Близкий друг снял видео и отдал в милицию
Марии Молчан 36 лет, она из Минска. В колонию попала в 30, через полтора года вернется домой. Незадолго до заключения Машу лишили родительских прав на двоих сыновей – одному было девять, второму – четыре. Стаж зависимости от наркотиков у нее гораздо больше материнского: употреблять начала еще в старших классах. Мария вспоминает:
– Клубы, вечеринки, а отдыхать без наркотиков я не умела. От них сразу становилось весело, алкоголь на меня так не действовал.
Лет через пять Маша поняла: подсела на наркотики так крепко, что уже не сможет остановиться самостоятельно. Но бросать все равно не собиралась:
– Я никогда нигде толком не работала. В таком состоянии как я могла чем-то заниматься? Не представляла, что значит восемь часов находиться на одном месте и что-то делать.
– Вы не работали, а деньги где брали? Воровали? – уточняю.
Пока Маша была в колонии, ее детей, родительских прав на которых ее лишили, передали в приемные семьи:
– Старший Владик живет в Италии, общается по видеосвязи с бабушкой, ему там хорошо. А где мой Прохор, не знаю. В отношении него действует тайна усыновления, на момент передачи новой семье ему было всего четыре годика.
– Я больше никогда его не увижу, мне нужно научиться как-то с этим жить.
После тяжелой паузы спрашиваю: что же будет дальше, через эти полтора года, отделяющие Машу от свободы?
– После школы я окончила училище по швейному делу, здесь у нас тоже швейное производство, поэтому поищу работу в этой сфере.
Про создание семьи даже не думаю: пока точно не готова. Знаю одно: буду жить без наркотиков и, какие бы трудности меня ни ждали, справлюсь.Маша сказала и еще одну важную вещь, в общем-то очевидную:
– Наркоманы не умеют дружить, они продают друг друга за дозу. Законы морали для таких людей не существуют – это человеческое дно. Знаете, как меня вычислили и задержали? Мой так называемый друг, с которым у нас были достаточно близкие отношения, снял на видео, как я продаю ему наркотики, а потом отдал запись в милицию. Когда узнала, испытала шок.
Маша впала в кому
Минчанке Марии Жук 21 год. Эта милая хрупкая блондинка с собранными в пучок волосами и глазами пронзительной голубизны в колонии уже четыре года, впереди еще два. В начале интервью девушка немного нервничает, потому что я ей по возрасту как мама. Видимо, боится осуждения, но потом успокаивается, и мы долго разговариваем.
Маша – единственный ребенок в семье, хорошо училась, играла на фортепиано, а потом у нее начался бурный подростковый возраст:
– Мне было 14, очень нравилось проводить время в компаниях постарше. Там все такие крутые, веселые. Мы ходили на вечеринки. На одной предложили попробовать запрещенные вещества. Я уже знала, что мои новые друзья их употребляют, поэтому сразу согласилась, страха не возникло.
Маша быстро подсела на наркотики:
– Понимала, что уже глубоко зависима и нужно лечиться, но не могла заставить себя пойти к врачу. Думала: вот сегодня точно употребляю в последний раз.
Такие обещания давала себе до тех пор, пока от передозировки не впала в кому. Очнулась в реанимации только через неделю, вся в проводах и трубках. Было очень страшно, правда, это чувство присутствовало недолго.
– Мама меня уговаривала лечиться от зависимости, плакала, но меня это не трогало. Более того, решила, что пора зарабатывать самостоятельно. Мой парень работал в интернет-магазине, делал закладки. Стала помогать ему. Сначала все складывалось хорошо, казалось, что нас никогда не поймают.
– Неужели среди ваших знакомых, занимающихся подобным, никто не попал в колонию? – удивляюсь я.
– Многие, но я думала, что у нас будет по-другому, мы ведь делаем все очень осторожно.
Когда Маше исполнилось 18, ее арестовали. Парень делал закладки, она была рядом:
– Оказывается, мы уже находились в поле зрения правоохранительных органов, и как только отправились «на дело», нас поймали.
До задержания Маша училась на первом курсе университета. В колонии у нее появилась возможность получить образование – уже три года она учится онлайн на менеджера:
– Я выбрала такую специальность, потому что хочу работать с людьми, постараюсь тратить побольше энергии на выполнение своих трудовых обязанностей, чтобы не оставалось времени на дурные мысли. А еще хочу после освобождения жить самостоятельно.
Через реабилитационный центр «Доверие» Мария прошла год назад. Сейчас она поддерживает связь с девушками, которые были там вместе с ней и уже освободились:
– Никто из них не употребляет наркотики – это заслуга психологов и психотерапевтов центра. А еще посещаю встречи онлайн-группы анонимных наркоманов, она помогает справиться со страхом вернуться к употреблению.
Приговор как камнем по голове
Настя Мишук – из Гомеля. 25-летняя высокая красивая брюнетка с длинными роскошными волосами. У нее самый большой срок наказания – 14 лет, до освобождения еще 11. Дома маму ждет семилетняя дочка Василиса, которую растят Настины родители. В колонии девушка расписалась со своим подельником, сейчас он отбывает срок в Бобруйске. Поправляя завитые перед нашей встречей локоны, Анастасия рассказывает:
– Я хорошо училась в школе, поступила в университет на педагога-психолога, но через полтора года бросила, потому что родилась дочь, нужны были деньги. Уехала в Москву, работала в хостеле на ресепшене. А потом начался коронавирус, отель закрылся.
К тому времени Настя уже три года употребляла наркотики. Решила, что зарабатывать теперь будет на их продаже. Поначалу все шло гладко, закладки делала в Гомеле и Минске.
– Много заработали? – спрашиваю.
– Да уж больше, чем на ресепшене, – уходит от ответа Настя. – Родителям врала, что это деньги, отложенные во время работы в Москве.
А потом все закончилось. Девушка отправилась на железнодорожный вокзал, чтобы поехать к месту закладки:
– Вижу: ко мне мужчины идут в гражданской одежде. Я поняла, что это все, точка. Меня задержали сначала по одной части 328-й статьи, потом дело переквалифицировали и наказание ужесточили. Когда в суде услышала цифру 14, показалось, что меня ударили по голове камнем.
– В сентябре Василиса пошла в первый класс, а я этого не увидела. До окончания школы не приду ни на одну линейку к дочери.
Если бы мне сейчас предложили все деньги мира, я бы выбрала вместо них вернуться к своему ребенку.В марте мама привезет ее ко мне на свидание, очень жду и волнуюсь, как все пройдет.
А пока Настя проходит реабилитацию в «Доверии»:
– Именно здесь у меня появилась четкая мотивация больше никогда не возвращаться к наркотикам. Совсем другое мировоззрение, как будто пелена с глаз упала и я стала все видеть четко.
Молодая мама мечтает получить онлайн-образование, чтобы после освобождения иметь хорошую специальность. Какую именно, осужденная пока не знает:
– Самое главное, теперь у меня есть нормальные здоровые желания и сила жить и ждать.
Реабилитационный центр «Доверие» помогает подготовиться к жизни на воле без наркотиков или алкоголя. Многие осужденные свободы страшатся еще больше, чем мечтают о ней. Приводят аргумент: «Не знаем, что нас ждет после колонии, поиск работы с такой биографией вряд ли будет гладким, да и друзей нормальных не осталось». Почти все боятся сорваться от отчаяния и безысходности.
Заглядываем в одну из комнат реабилитационного центра: в спальне в голубых тонах очень уютно. На полках стоят милые безделушки, на комоде – аквариум с рыбками. Здесь психотерапевты и психологи проводят индивидуальные и групповые занятия, создавая для отбывающих наказание новый мир, в котором захочется жить потом, за воротами колонии. А еще с ними общаются волонтеры из общества анонимных наркоманов, которые научились обходиться без допинга и теперь учат этому других.
В реабилитационном центре осужденные находятся полгода. Причем никто не заставляет идти в «Доверие»: для этого нужно желание. «Я снова хочу жить, учиться, любить, растить детей...» – говорят прошедшие реабилитацию. Одна из наших собеседниц произнесла очень простую фразу, но от нее защемило сердце: «В центре даже матрас пахнет домом».
После всех интервью сотрудница учреждения рассказала, что поначалу многие хотят вернуться назад, в обычные условия колонии:
– Психотерапия обнажает боль. Женщинам тяжело прикасаться к своему прошлому, страшно встретиться там с собой. Но потом они привыкают и просят продлить пребывание в центре еще на полгода.
severyanova@sb.by
