От олимпийской катастрофы сборную Беларуси по плаванию отделяет лишь выступление Александры Герасимени и Юлии Хитрой. Девушки поплывут 50 метров вольным стилем. Однако невеселый финиш Герасимени в полуфинале кролевой стометровки и провал Евгения Цуркина и Павла Санковича, которые даже собственным лучшим результатам на чемпионате Беларуси проиграли более секунды, вместо анализа предстартовых раскладов вынуждают надеяться на чудо.
Олимпиада, на которой белорусское плавание смогло обеспечить себе максимальное представительство, превращается в кошмар, который главному тренеру – Дмитрию Манцевичу, уверен, еще долго будет сниться по ночам. Именно ему придется отвечать на вопрос, «что случилось с командой?» и потому, сидя в продуваемой неласковыми зимними бразильскими ветрами «смешанной зоне» у входа в олимпийскую деревню, Манцевич пытается разложить по полочкам перепутавшиеся мысли, чувства и эмоции, отыскав в этом беспорядке рациональное зерно.
- Соревнования еще не закончились. У нас еще есть дистанция 50 метров кролем, с которой Саша Герасименя связывает даже большие надежды, чем с «сотней». Но общая тенденция ясна… С причинами сложнее. В отличие от подготовки к другим подобным топ-турнирам, в этот раз каждый работал так, как посчитал нужным. Мы осознанно пошли на это, выполнив все желания спортсменов и тренеров. Саша Герасименя ездила к американскому наставнику Дэвиду Сало два раза по шесть недель, причем один раз вместе с Юлией Хитрой и тренером Еленой Климовой. Евгений Цуркин захотел готовиться под руководством Андре де Нино, а Павел Санкович продолжал тренировки в США. Поэтому, прежде всего, какие-то выводы и заключения из случившегося должны делать сами спортсмены. А для этого им нужно, как минимум, остыть и взглянуть на все не так эмоционально, как сейчас. Хотя бы посоветоваться с теми специалистами, которых здесь нет. Плавание ведь оказалось одним из единичных видов спорта, у которых на Олимпиаду не смогли поехать ни массажисты, ни врачи… Почему – нам так и не объяснили. Но отсутствие поддержки, которую спортсмены получали на протяжении всего подготовительного периода, уверен, тоже сказалось.
- Настолько, что ребята больше секунды проигрывают своим же лучшим результатам?
- Это правда: все спортсмены показывают самые плохие результаты за последние два года. Полторы секунды отставания на таких дистанциях - это пропасть. Даже на подготовительных соревнованиях под нагрузкой они плыли гораздо быстрее. Присутствовавший в бассейне во время заплывов Евгения Цуркина и Павла Санковича Андре де Нино был краток: «Такое плавание не может иметь объяснения». Его и нет. Спортсмены накануне заплывов говорили, что чувствуют себя хорошо, а после, увидев цифры на табло, до сих пор не могут сказать ни слова.
- К молодежи вопросов меньше: как-никак дебют…
- Полтора года назад Никита Цмыг поставил перед собой задачу: попасть на Олимпиаду с лицензией «А». Задача выглядела почти нереальной. Его личный рекорд на тот момент равнялся 2.03,00, а отбирались на Игры на уровне 1.58,20. Сбросить с личного рекорда 5 секунд за полтора года – это огромный труд и большое достижение. После которого обычно наступает опустошение. Сейчас Никите нужно прийти в себя и поставить новые задачи, потому что, столкнувшись с работой в национальной команде, с конкуренцией в мировом плавании, увидев, как здесь плывут соперники, Цмыг, как и другие молодые ребята, оказался на перепутье. Теперь им придется определиться, стоит ли продолжать к чему-либо стремиться и есть ли у них внутренняя потребность быть лучшими? У лидеров же момент истины должен был наступить в Рио…
- Как ребята восприняли такой провал?
- Все очень расстроены. Ведь перед стартом у каждого была сумасшедшая мотивация, все приехали бороться. Для Саши полуфинал кролевой стометровки, в котором она финишировала восьмой, стал настоящим шоком. Я знаю, насколько тяжелые сборы у Дэвида Сало, но, даже возвращаясь с них, буквально с самолета Герасименя плыла на Кубке Беларуси на полсекунды быстрее, чем время в олимпийском полуфинале. Саша, конечно, опытный человек и не раз выходила победителем из самых сложных ситуаций, но ей сейчас непросто.
- Что-то подобное мы уже проходили на чемпионате мира в Казани…
- Да, но тогда я от начала и до конца отвечал за подготовку, определял места сборов, выводил ребят на старт. Перед Олимпиадой, повторюсь, спортсмены приняли решение готовиться самостоятельно. После чемпионата Европы на короткой воде в Натании предложили такой вариант работы, я пошел им навстречу. Более того, сам уговорил и Дэвида Сало, и Андре де Нино, которые не особенно горели желанием тренировать наших спортсменов. Самое интересное, что лично у меня медаль на этой Олимпиаде в каком-то смысле уже есть. Даже золотая. Казахский спортсмен Дмитрий Баландин, который победил на дистанции 200 метров брассом, тренируется с нашей командой. Я начал с ним работать еще 2012 году, когда тренировал в Турции. Потом, приняв предложение белорусской сборной, пригласил Баландина присоединиться. У нас ведь брасс совсем отсталый, здесь нужен был такой лидер. В результате Илья Шиманович значительно прибавил, а Баландин теперь – олимпийский чемпион. Так что нельзя сказать, что мы не умеем работать… Хотя лично я сейчас удовлетворения от этого осознания ничуть не ощущаю.
- Вы не боитесь, что многие попытаются объяснить нынешнюю неудачу тем, что, дескать, «поехали «чистыми» - и вот итог»? Эта тема сейчас «в тренде»…
- За два года моей работы предпосылок кого-то в чем-то подозревать не появилось. Надеюсь, так будет и дальше. Думаю, причину все-таки нужно искать в другом направлении. Еще, после Казани, когда я говорил об ошибке с пиком формы, были еще некоторые вопросы, которые так и остались без ответа. Я тогда сказал: любой ответ придет со временем… Думаю, и сейчас нужно немного подождать, и недели через три мы узнаем много деталей, которые сегодня нам не известны. По опыту, когда происходит такое вот отступление от планов и целей, суть происходящего обычно связана с какими-то очень личными причинами. И это, с одной стороны, не мое дело, с другой, даже обсуждать не хочется такие вещи.
- У вас нет ощущения, что вас в каком-то смысле подставили: вы доверились спортсменам, они не оправдали доверия, а все шишки-то на вас посыплются…
- Такая у тренера работа – собирать шишки. Мы разговаривали с ребятами, обсуждали нюансы разрозненной работы, всем было предложено продолжать тренировки с национальной сборной. Мы точно никого не выталкивали «на вольные хлеба».
- Возможно, плавание слишком изменилось?
- Это – еще одна из причин того, что сегодня происходит. Глобальные процессы в плавании начались после того, как запретили неопреновые костюмы. Все стали думать и анализировать, как плыть без них и в чем заключалось преимущество костюмов. Начали более тщательно подходить к технической части тренировок. Оказалось, что в 2009 году, когда были установлены около 250 мировых рекордов, мы в каком-то смысле заглянули в будущее. Сейчас за счет более внимательного отношения к положению тела в воде, к технике подводного плавания на старте, к развороту и увеличению мощности и длины гребков результаты значительно выросли, и почти все рекорды, которые были показаны в комбинезонах, улучшены. С другой стороны спортсменам более старшего возраста оказалось сложнее следовать меняющимся тенденциям. В этом, кстати, заключается один из секретов феноменальной успешности Майкла Фелпса. Его тренер – Боб Боумен – раньше всех понял суть происходящего и уже в 11-летнем возрасте начал учить Майкла тому, что сейчас пытается осваивать весь мир. Боумен утверждал: подводное плавание –тот компонент, за счет которого можно получить большое преимущество в скорости. Приводил в пример Олимпиаду 1996 года в Атланте, когда ставший двукратным чемпионом Денис Панкратов плыл под водой около 35 метров, и за счет этого всех обгонял. Поколение 1996-2000 годов тренировалось уже с учетом этих нюансов, что привело к нынешнему росту результатов. И такая разница в технике и скорости психологически сильно давит на наших спортсменов. Мы ведь, вроде как, привыкли считать себя одними из лидеров мирового плавания, и вдруг появляется целое поколение, которое плывет на секунду быстрее. Возьмите для примера мировой рекорд австралийки Кейт Кембелл, превзошедшей прежний, показанный в купальниках, рекорд уже в полуфинале! Когда соперники уходят от тебя уже на стартовом отрезке, бороться и наверстывать крайне непросто.
- Сколько медалей может еще завоевать Фелпс, пока преследователи с ним не сравняются?
- Как минимум, на этой Олимпиаде он выиграет еще 100 метров дельфином и комбинированную эстафету 4х100 метров. Суммарно будет 24 медали. Гений! Когда-то Боумен говорил, что можно выиграть восемь золотых олимпийских медалей и ему никто не верил. Тогда ведь счет шел на сотые доли секунды, сам Фелпс выигрывал касание у Милорада Чавича…
- Где предел у нынешнего ускорения и способна ли наша молодежь за ним угнаться?
- Теоретически плыть можно очень быстро. Гораздо быстрее нынешних результатов. Нужно только понять как. В 2003 году мы видели такой прорыв в брассе. Все плавали в пределах 2.15 – 2.13, а потом вдруг Косукэ Китаджима проплыл 2.09! Прошло 6-8 лет, и сегодня в Рио в полуфинале на 200 метров брассом шесть человек выплывают из 2.08. Так что со временем еще более тонкое понимание законов гидродинамики, техники плавания позволит улучшить и нынешние рекорды. И вся та работа, привлечение науки и последних методик тренировок должны быть направлены на то, чтобы наши молодые спортсмены не отстали от этой гонки.
komashko@sb.by
