Почему террористы ударили по Парижу

Анатомия безумства

Удар террористов по Парижу воспринимается особенно болезненно еще и потому, что французская столица — не просто один из многочисленных западноевропейских городов. Париж — это всегда нечто большее. Это город, по которому ходили три мушкетера Дюма вместе со своим другом, где гасконский дворянин д’Артаньян нашел и потерял свою любовь, это город Ришелье, Конде, многочисленных Людовиков, варфоломеевской резни. Это город художников и музыкантов, город «Голубых танцовщиц» Дега и любителей абсента, Тулуз–Лотрека и Мане. Город чудовищ Виктора Гюго, Ругон–Маккаров Эмиля Золя, Гобсека Оноре де Бальзака, город, в котором есть и всегда будут Большие Бульвары, Монмартр, башня Эйфеля, чердаки и подвалы, в которых ютятся новые гении. Париж — символ искусства, типично французского отношения к жизни, часто легкого и непринужденного, иногда преступного, достаточно вспомнить комиссара Мегрэ, рожденного талантом Сименона. Город полутонов, кафе–шантанов, флирта и бездумных человеческих толп, изнемогающих на бульварах, он близок очень многим. Удар по Парижу — это как удар по детству, по сказке.



Что вообще произошло? Как говорится, ничего особенного — «просто» объявлена война всей цивилизации в целом. Убивают «просто так» ради идеи, ради личного понимания ценностей, причем все это совершается под знаком влиятельной мировой религии. Убивать безоружных людей просто, тем более просто убивать женщин, стариков, детей — это могут делать даже подростки. Это значит, что терроризм — это вовсе не плод долгих и тяжелых раздумий зрелых людей, это вовсе не следствие некой эволюции интеллектуалов, это, чаще всего, быстроусвояемый конгломерат очень простых и ясных мыслей, в центре которых ты и те, кто пытается думать иначе, жить иначе, рассуждать иначе. В принципе, ничего нового, все это человечество уже проходило, но никогда еще массовые убийства не были столь широко распространены и направлены против самой беззащитной части населения.

Но почему это происходит, кто провинился в большей степени, за счет каких грехов наказываются те, кто, как говорится, ни в чем совершенно не повинен? На этот вопрос легко и быстро не ответишь, однако ясно: это неслучайные процессы. Видимо, что–то нарушилось в мировом механизме. Или все мы заврались, придумали ложных идолов, ложных богов. Или загнали миллионы людей в гетто голода и нищеты, непрекращающихся войн, дворцовых переворотов, когда не остается времени для того, чтобы просто жить, а не воевать и не прятаться в подвалы при приближении самолетов. Или действительно материальный фактор, желание нахватать, накопить, настроить, все эти демонстрации роскоши привели к расколу в общественных настроениях и вызвали протест, в том числе и такой жестокий. Вне всяких сомнений, мы являемся свидетелями кризиса человеческих ценностей, выраженного в столь острой, небывало агрессивной форме. Этот юноша, расстреливающий парижан, — он что, совершенно лишен человеческих качеств, ему что, неведомо чувство сострадания, он что, не понимает той бездны горя, которое приносит совершенно незнакомым ему людям? Да нет, дело совершенно в другом: все эти ценности формируются и осознаются совершенно под другим знаком, совершенно в ином ракурсе, когда черное вовсе не кажется таковым, а выглядит совершенно белым и невинным.



В этой связи закономерен и вопрос такого порядка: достаточно ли исключительно репрессивных мер по отношению к террористам? Нынче вот принято с жестким выражением лица говорить, что все будут найдены (или убиты). Но разговор об ином. Достаточно ли этого будет для того, чтобы семена террора не проросли вновь, на новой почве и в новых условиях? Боюсь, что одного и совершенно справедливого возмездия будет недостаточно. Тут слово должно быть не столько за политиками, военными, сколько за философами, лицами духовными, представителями той части общества, которая в нынешних прагматических условиях достаточно часто ютится в углу социума. Ведь нынче акцент на людях, которые делают деньги, позволяют заработать, худо–бедно жить, которые строят дороги и дома — словом, совершенствуют материальное производство. Наверное, это правильно. Но столь же правильным будет призыв больше думать, просчитывать последствия непомерного обогащения, вызывающей роскоши, последствия ориентированности общества на материальный фактор и материальные ценности. Звучит несовременно? Наверное, да. Но если посмотреть, к чему приводят и к чему привели подобные перекосы в общественном сознании, то легко понять: в этих условиях можно потерять все — как деньги, так и саму жизнь, если вовремя не переориентировать и усилия интеллектуальной элиты, и направление мыслей тех, кто формирует общественные настроения.

Терроризм — он и вследствие того, что мы утратили некий баланс ценностей. Неправда, что люди стали менее сострадательными, менее добрыми и менее любящими ближнего своего. Но факт: гонка за потребительскими ценностями исказила картину мироздания, и дело вовсе не в том, что надо всем и сразу идти в церковь, костел, синагогу, мечеть, каяться и молиться. Практика показывает, что можно совершать чудовищные поступки и выйдя за стены храма. Небывалый террор требует небывалого напряжения усилий многих людей. Границы, конечно, закроют, ужесточат визовый режим, даже построят стены между государствами. В этом сомнений нет. Но что–то ничего не говорят о том, что нужен новый Сократ, новый Аристотель, новый Махатма Ганди, которые показали бы, что перспективы у всех нас есть и эти перспективы во многом зависят от нашей способности думать. Нужна смена вех, и межевые столбы на границах здесь совершенно ни при чем.

Борис ЛЕПЕШКО, профессор.

Комментарий из стен редакции


Много острых вопросов поставил уважаемый профессор Лепешко, и все по делу, и все это составляющие проблемы. Только вывод — «и межевые столбы на границах здесь совершенно ни при чем» — резанул... Как раз очень при чем, только не в примитивном смысле, будто мы поставим столбы на границе — и все разом разрешится. Но четко очертить границы европейской цивилизации, как реальные, так и ментальные, сегодня нужно в первую очередь. И отстоять. Вопрос в том, способны ли сегодняшние европейцы это сделать? Европа слишком долго жила мирно, беспечно, благополучно. Разжиревшие мозги не в состоянии быть начеку. А между тем именно это и необходимо сегодня в первую очередь. Надо взглянуть правде в лицо.

«Наступил кризис человеческих ценностей», — заламывают руки прекраснодушные мечтатели. Как будто это что–то из ряда вон выходящее. Да такой кризис мы переживаем ежедневно, ежечасно, ибо надо каждую минуту подавлять в себе низменные инстинкты, агрессию, зло. А когда не подавляли, тогда и происходило то, что Европа пережила более полстолетия назад. И пережив эту самую бесчеловечную войну, она как будто прикрылась от этого зла. Вообразила себе некий «рай на земле» — это интеллектуальное отравление началось давно, еще с шестидесятников, еще с хиппи, распевающих про мировое братство. Как хорошо, накурившись травки, воображать себе этот дивный прекрасный мир.

А между тем человек — не набор положительных черт. В нем есть и хорошее, и плохое, и надо как раз всегда быть начеку, чтобы давить в себе плохое, ограничивать, обрезать, как обрезает садовник лишние ветки, все выходящее из берегов цивилизации.

Сейчас как раз из этих берегов хлынула огромная мигрантская волна. Они обездолены, озлоблены и агрессивны. И они с детства приучены презирать то, что для европейской молодежи — кайф, радость и вечный праздник жизни. Так рядом взрастал другой мир, с другими ценностями и принципами. И он теперь обещает этим прекраснодушным мечтателям устроить ад на земле.

Праздник закончился. Огромная, мрачная, неудовлетворенная сила выходит из европейских берегов. И перестаньте мямлить, что раньше–де Европа смогла их ассимилировать.

Ключевое слово здесь — «ассимилировать» — то есть большая часть переваривала ничтожно малую часть, пока та не достигла критической массы. Теперь критическая масса достигнута. И ни о какой ассимиляции речи не идет. Мы видим целые арабские кварталы и даже пригороды. Может, они смогут интегрироваться — второе модное словечко? А зачем, ведь для этого нужен немалый образовательный труд над собой — учить язык, культуру принимающей стороны. И нужен тот самый «садовник», который будет постоянно обрезать лишние ветки, от роли которого Евросоюз самоустранился. Ведь это тоже тяжкий труд...

Смена вех в том и заключается, что пора перестать искать легкие пути и избавиться от иллюзий всемирной благотворительности. Вот приютим миллион–второй мигрантов, вот подбросим миллиард–второй на пропитание «сирым и убогим» (которые уже давно стали сильными и жестокими) — и они нас за это отблагодарят.

Не отблагодарят. Во–первых, это цинично — никакой человечности в таком подходе нет и те, кто пускает мигрантов, не хотят сами рядом с ними жить.

Во–вторых, это самоубийственно, потому что самая страшная ненависть у обездоленных и обозленных людей — к тем, кто сделал им добро. Вспомните незаконнорожденного Смердякова у Достоевского, который ненавидел и убил своего папашу, давшего ему приют. Вспомните Толстого — «неблагодарность — худший из пороков».

Сейчас матушку–Европу взрывают именно такие неблагодарные «приемные дети», которые провели свою жизнь в нищете, грязи и проповедях своих пророков и ненавидящие европейцев за их беззаботность, веселье и сибаритство. Это видно даже по адресам взрывов — в барах, ресторанах, концертном зале, на стадионе... Этот сигнал — «мы вам устроим ад на земле».

Толерантность, говорите? Но чтобы спасти мир от терроризма, мало толерантности среди европейцев. Нужен толерантный мусульманский мир. А пока скорее мы видим спонсорскую поддержку джихада, нежели слова сочувствия и поддержки жертвам теракта.

Альтернатива? Можно попробовать все–таки этим людям устроить нормальную жизнь на своей собственной земле, обустроить свой собственный дом и избавить их от иллюзий, будто Европа может стать домом для всех. Для этого и нужно провести четкие границы — как реальные, так и ментальные. В конце концов, каждый народ стоит на своей ступени развития, у каждого свои вызовы, каждый решает свои задачи. И у каждого своя судьба, и, кстати, белорусы всегда разделяли европейскую судьбу. Отсюда и эти небеспристрастные заметки.

romanova@sb.by

Советская Белоруссия № 224 (24854). Четверг, 19 ноября 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter