Вышколенный, как англичанин, и вечнозеленый, как гуарана, государственный молодежный театр, наверное, единственный в стране, который работает сегодня без главного режиссера и худрука. Директор Виктор Старовойтов сам берет на карандаш светлые головы современности и волевым решением приглашает тех или иных «варягов» от режиссуры на разовые постановки. Потому каждый раз, когда идешь теперь в молодежный, не знаешь, чего от него ждать. Театр при таком стиле работы не обрастает кланами, не застаивается, находится в постоянном тренинге, пробует разные стили. На репетициях актеры хотят — халву едят, хотят — пряники.
Трижды тут уже поработал лидер современного российского интеллектуального театра Искандер Сакаев, поставив «Козий остров», «Чехов. Комедия. Чайка», «Сон в летнюю ночь», активны белорусские постановщики Геннадий Мушперт и Татьяна Аксенкина.
В июне здесь выпустили премьеру классической семейной драмы «Дети Ванюшина» Сергея Найденова в постановке молодого режиссера из Санкт–Петербурга Виктории Луговой. И снова — неожиданный, нежданный, парадоксальный результат!
В версии Виктории Луговой все на своих местах и в то же время современно, живо, по–новому. Здесь мы имеем дело с тем, что мой армейский друг Вератила называет «разумное осовременивание». Алексей Ванюшин (Дмитрий Богославский), развращенный экономкой Авдотьей (Наталья Подвицкая), ходит по последней моде — в рваных джинсах и байке, разговаривает по мобильнику, чем вызывает приступы ревности у этой самой экономки. Дочь генеральши Кукарниковой Инна (Анжелика Козулина) делает селфи на праздничном столе. Сама генеральша Кукарникова (Елена Христич) бравирует роскошным искусственным цветком на платье, кои сейчас особенно в моде в домах вечно модного Парижа и взбрыкнувшего Лондона.
Дочери Аня и Катя торчат, по–другому и не скажешь, от модного музла в наушниках, и носят за плечами разноцветные рюкзачки, и танцуют под хит группы Gorillaz «Clint Eastwood». Вся целиком картина работает на цельность и драматизм спектакля и не мешает получать удовольствие от крепкой актерской игры. Разбитной манеры Ильи Черепко–Самохвалова в роли Щеткина или едкого Константина Михаленко в образе Красавина. Щемящей женственности матери Ванюшиных Арины Ивановны (Наталья Онищенко).
При этом находится место и для оригинальных режиссерских находок. Одна из самых эффектных сцен — начало второго акта. Отец Ванюшин лежит на столе, словно шестое горячее блюдо, а детки — ненасытные «цветки жизни» — его поедают, отрывая по кусочку. В итоге отец разорван этими коршунами на части — от него не остается ничего. Просто сцена из Гринуэя. Молодые герои здесь действительно голодны — они постоянно требуют пищи, простые овощи, такие, как морковь, их не устраивают. Разбалованные Ванюшины не будут сыты тарелкой вареных бобов, как минимум гуся или поросенка им подавай... Еще из находок: отдельные внутренние монологи героев озвучены детскими голосами.
Отец разобщенного семейства Александр Егорович Ванюшин (Александр Шаров) одет в строгий деловой костюм. Но во втором действии внешний вид его становится более демократичным. Этой сложной ролью Александр Шаров отметил на сцене родного театра круглую и красивую дату — 60–летие. В роли деловитого купца, проморгавшего своих детей, он купается и получает истинное наслаждение от психологических перегрузок пьесы.
Итог всей истории действительно печален. Старший Ванюшин стреляется, клацает зубами сынок Константин (Денис Моисейчик), тихий психопат, запрещающий зажигать люстру и надевать матери праздничную шаль. На кого надежда? На Алексея, уехавшего из отчего дома? На балагура Красавина, который, возможно, остепенится, бросит пить и действительно через два–три года проедет по Тверской «на резиновых шинах, в собственной коляске»?
По крайней мере, рефрен звучащей в спектакле песни группы Gorillaz «Clint Eastwood» звучит обнадеживающе:
Я не счастлив, я рад тому,
Что ношу солнце в своей сумке.
Я бесполезен, но это временно.
Мое будущее впереди.
Добрый зритель в 9-м ряду.
Рисунок Олега Карповича
Советская Белоруссия № 121 (25003). Вторник, 28 июня 2016
