Повидаться в Дании с Русалочкой так и не удалось. Красавицу, созданную скульптором Эдвардом Эриксеном, увезли в Шанхай на Всемирную выставку. Говорят, чтобы привлекать туристов. Зато в сувенирных лавках Копенгагена можно было относительно недорого купить маленькую копию андерсеновской героини. Китайского производства, разумеется. Улыбка глобализации играет на устах металлической статуэтки. Эта всемирная интеграция и унификация, как мне показалось, тревожит датчан. А в остальном они, если верить некоторым исследованиям, самые счастливые и безмятежные люди на Земле.
Комфортный «изм»
Когда в Беларуси рассуждают о социально ориентированной модели, то обычно приводят в пример Скандинавские страны. Я не знаю, какое из определений («капитализм с человеческим лицом», «рыночный социализм» или что–то еще) больше всего подходит к датскому укладу жизни. Но, проведя неделю на земле древних викингов, почувствовал, что это комфортная модель. На улицах Королевства Дания чисто, практически нет нищих. И вообще не видно расслоения на бедных и богатых — ощущение, что все живут одинаково. Точнее, одинаково хорошо. Воздух в городах свежий, а воду из крана можно пить без кипячения. Государственные больницы, школы и университеты бесплатны для жителей королевства. Кроме того, до кризиса в Дании почти не было безработицы. Сейчас она составляет 6 процентов. Но люди, которые остались без места, получают вполне приличное пособие.
За эту социальную стабильность датчанам приходится платить большую цену. Она выражается в очень высоких налоговых ставках. Журналист крупного датского издания рассказал, что, получая в месяц 42 тысячи крон, он примерно половину отчисляет на налоги. В итоге на руках остается в переводе на наши деньги примерно 10 — 12 млн. рублей. Это не так много, как кажется, учитывая цены в магазинах Дании. Пол–литровая бутылка минеральной воды продается в копенгагенском супермаркете за 5.500 рублей. Примерно столько же стоит пакет самого дешевого молока и литр 92–го бензина. Килограмм картошки в переводе на наши деньги — от 6.500 до 8.800 рублей. Проездной на 10 поездок в городском транспорте 71 тыс. рублей. Одна из причин такой дороговизны — опять же в высоких налогах. Их датчане отчисляют сознательно, исправно и страшно не любят, когда кто–то пытается увильнуть от уплаты. Я был свидетелем, как две юные блондинки–контролерши взяли в «коробочку» молодого «зайца». Парень проехал без билета на городской электричке и отказывался платить штраф. Он даже было отмахнулся от девушек рукой, как это делают многие минские безбилетники. Мало ему не показалось! Очаровательные девушки скрутили неплательщика тут же, без всяких разговоров и передали в руки примчавшегося на ЧП полицейского. Мне рассказали, что с теми, кто не платит налоги, обходятся так же жестко, не церемонясь.
Педали и язык Шекспира
Знаете, что означает термин «копенгагенизация»? Признаюсь, до поездки в Данию не представлял, что в крупном городе можно полностью решить проблему пробок. И хотя велосипеды популярны во многих европейских столицах, но такое количество «байсиклов», как в Копенгагене, вы вряд ли где–то увидите. Даже депутаты датского парламента добираются на работу на двухколесном транспорте (у входа в здание — туча велосипедов и только два–три довольно скромных автомобиля). На велосипедах ездят все. Студенты и пенсионеры. Папы с детьми. И мамы в платьях и на каблуках (раньше я думал, что это несовместимо с вращением педалей). «Мне кажется, велосипедов у вас больше, чем людей», — пошутил я в разговоре с журналисткой Трине Смиструп. А оказалось, это правда. У Трине, например, одна машина и три «байсикла». Каждый будний день она преодолевает на велосипеде 23 км — от дома в офис и обратно. Даже зимой. Прекрасная зарядка и вклад в сохранение окружающей среды.
Помимо езды на велосипеде, есть еще один навык, который выгодно отличает датчан. Все, от мала до велика, говорят по–английски. Помню, как в первый день в Копенгагене, возвращаясь из центра города в отель в районе Вальбю, сбился с пути. Пришлось спрашивать прохожих. И каждый (а прежде чем добраться до отеля, я переговорил с семью местными жителями) демонстрировал хороший английский.
«Мы маленькая страна, нас 5,5 миллиона, поэтому мы должны учить иностранные языки», — так говорят в Копенгагене. К этому, полагаю, стоит прислушаться и нам. Добавлю также, что датчане очень бережно относятся к собственному языку.
Полуоткрытость или полузакрытость?
Проведите в Дании несколько дней, и, возможно, вам станет скучно. Начнет казаться, что жизнь здесь настолько размеренна и благополучна, что хоть на стенку лезь. Масштаб некоторых проблем, обсуждаемых в датских газетах, напоминает спор о низких и высоких каблуках из «Путешествий Гулливера». Какого–то «перца» к действительности добавляют художники–карикатуристы. Не так давно датская «Политикен» опубликовала карикатуру на Ее Величество королеву Маргрете II. Августейшая особа изображена обнаженной и участвующей в групповой оргии. «И как?» — поинтересовался я у главного редактора издания Анне–Метте Свэйн. «Пока никаких жалоб», — улыбнулась собеседница.
А вот история с карикатурами на пророка Мухаммеда (напечатавшая их пять лет назад газета «Юландс Постен» входит в тот же медиаконцерн, что и издание «Политикен») улыбок не вызывает. Даже спустя пять лет после известного скандала редакция дома «Политикен» находится под усиленной охраной полиции. В адрес журналистов концерна постоянно поступают угрозы о террористических актах. Возможно, что скандал с карикатурами не набрал бы такие обороты, если бы в октябре 2005 года датский премьер–министр Андерсон Фог Расмуссен принял у себя послов мусульманских государств. Но г–н Расмуссен отказал в аудиенции, сославшись на то, что СМИ в Дании свободные и он в политику редакции не вмешивается. «А зря, — считает журналистка Марие Тецлафф. — Нужно было выслушать этих дипломатов».
Г–жа Тецлафф в прошлом работала корреспондентом в Москве. О современной Дании она говорит на русском языке: «Мы очень уязвимые. Нас, как говорят, в России и Беларуси, можно голыми руками брать». Поток мигрантов из мусульманского мира беспокоит скандинавов. Многие датчане выступают за то, чтобы сохранить страну такой, какой она была прежде: один язык, один этнос. Другие считают, что «полуостров Дания» должен оставаться открытым для иностранцев. Ведь коренное население стареет, рождаемость невысокая (1,7 ребенка на семью). Нужны рабочие руки, чтобы поддерживать достигнутое благосостояние. И что поделать, если эти «руки» едут из Пакистана, Ирака, Сомали... «Но не превратимся ли мы в страну с мусульманским лицом?» — задает волнующий всех датчан вопрос Марие Тецлафф.
Пока иммигранты в Дании составляют хоть и большое, но меньшинство. А вот что будет популярнее на земле храбрых викингов через лет 20: сказки Андерсена или «Тысяча и одна ночь»? Кто знает...
Копенгаген — Минск.
