Завершено расследование убийства в Глуске молодой мамы и трехмесячной дочки

Первая и последняя любовь

Завершено расследование убийства в Глуске молодой мамы и трехмесячной дочки

Прошлой осенью в Глуске пропала мать с трехмесячным ребенком. Для городского поселка, где около семи с половиной тысяч жителей, ЧП. Ведь тут все не прямо, так косвенно друг с другом знакомы. И о пропавшей — Татьяне Пою — говорили только хорошее. Порядочная — не гуляет, не пьет, не курит, в храм ходит. Мать заботливая. Не могла она с дочкой вот так взять и уйти. У нее же, помимо Алины, еще двое малышей. В общем, до последнего надеялись, что 31–летняя Татьяна жива.


Тайное и явное


Следователь по особо важным делам управления Следственного комитета по Могилевской области Владимир Доморацкий недавно завершил расследование уголовного дела и передал материалы в прокуратуру. Так что в его памяти еще свежи все события:


— Татьяна и ее дочь пропали 7 сентября. Фото молодой матери расклеили по городу, разместили в прессе. В похищении подозревали 28–летнего Александра К., который был, как говорят в народе, ее гражданским мужем. Он клялся, что к исчезновению непричастен. А 13–го явился, чтобы признаться в убийстве. Сказал, тайное все равно станет явным.


Поселок был в шоке. Образ монстра, способного лишить жизни двоих, а главное — беззащитное дитя, никак не вяжется с Александром. Он ведь не деградировавший спившийся мужлан. А симпатичный, уравновешенный, перспективный — два высших образования, сотрудник банка. И тут вдруг такое...


Не встречайтесь с первою любовью


«Не встречайтесь с первою любовью, Пусть она останется такой — Острым счастьем, или острой болью, Или песней, смолкшей за рекой.


Не тянитесь к прошлому, не стоит...» Эти строки поэтессы Друниной всплыли в моей памяти не случайно. В кабинете следователя не до лирики. Но так уж случилось: Татьяна, похоже, поплатилась именно за то, что вернулась к прошлому.


С Александром К. она когда–то встречалась. Между ними была симпатия. Возможно, даже настоящее чувство, именуемое первой любовью. Но жизнь повернулась иначе. Таня вышла замуж за другого Сашу. Родила сына Виталика. А спустя время супруги разошлись. Так бывает. И тут на горизонте возник Саша — первый. Говорят, старая любовь не ржавеет. Кто знает. Татьяна и Александр даже не жили вместе. Она — в частном доме на окраине. Он снимал квартиру. Но встречались. В 2011 году у них появился сын Андрюша. Саша хоть и не женился, но малыша признал. У ребенка его фамилия и отчество. Платил алименты. Навещал, забирал на выходные. У Алины, которую Таня родила в 2013–м, почему–то мамина фамилия — Пою.


Чужая кровь?


Откуда у Саши возникли подозрения, что Алина не от него, непонятно. Кто хорошо знал Таню, уверяют: она не из тех, кто меняет мужчин одного за другим. Да, до Александра К. уже была в браке, но разве можно осуждать человека за то, что мечтает о семье, о счастье? Возможно, надеялась, что после рождения второго ребенка он поведет ее в ЗАГС... Узнать об этом из первых уст не получится. А Александр неразговорчив. Впрочем, в ходе следствия кое–что прояснилось.


Незадолго до трагедии Татьяна объявила Саше, что устала от подозрений и, чтобы раз и навсегда эту тему закрыть, решила пройти тест на установление отцовства. Скоро едет в Минск. Казалось бы, это уже гарантия ее правдивости — нечего скрывать, она в себе уверена. Мужчине бы радоваться. Но не обрадовался. Возможно, не хотел снова становиться отцом. Впрочем, это лишь догадки. Чужая душа потемки, и кто знает, что творилось в Сашиной. Куда страшнее осознание того, что банальная история могла вылиться в рядовое судебное разбирательство (устанавливать отцовство нынче модно), а закончилась жуткой трагедией.


В тот день — 7 сентября — Саша привез Татьяне Андрюшу. Был выходной. А выходные — отцовские для папаш, не живущих вместе со своими чадами, но не самоустраняющихся от воспитания. Вернув мальца, завел разговор об Алине. Дескать, что с анализами. Татьяна усмехнулась, мол, все давно решено, экспертиза будет в ее пользу, у нее в столице нужные люди есть. Говорила ли она что–то подобное, неизвестно. Александр божился: именно эти ее слова не давали ему покоя. И, пробыв какое–то время у своей матери в деревне Хвастовичи, он снова отправился к Татьяне. Попросить, «чтобы экспертиза была проведена честно». Подкупить экспертов невозможно. Сомневаешься в результате — пройди повторную. Но образованному Александру почему–то это и в голову не пришло. Зато, прибыв около десяти вечера к Татьяне, машину он припарковал не у дома, а метрах в ста, «чтоб люди не видели и потом не говорили, что я вновь к ней езжу и у нас какие–то отношения». Таня открыла дверь. Что было дальше, опять же известно лишь с его слов. Якобы в одной руке у нее был грудной ребенок, в другой — нож. Якобы она сразу стала на него замахиваться... Он ударил ее кулаком в лицо, защищаясь. Убедительно ли? Суд счел, что нет.


Живой труп


От удара кулаком Таня рухнула на пол, придавив упавшего вместе с ней ребенка. Когда поднялась на ноги, он ударил снова. Она опять упала на дочку и больше уже не вставала. Александра это не напугало. Не суетился, не проверял, есть ли пульс у Тани и ребенка, бьется ли чье–то сердце. Вышел на веранду, увидел отвертку и вернулся... Дважды ударил лежащую на полу девушку в живот. Боялся якобы, что она очнется. Когда хлынула кровь, решил: этого уже не случится. Значит, надо прятать тело. От Алины, говорит, решил избавиться потому, что она была рядом с мамой...


Как будто трехмесячный ребенок мог стать свидетелем в суде...


Голову ребенка он обмотал пеленкой, которая с одной стороны была клеенчатой. Кинул тельце в мешок, найденный в сарае. Татьяну связал там же прихваченными веревками — ноги к голове, сунул туда же. На машине отвез в сторону деревни, где жила его мама. В мамином сарайчике тайком взял лопату... Вырыл могилу неподалеку от заброшенной колхозной фермы, у свалки в деревне Хвастовичи...


По заключению экспертов, крошечная Алина умерла от асфиксии, нехватки воздуха. Когда Александр завязывал вокруг детского личика пеленку, девочка была еще жива. Смерть Татьяны наступила не от падения, не от ударов отверткой, а тоже в результате асфиксии, «сдавливания груди и живота». Выходит, Александр похоронил ее заживо?!


Ищите женщину!


Заметал Александр следы, как в банальном детективе. На следующий день попросил свою мать позвонить Татьяне. Дескать, договорились, что сегодня днем я снова заберу Андрюшу, а она мобильный не берет. Не дозвонившись до несостоявшейся невестки, мама посоветовала сыну съездить к ней домой. Вернулся Саша якобы сильно встревоженный: хата открыта, Тани нет, Андрюшка один!


Якобы волнуясь за Татьяну, Саша ходил по соседям, интересовался, не знают ли, не видели... Те обзванивали и расспрашивали других, посоветовали обратиться в больницу. И он обратился. Позвонил «теще», Татьяниной сестре в другой город. Сестра, перепуганная, — Таниной соседке. Попросила — беги в милицию. Любящее сердце почувствовало неладное.


Александра арестовали. А на днях — осудили. Не только за убийство с особой жестокостью двух, в том числе заведомо малолетнего, но и за оставление ребенка в опасности. Этот ребенок — единственный человек, о котором Саша тоскует, чьей судьбой интересуется. Но все это как–то неправдоподобно, нелепо, алогично. В вечер убийства двухлетний Андрюша был дома с мамой — в соседней комнате. Смотрел мультики. Когда пришлепал на шум, отец заботливо отнес его обратно, уложил в кроватку, убаюкал... И не побоялся оставить одного на всю ночь — к ребенку он приехал лишь к обеду следующего дня.


Теперь он вряд ли его увидит: суд приговорил Александра К. к пожизненному заключению. Сейчас осужденный пытается этот приговор обжаловать в кассационном порядке.


И Андрюшку, и Виталика забрала Танина мама, которая тоже нескоро оправится. От боли.


olgak53@mail.ru


Фото предоставлено управлением Следственного комитета по Могилевской области.

 

Советская Белоруссия №130 (24513). Суббота, 12 июля 2014 года.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter