Мест, куда бы не ступала нога человека, на Земле не так и много. Белорусских дорог, которые не протоптали фашистские сапоги, сея смерть и ужас, кажется, вообще нет. В Крупском районе убито более 7 тысяч мирных жителей, сожжено дотла 16 деревень, 50 сел — частично. Подробности рассказала научный сотрудник Крупского историко-краеведческого музея Анастасия ГАЙДУК.
Научный сотрудник Крупского историко-краеведческого музея Анастасия Гайдук.
Зарево горевших Сомров
— Работа по расследованию дела о геноциде белорусского народа совместно с Генеральной прокуратурой в нашем районе началась в 2021 году, — отмечает Анастасия Гайдук. — Нам передали архивные дела, документы опроса свидетелей, а также стенды и карту района, на которой огоньками обозначены деревни, в которых местные жители подвергались издевательствам и пыткам. Два года назад на ней значилось 72 населенных пункта, сейчас — 96.Самая страшная беда настигла деревню Сомры на окраине района. В 1942-м рано утром туда пришли немцы, согнали всех в сарай, сожгли каждый дом и расстреляли 132 человека. Выжившая сельчанка Н. С. Алексиевич вспоминала: «Партизаны предупредили нас, что в деревню едет карательный отряд и семьям, которые помогали подпольщикам, надо убегать в лес. Но не все успели это сделать. Наша мама, брат Василий и я бросились в лес. Нам повезло вырваться живыми. Ночь мы провели в соседней деревне у родственников. Оттуда очень хорошо было видно зарево горевших Сомров. Мы очень беспокоились за односельчан и за сестру Лизу, которая не успела покинуть деревню. Утром я осторожно стала пробираться в деревню. В лесу встретила Лизу, которая осталась живой, спрятавшись в подвале дома, который, на счастье, не сгорел. Я увидела жуткую картину: много расстрелянных людей. Трупы некоторых были обгорелыми, потому что на них падали горевшие бревна от домов. Снег был красным от крови, а местами черным от копоти. Возле забора уцелевшей избы увидела раненую женщину. Она рассказала мне, как каратели расстреливали всю ее семью. Через три дня она и сама умерла. Только несколько раненых смогли выползти из-под большой кучи мертвецов. Через два дня в Сомры пришли люди из Свиридовки и Поселка, чтобы похоронить погибших. Гробы было не из чего делать, поэтому собрали изувеченные трупы в сундуки, где раньше хозяйки хранили одежду».
Оступилась и спаслась
Деревня Лебедево — место массовых расстрелов евреев: там убили 1975 человек. На этом оккупанты, конечно, не остановились и под видом переселения выводили людей из хат и гнали в урочище Каменный Лог, где расстреляли 2700 ни в чем не повинных граждан. Грудничков живьем бросали в колодцы, женщин и стариков вешали, здоровых и сильных мужчин заставляли закапывать своих соотечественников… В смертельном конвейере спаслись две крупчанки, которые позже все рассказали в свидетельских показаниях. Из воспоминаний С. Я. Шалаумовой: «Осенью 1941-го нас, жителей Крупок, около двух тысяч человек, погнали к большому логу возле деревни Панское. Лог незадолго до этого был еще больше углублен, так что получилась большая яма. Через нее были переброшены несколько досок. Вот на эти доски по очереди выводили по несколько человек, чаще всего семьи. Им позволялось быстро попрощаться, тут же звучала стрельба — и жертвы падали в яму. Жуткая очередь продвигалась очень медленно, и, когда начали подводить к яме последних, в том числе и меня, начало уже смеркаться. Я шагнула на доски и почувствовала, как они качаются под нами. Так получилось, что за миг до выстрелов сорвалась с досок и упала в яму. Лежу и слышу, как подо мной еще шевелится человеческая нога. Я притворилась мертвой и ждала, что будет дальше. Слышны были голоса мужчин, которых немцы пригнали закапывать яму. Один из них начал просить карателя: «Пан, уже темнеет, мы не успеем, может, завтра закопаем?» Те что-то непонятно погергетали между собой и ушли. Я еще чуть-чуть полежала, а потом тихонько спросила: «Ці ёсць хто-небудзь жывы?» Мне отозвалась незнакомая женщина, мы вместе выбрались из ямы и быстренько побежали к лесу».
«По его указаниям я с ребенком легла на еще полуживые, шевелящиеся тела, а он ушел за следующим рядом, — докладывала в допросе Мария Тарасовна. — Пока немец ходил, я потихоньку вылезла из ямы и бросилась бежать. Меня заметили и дали по мне шесть выстрелов, но я добежала до кустов и спряталась в речку».
О том, как людей зарубили лопатами в деревне Купленка, газета «Голос колхозника» писала в 1945 году: «Свинцовая туча придавила жителей Купленки. Из-за небольшой горки показался отряд немцев. При подходе к деревне они рассыпались цепью, окружая населенный пункт. Жители заметались, искали, где спрятаться, но было поздно. Над их головами засвистели пули. Фашистам было мало удовольствия убить человека выстрелом, они согнали всех жителей деревни на площадь и устроили невиданное до сих пор злодеяние. На глазах жен, матерей, детей 48 мужчин были забиты дубинами. Чтобы получить большее удовольствие, кровавые палачи сначала били по ногам, рукам, давали человеку 5—10 минут мучиться и добивали ударом по голове. Когда палачи закончили с мужчинами — забили 27 женщин».
Подводя итог фашистским зверствам, Анастасия Гайдук говорит:
— Чем дальше в историю уходят события Великой Отечественной войны, тем важнее помнить об этом. Уникальный опыт свидетелей войны — то, без чего сегодня невозможно создать новую историю, уверенно двигаться вперед всей стране и каждому человеку по отдельности. Мы должны знать цену миру и свободе.
beleckaya@sb.by
