Этот приземистый бетонный бункер, расположенный во дворе недалеко от столичной Академии искусств, напоминал маленькое бомбоубежище с черно-белой вывеской “Антиквариат”. Дверь была распахнута настежь, показывая, что посетителям рады всегда. Оттуда тянуло прохладой и запахом сырого подземелья...
В небольшом тускло освещенном подвале сразу бросились в глаза висящие на стенах иконы в темных позолоченных рамах, хаотично стоящие на полках фарфоровые статуэтки, книги в порыжевших от времени переплетах, стертые серебряные монеты...
Из какого-то закутка неспешно вышел хозяин лавки, изучающе глянув на меня, спросил:
— Чего изволите?..
Разговор с ним был недолгим. Похоже, он сразу понял, что покупать я ничего не собираюсь. А узнав о цели моего визита, категорически отказался рассказывать что-либо о своей работе и тем более называть себя. Со спецификой своей профессии предложил ознакомиться по книжке, услужливо снятой с полки. И тут же переключился на других посетителей — средних лет мужчину и молодую женщину. Скорее всего, они хотели сделать конфиденциальную покупку и потому, переглянувшись, решили поговорить с ним позже наедине.
Антикварный рынок в нашей республике незаметен, и может показаться, что его нет вовсе. Но он существует. На данный момент основными соперниками официальных антикваров являются “теневые” частные дилеры. Они скупают у населения предметы старины, как правило, по низким ценам. Нередко в рекламных газетах можно увидеть объявления вроде “Куплю дорого предметы старины — мебель, иконы, книги, игрушки, посуду”.
Этот бизнес считается особенно закрытым и непубличным. И это неудивительно, ведь одно из первейших правил антикваров, как и банкиров, — полная конфиденциальность. Сведения о том, у кого вещь куплена, а уж тем более — кому продана, секретны, как тайна банковского вклада. В антикварных магазинах очередей не бывает. Три-четыре крупные покупки в месяц — уже хорошо.
По информации отдела организации торговли главного управления потребительского рынка Мингорисполкома, в Минске работает всего З специализированных антикварных магазина, один из которых принадлежит государству, остальные — частникам. Правда, к ним с натяжкой можно отнести еще три—четыре комиссионных магазина, торгующих произведениями искусства.
Предметов старины с каждым годом появляется все больше, однако профессия антиквара массовой вряд ли станет: в ней остаются только настоящие фанаты. Профессия эта и сейчас редкая.
— К сожалению, в Минске я ни одного человека не могу назвать антикваром, — разоткровенничался с нами продавец антикварного магазина на улице Комсомольской, не пожелавший назвать своего имени. — Этой специальности у нас нигде не учат. Я, например, получил в свое время техническое образование, как вы понимаете, весьма далекое от того, чем я занимаюсь сегодня. Чтобы освоить это ремесло, понадобилось не только огромное желание и “неизлечимая” любовь к старине, но и прежде всего глубокие профессиональные знания, приобретенные самостоятельно.
Говорят, настоящий антиквар — это от Бога. Можно быть искусствоведом, музейным экспертом, но так и не стать антикваром. Для этого нужно профессиональное чутье, которое вырабатывается со временем. В антикварном бизнесе искусствоведов очень мало. Люди, которые закончили искусствоведческие факультеты, становятся музейными работниками и трудятся на благо науки. А торговля антиквариатом — это прежде всего бизнес.
В русском языке антиквар (от латинского слова antiquus — древний, старый, старинный) в современном значении есть профессиональный торговец бывшими в употреблении старинными вещами (мебель, посуда, изделия из бронзы, золота, кости и т.п., картины, гравюры и другое, в том числе и книги).
Предметы домашней утвари и быта, книги и украшения часто называют “немыми свидетелями событий давно минувших лет”. И все это — антиквариат. Официальное определение слова “антиквариат” такое: предмет, которому более 50 лет. Хотя есть исключения, например, если вещь была выпущена в небольшом количестве экземпляров.
Сдать вещи на продажу в антикварный магазин можно только по паспорту или другим аналогичным документам. Поэтому криминальный мир, сбывая ворованное, как правило, пользуется услугами “черного рынка”. Когда же вы покупаете вещь в антикварном магазине, то получаете документ, подтверждающий ваше право на собственность.
Кто же покупает антиквариат?
В первую очередь это предприниматели, которые для создания особого, своеобразного интерьера в собственном заведении — будь то кафе, ресторан, салон красоты и
т. д. — приобретают какие-нибудь раритетные вещицы. Среди покупателей могут быть и люди, которые просто хотят украсить свое жилище. И еще одна категория — коллекционеры. В большинстве своем это представители интеллигенции, которые работают на не очень хорошо оплачиваемой работе, однако если вещь им очень понравится, они готовы “сесть на голодный паек”, но ее приобрести. Для многих при покупке антиквариата важно не только чтобы вещь нравилась, но и чтобы была сделана автором с хорошо известным именем.
Отыскать старую вещь и передать ее в соответствующие руки непросто — нужно обладать особенным чутьем. Антиквариат — это не просто старина, а старина определенной художественной и материальной ценности.
— Меня всегда привлекало все необычное, таинственное, загадочное, красивое. Еще в детстве я занялся коллекционированием старинных монет, — вспоминает
56-летний антиквар из магазина на улице М.Богдановича в Троицком предместье. — Антиквар не может быть равнодушным, ведь это особый вид деятельности, в котором мы имеем дело с прошлым. Прикасаясь к таким предметам, продавая их, мы отдаем дань таланту мастеров предыдущих поколений. Вещь не может быть дорогой, если в нее не вложена частичка души творца, если при ее создании у человека не было вдохновения. Мы это всегда чувствуем. Меня радует, что нам удалось создать в нашем магазине не просто коммерческую, но еще и музейную атмосферу. Кстати, мы арендуем помещение в литературном музее им. М.Богдановича. К нам много людей приходит просто посмотреть, прикоснуться к носителям духа прошлого, получить эстетическое удовольствие. Эстетика, красота и порядочность — для нас на первом месте. Вещь — как ребенок, она впитывает в себя и отражает человеческие эмоции, нашу любовь и нелюбовь, внимание, восхищение. Прежде всего она несет отпечаток того, кто ее делал. Я полностью осознаю, что то, чем я занимаюсь, — это одновременно и культура, и просвещение, и коммерция.
Честно говоря, я не знаю, кто сегодня в наших антикварных магазинах купит, например, утюг за 76 тысяч белорусских рублей, которым пользовались лет двести назад, самовар за 500 тысяч или же деревянный совок за 35 тысяч, когда существует современная “чудо-техника”. А кто выложит 33 миллиона рублей за бронзовый бюст императора Петра I белорусского скульптора Николая Байрачного? (Кстати, это самая дорогая вещь в антикварном магазине на улице Комсомольской.) Цены явно не для бедных. Да и вряд ли эти вещи украсят даже самый изысканный интерьер. А мне лично они не нужны и даром. Правда, говорят, что это — дело вкуса...
