзывались о нем сельчане. — Он свой человек, от земли, любит ее, как и мы, потому что знает: без земли сельчанин — никто на белом свете. Да мы при Федоновиче только и поняли, как можно получить добро и колхозу, и себе...
— Вот такая оценка моей работы со стороны простых колхозников была тогда для меня превыше всего, — вспоминает Леонид Федонович сейчас. — Потому что старался я не для начальства, а для них. И мои добрые людцы меня хорошо понимали, поддерживали и не давали в обиду...
Кстати, сельчан Ковалев так и называл — «мои людцы». И в этом — его о
собое отношение к ним.
В волчьем углу
Мы дружим с Ковалевым, пожалуй, с первого года его председательствования. Видел его в разных жизненных ситуациях, из которых Леонид Федонович всегда выходил с честью и достоинством. Потому могу смело сказать: и человек он, и руководитель — оригинальный, в своем роде самобытный.
Леонид Федонович родом с Могилевщины. В Чериковском районе есть деревня с чудным названием — Ясная Поляна. Там его корни, оттуда пошел в жизнь. И будто выполнял негласный наказ и своих родителей, и милой деревушки, навсегда остался верным самому важному и поистине святому делу на земле — творить хлеб…
Барановичскую деревню Подгорная, ставшую затем центральной усадьбой «Зари», раньше называли «волчьим углом». И неспроста: далеко от райцентра, затерялась среди лесов. Почвы в основном песчаные, никогда здесь высоких урожаев не снимали. Такая деталь: в царское время жителей Подгорной и других деревень округи власти вынуждены были даже освобождать от налогов. Да и в советские времена районное начальство старалось объезжать эти места. Ибо знали, что у сельчан будет один и тот же вопрос: когда они станут жить лучше?
Из 6062 гектаров земельных угодий колхоза половину занимал лес. Пашня — всего 1816 гектаров, причем большинство земель еле набирали 24 балла. И все-таки колхоз выращивал и зерно, и картофель, и корма. В структуре посевных площадей зерновые, к примеру, занимали 53 процента. Было в хозяйстве и свое стадо: 1910 голов крупного рогатого скота, в том числе 741 корова. Чтобы вести это разнопрофильное хозяйство, колхоз постоянно брал большие краткосрочные ссуды у государства, ходил в долгах, прочно закрепился в районе среди отстающих. Особенно большие убытки приносило овощеводство. В 70-е годы прошлого века «Заря» ежегодно производила около трех тысяч тонн овощей, но две трети их были нестандартными и практически не находили сбыта. Большая часть овощей гнила, а если и использовалась, то только на корм скоту.
Самое печальное — хозяйство не могло обеспечить работой всех желающих. Потому сельчане уходили от своего родного порога. На турбазу, расположенную неподалеку от Подгорной. На местные предприятия. И не они в том были виноваты.
Голь на выдумки хитра
В 1970 году колхоз возглавил новый председатель Леонид Ковалев. Ему исполнилось тогда только 24 года, за плечами был лишь сельскохозяйственный техникум да несколько лет бригадирства в соседнем колхозе.
Вот какой разговор произошел тогда у него с предшественником.
— Надо что-то придумать тебе, иначе пропадешь.
— Что, совсем не за что зацепиться? — удивился Ковалев.
— Я такой зацепки не нашел. Разве что лес, который вокруг, — горько пошутил его собеседник.
— Верно говоришь, — задумчиво произнес Ковалев. — Лес… Какое богатство, ведь он не пустой.
— Ты что имеешь в виду?
— Посмотрим, — многозначительно ответил Леонид Федонович...
Предприимчивый по характеру, Ковалев в первую очередь проанализировал условия, в которых находился колхоз. Прямые убытки. А фрукты? Сколько их гибнет в садах колхозников, потому что нельзя вывезти в город.
«Голь на выдумки хитра», — часто любил повторять Ковалев. Если с вывозом овощей и фруктов потери, зачем же их вывозить? Не лучше ли перерабатывать на месте. Построить собственный овощеконсервный завод — и вот тебе живая копейка.
Со свойственной ему настойчивостью молодой председатель колхоза начал искать проект завода. Типовые проекты имелись, однако Ковалева они не устраивали. Из-за того, что были рассчитаны для предприятия, перерабатывающего томаты. Леонид Федонович же мечтал о таком, где можно было бы делать грибные и овощные консервы, а также березовые, фруктовые соки.
Типовой проект пришлось переделать. Технологическое оборудование Ковалев «выбил» у тогдашнего Министерства сельского хозяйства республики.
— Потрепал я тогда свои нервы, — вспоминал он. — Да не о себе думал, главное — не загубить дело, ибо потеряю доверие сельчан. Барановичские предприятия помогли изготовить нестандартное оборудование. Смонтировали и очень переживали, как оно будет работать. В ноябре 1976 года запустили овощеконсервный завод. Свой, колхозный. Проектная мощность — 1 миллион условных банок в год. Пошло дело, и я был по-настоящему счастлив. А мои колхозники увидели: вот где выход...
Это было начало большого перспективного дела, которое постепенно становилось практикой и в других хозяйствах Беларуси.
«Брось свои грибочки да яблочки!..»
Ковалев стал нужным людям именно потому, что помог им увидеть богатство, которого было полно вокруг, но которого они не замечали. В лесах, которые со всех сторон окружают колхозные деревни, полным-полно ягод, каждую осень — обилие грибов. Только самый ленивый мог оставаться бедным при таком природном богатстве.
И Ковалев начал действовать. Отправлял колхозников за дарами леса, свозил к себе яблоки, помидоры, все это перерабатывал и выгодно продавал. Его не раз вызывали в райком партии и требовали: «Ты, это самое, брось свои грибочки да яблочки! Бульбой занимайся, молоком, мясом. Иначе колхозную экономику не поднимешь». Ковалев с присущим ему юмором отвечал: «А я сделаю так, что те же самые грибочки да яблочки со временем и будут работать на колхозную экономику. А когда поднимется она, «потянет» за собой и мясо, и молоко, и бульбочку...»
Следующий раз в райкоме уже почти ставили ультиматум: не оставит эти свои эксперименты с грибочками, партбилет положит на стол. «Не оставлю, — отвечал Ковалев. — И партбилет не положу. Потому что делаю экономику для колхоза, добро людям...»
— А деньги будешь «одалживать» у государства? — с издевкой спрашивали его.
— Вот сделаю в «Заре» то, что задумал, — и пойдет прибыль, появятся свои деньги.
Ковалев не из тех, кто отступает от своего. Хотя, как признается сейчас, больше сил и нервов тратил на доказательство некоторым вышестоящим руководителям-перестраховщикам важности своих замыслов. Правда, ему и повезло. Потому что нашел единомышленника в лице тогдашнего первого секретаря Барановичского райкома партии Николая Доменикана, талантливого, уважаемого, авторитетного партийного руководителя, Героя Социалистического Труда.
Автору этих строк посчастливилось четверть века работать собственным корреспондентом по Беларуси газеты «Известия». Приезжая в Барановичский район, обязательно встречался и беседовал с Николаем Домениканом. Эти встречи приносили большое удовлетворение, ибо Николай Владимирович любил журналистов, ценил их нелегкий труд, относился к ним уважительно.
И каждый раз заходил у нас разговор о Леониде Ковалеве. Меня очень интересовало, как партийный руководитель воспринимает хозяйственника, которого многие окрестили «неуправляемым».
— В его характере удачно переплелись качества, без которых нельзя успешно хозяйствовать на земле, развивать деревню, — размышлял Доменикан. — У него настоящая, я бы сказал, мужицкая хватка в лучшем смысле этого слова. Никогда не упустит там, где можно иметь выгоду. Что касается его экспериментов, то скажу прямо: нам, в райкоме, они также не дают покоя. Но это ведь хорошо. Значит, не закостенеем. Словом, наш Федонович и нас шевелит, будоражит.
Михаил ШИМАНСКИЙ
НА СНИМКЕ: Леонид Федонович Ковалев; дом, в котором родился и рос Леонид КОВАЛЕВ.
(Продолжение следует.)
