Новые документы о концлагере в Тростенце из Национального архива Республики Беларусь

(Продолжение. Начало в «СБ» от 13, 20 июня, 10 июля.)

Сразу же после освобождения Минска от фашистов началось расследование преступлений оккупантов в районе деревни Малый Тростенец, где действовал крупнейший в Европе концлагерь и уничтожались тысячи мирных людей. Преступников искали и находили даже после окончания войны. В Национальном архиве Республики Беларусь обнаружились документы допросов соучастников геноцида. Они показывают механизм массовых убийств.

Военнопленный Г.П.Герике осенью 1947 года рассказывал о своем жизненном пути, который поначалу не был отмечен ничем особенным: «С 1926 по 1935–й учился в народной школе Берлина, где окончил 8 классов. До апреля 1936–го находился дома у отца и ничем не занимался. Затем — до апреля 1940 года — учился на автослесаря. В июле был призван в армию, где был зачислен в авторемонтную роту № 198». Уже шла Вторая мировая война. И хотя Герике говорит, что его рота из Берлина «переехала во Францию», конечно, это была не просто смена дислокации, а участие в оккупации другой страны. Потом судьба забросила слесаря на другой конец Европы — сначала в Легионово под Варшавой, а в феврале 1942 года в Минск. Допрашиваемый сообщает: «Здесь мы находились до июня 1943–го, где наша рота занималась ремонтом автомашин для фронта». Уже не так существенно в этой истории, что потом простой парень из Берлина своим руководством «забрасывался» то в Финляндию, то в Латвию. В конце концов, 11 мая 1945 года он был пленен Красной Армией в латвийском районе Фрауэнбург (ныне — Салдус).

И вот тут выяснилось, что это не простой рабочий. Послушаем вновь самого Герике: «В конце июня 1942 года меня лично вызвал к себе командир авторемонтной роты ст. лейтенант Глергер и сказал, что я должен идти в штаб СД, который в это время стоял в Минске, откуда я должен был на автомашине–«душегубке» ехать возить еврейское население.

По прибытии на станцию я увидел другие «душегубки». Их было 4 штуки и вдобавок моя. Там уже стоял эшелон с еврейским населением — 15 — 20 товарных вагонов. В каждом было до 30 евреев. Охраняли эшелон немецкие полицейские, руководил всей этой операцией сотрудник СД из Минска. Он командовал евреям в эшелоне сходить, оставлять все вещи на станции, а самим садиться в «душегубку». После того как машина была полная, дверь закрывалась, и туда уже воздух не поступал. После этого я открывал определенный клапан и внутрь автомашины начинал поступать газ, от которого находившиеся там погибали».

Во время допроса одного из участников геноцида в Тростенце была получена информация о конструкции «душегубок». Их изготовляла известная немецкая компания Buessing (существовала в 1903 — 1971 годах и специализировалась на производстве военной техники, прекратила существование, слившись с фирмой MAN): «Автомашины специального назначения имели форму грузового автомобиля с закрытым кузовом, обитым изнутри оцинкованным железом, с закрываемой герметично дверью, расположенной в задней части кузова, отработанные газы по специальной трубе выходили внутрь кузова. Указанные автомашины, находящиеся в распоряжении органов СД, были предназначены и использованы для массового уничтожения советских граждан во время перевозки при помощи отравления отработанным газом, поступающим в герметически закрытый кузов, наполненный людьми».

Далее Герике свидетельствовал: «Всех евреев я возил от этой ж/д станции 4 — 5 километров по Могилевскому шоссе в лес, как ехать от Минска на Могилев с левой стороны в 1 километре от шоссе. По прибытии в лес там уже были готовы вырытые ямы, я открывал в своей «душегубке» дверь, оттуда падали уже трупы людей. Падали они потому, что их в автомашину столько сажали, что они могли только стоять. Которые не выпадали из машины, их оттуда вытаскивали русские (т.е. советские. — Авт.) военнопленные, которые их здесь же бросали в ямы и засыпали землей и обливали хлорным раствором, чтобы не было никакой распространенной заразы.

Таким образом, там было уничтожено около 1.000 человек еврейского населения. Среди них были мужчины и женщины, старики и дети.

Я лично уничтожил за этот раз на своей «душегубке» человек 200, т.к. я сделал три рейса в этот день. Это все делалось секретно. Об этом не знало гражданское население. Евреи были привезены, как мне было известно от конвоя эшелона, из Австрии, из Вены.

После того как с евреями было покончено, я на «душегубке» возвратился в штаб СД, где сдал автомашину и вернулся в свою авторемонтную роту № 198, где доложил командиру роты о том, что задание выполнил».

Немецкий солдат Эрих Эдуард Грундман попал в Минск в 1942 году. На допросе в Гомеле 16 ноября 1947–го он рассказал о своем участии в убийстве жителей Минского гетто: «В один прекрасный день мы должны были построиться, после чего наш командир, капитан Рудольф Геде, отобрал двоих наилучших шоферов, а именно обер–ефрейтора Эдуарда Лайтнера и меня, и направил нас в распоряжение лейтенанта СД Минска для использования в качестве шоферов на газовых машинах–«душегубках». К нам прикрепили 6 сотрудников СД, и мы уехали в гетто. Это было 20 июня 1942 года. Когда мы приехали в гетто, сотрудники СД открыли сзади газовую машину–«душегубку», куда загнали женщин, детей и мужчин, которые были раньше собраны другими сотрудниками СД. Когда газовая машина была наполнена (туда вошло примерно 60 человек), она была опять закрыта, и мы получили приказ уехать. А я получил приказ открыть вентиль (регулятор) для впуска газа внутрь кузова.

Сотрудники СД сели на свою легковую автомашину и следовали позади нас. Мы ехали через Минск по Могилевскому шоссе. Проезжая 9 — 10 километров за городом, повернули вправо в лес, где уже была приготовлена яма, выкопанная евреями. Газовая машина–«душегубка» подошла задом к яме, после чего сотрудники СД открыли кузов, откуда упали первые отравленные евреи, а остальных выбрасывали евреи, которые действовали по приказанию сотрудников СД. После этого яма была засыпана, а мы уехали обратно. Такие рейсы осуществлялись раз в день, а всего мы ездили до 20 июля, после чего я обратно вернулся в свою часть.

За данное время было отравлено и умерщвлено 1.800 евреев: женщин, детей и мужчин».

О своей непростой судьбе во время войны рассказывал в 1947 году Я.М.Рубенчик, который прошел и гетто, и Тростенец и чудом остался в живых: «Во время оккупации г. Минска я работал печником в местечке Тростенец, вообще я находился в гетто, которое было организовано немцами в августе 1941 года. «Душегубки» немцами применялись начиная со второго погрома в гетто, т.е. с 20 ноября 1941 года до самого прихода Красной Армии. Я хочу отметить, что самое большое умерщвление людей в «душегубках» было 28 июля 1942 года, когда немцы в течение четырех дней делали массовые убийства при всевозможных пытках. Всех умерщвленных в «душегубках» немцы в 1941 — 1942 годах вывозили за 2 километра от Тростенца, а уже в конце 1943–го и начале 1944 года возили трупы в приготовленные ямы и я лично видел, как проходили «душегубки», как после прихода их к ямам там начинал взвиваться дым к небу. Это все означало, что немцы всех людей, сброшенных из «душегубки» в ямы, обливали нефтью и поджигали, производили сжигание трупов».

Рубенчик перечислил поименно «немцев, которые исключительно занимались истреблением советских граждан как еврейской национальности, а также и советских военнопленных»: штабсфельдфебель, сотрудник СД Рибе (42 года, «участник всех зверств и злодеяний в гетто, низкого роста, плечистый»), полицейский Гатенбах (45 лет, «участник всех погромов в гетто, высокого роста, блондин»), эсэсовец Венцель (30 — 40 лет, волосы черные, «когда нас вели на работу, я видел, как Венцель вырвал ребенка из рук матери и просто задавил ребенка ногой»), полицейский Рихтер (50 лет), унтершарфюрер, сотрудник СД Редер (около 40 лет, высокого роста, «немного прихрамывал», «палач, который самый первый расстреливал людей»), гауптштурмфюрер Мадыка (около 50 лет, низкий, плечистый, «первый «фюрер» СД, который возглавлял убийства и расстрел советских граждан»), лейтенант СД Трейчер (45 лет, «за погромы в гетто командованием германской армии повышен в должности и звании»), руководитель лагеря в Тростенце Эйхе (37 — 38 лет). Также Рубенчик упоминает шофера «душегубки»: «Фамилии я не знаю его, но плечистый, возраст около 40 лет, низкого роста, старший над всеми «душегубками» и их шоферами».

Еще один свидетель Е.И.Рубенчик на допросе 28 декабря 1945 года говорил о том, что «28 июля 1942 года немцы произвели самый большой погром. В этом погроме было уничтожено около 40.000 евреев, в том числе иностранные были уничтожены все.

Мне хорошо помнится, что этот погром продолжался 4 дня. За этот период ежедневно с 7 часов утра до 7 часов вечера курсировали «душегубки» и бесчисленное количество автомашин, а также производились расстрелы в гетто. От того, что было много трупов, а на улицах шел дождь, то ручьи текли не светлой водой, а кровью. В то время кичливые немцы–полицейские расхаживали по улицам в белых перчатках в опьяненном состоянии и стреляли беспрерывно в воздух. Насколько мне помнится, что всех вывезенных евреев из гетто похоронили вблизи лагеря Тростенец».

Были пойманы и допрошены далеко не все участники злодеяний. Нет до сих пор точной цифры жертв Тростенца. Эта мрачная страница нашего прошлого еще не до конца изучена. И точку поэтому ставить рано. Мы еще расскажем о многих других малоизвестных фактах геноцида в концлагере под Минском. Забывать о творившихся здесь ужасах нельзя.

vk@sb.by

Советская Белоруссия № 134 (24764). Пятница, 17 июля 2015