Как действует новый антикоррупционный закон в Беларуси

Территория красных флажков

Разбираемся в новом антикоррупционном законе
На минувшей неделе в Страсбурге состоялись два международных форума, имеющих прямое отношение к теме сегодняшнего разговора: 31–я сессия Конгресса местных и региональных властей Совета Европы, участники которой обсуждали, в частности, проблему предотвращения коррупции; и очередная встреча Группы государств против коррупции, GRECO. В «парламентской столице Европы» побывал и наш собеседник, начальник управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Генеральной прокуратуры Игорь ГРЕЙБО.


Игорь ГРЕЙБО
Фото Александра СТАДУБА


— Игорь Светозарович, при всей важности европейских форумов хотелось бы сосредоточиться на внутренней проблематике. Коррупционная тема постоянно присутствует на страницах нашей газеты. Особенно это проявилось, когда в течение нескольких месяцев читатели обсуждали предстоящие изменения в законодательстве и предлагали свои рецепты в борьбе с этим злом. Сейчас на слуху главным образом прежние громкие дела: идут суды, выносятся приговоры. Но Закон «О борьбе с коррупцией» вступил в силу 24 января и действует уже почти 10 месяцев... Что изменилось? Может быть, коррупция окончательно побеждена?

— Не будем обольщаться: работы у нас не стало меньше. В прошлом году за круглым столом в конференц–зале «СБ» я сказал, что полностью решить эту проблему ни одному государству не удавалось. Но и причин драматизировать ситуацию у нас нет. Тогда же я привел статистику: коррупционные преступления в общем количестве зарегистрированных из года в год составляют не более 2,5 — 3 процентов. За 6 месяцев 2016 года судом рассмотрено 180 уголовных дел коррупционной направленности в отношении 240 лиц, из которых осуждены 236. Это на 7,3 процента больше, чем за первые полгода 2015–го. При этом удельный вес коррупционеров в общем числе осужденных составляет чуть более одного процента.

Но более наглядной предстает статистика, собранная по итогам социологических опросов Информационно–аналитическим центром при Администрации Президента. Доля граждан, отмечающих высокую степень распространенности коррупции в стране, в 2009 году составляла 66 процентов. Затем она неуклонно, на 2 — 3 процента, уменьшалась, достигнув 47,5 процента в 2014 году и 47 — в 2015–м.

Журналистам будет интересно знать, что основными источниками формирования общественного мнения о распространенности коррупции и преступности вообще, являются СМИ. 14 процентов респондентов ориентируются на слухи и происшествия с родственниками. Лишь 5 процентов ссылаются на личный опыт, информацию по месту работы и жительства.

— 47 процентов — тоже немало. С другой стороны, в интернете доступны сведения, из которых следует, что в странах Европы гораздо больше граждан обеспокоены распространением коррупции: от 93 процентов в Польше до 97 и 99 в Италии и Греции. Сравнения в нашу пользу отчасти утешают. Кстати, какие преступления в Беларуси считаются коррупционными?

— Они содержатся в перечне, который утвержден Генпрокуратурой, Комитетом госбезопасности, другими правоохранительными органами и согласован с Верховным Судом. Он действует с 2007 года, с изменениями в 2011–м и 2014–м. После 1 января 2015 года он содержит 10 составов преступлений: хищение путем злоупотребления служебными полномочиями; легализация (отмывание) материальных ценностей, приобретенных преступным путем; злоупотребление властью или служебными полномочиями; бездействие должностного лица из корыстной заинтересованности; превышение власти из корыстной заинтересованности; незаконное учаcтие в предпринимательской деятельности; получение взятки, дача взятки, посредничество во взяточничестве; злоупотребление властью...

И вот что принципиально в этом документе. Прежде мы учитывали преступление на момент возбуждения уголовного дела, а сейчас — только после вынесения приговора. Почему так было решено? Дело может быть прекращено по тем или иным основаниям и не дойти до суда. Наконец, суд может признать фигуранта невиновным. Поэтому и статистика несколько изменилась. Тем не менее мы регулярно сообщаем на сайте прокуратуры о возбужденных уголовных делах.


— В каких сферах это зло наиболее распространено?

— Наибольшее количество коррупционных преступлений за 2015 год учтено в сферах здравоохранения и социальных услуг, государственного управления, промышленности. Далее следуют сфера строительства, сельского хозяйства, торговли, образования,  кредитно–финансовая, культура и наука, туризм.

По итогам 9 минувших месяцев картина практически не изменилась: сфера госуправления — 201 преступление, здравоохранение и сфера социальных услуг — 135, сельское хозяйство — 106, торговля — 104, промышленность — 100, транспорт — 72.

Любопытно, что общественное мнение иначе распределяет коррупционные сферы. Здесь на первом месте — здравоохранение: так полагают 44 процента респондентов. Затем следует бизнес (35), строительство (22), правоохранительные органы (21), образование (17)... Подчеркну, это не объективная картина, а мнение, оценка. При этом те же граждане в подавляющем большинстве доверяют правоохранительным и контролирующим органам. В этом рейтинге на первом месте прокуратура (73 процента респондентов), затем суд (71), Государственный пограничный комитет (70), КГБ (70), налоговые органы (69), госконтроль (69).

— А какие из них эффективнее противостоят коррупции?

— Здесь данные объективны. За 9 месяцев более всего преступлений выявило МВД, затем КГБ, Следственный комитет... Приоритет прокуратуры — координация усилий всех правоохранительных органов в противостоянии коррупции. При этом мы по итогам своих проверок возбудили 73 уголовных дела, внесли 2.367 актов надзора. Сумма ущерба, возмещенная по требованию прокурора, составила около 460 тыс. деноминированных рублей. Это тоже наша работа. Наши решения в первую очередь направлены на профилактику коррупции, особенно в экономической сфере.

— Высокопоставленный коррупционер знает или догадывается, что ему грозит в случае изобличения. Но как понять рядовому гражданину, что есть взятка, за которую придется отвечать? 10 долларов достаточно?

— Хватит и одного рубля! ...Если будет доказано, что это именно взятка, побудившая должностное лицо поступиться служебным долгом в чьих–то интересах.

— А если это подарок?

— Для ответа нужно обратиться к закону о борьбе с коррупцией и постановлению пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам о взяточничестве», в соответствии с которым взяткой не является сувенир или подарок при проведении протокольных и иных официальных мероприятий и его передача не связана с каким–либо решением. Но и тут имеет значение его стоимость, которая не должна превышать 5 базовых величин. В таком случае госслужащий должен передать его в свою организацию.


— Как бы вы оценили эффективность нового закона о борьбе с коррупцией?

— Замечу, что он содержит большинство норм прежнего закона, в редакции 2006 года, и других нормативных документов. Он дал возможность правоохранительным органам более эффективно работать на упреждение. Внесенные новеллы направлены прежде всего на профилактику коррупционных проявлений.

Например, государственное должностное лицо не имеет права, помимо основной работы, одновременно заниматься предпринимательской деятельностью или быть учредителем коммерческой фирмы: это запрещено. Лица, осужденные за коррупцию, не смогут больше работать на госслужбе, пенсию получат только по возрасту. Усилены нормы в части декларирования доходов и имущества. Мы вносим соответствующие акты надзора, требуем принятия предусмотренных законом мер. Когда расходы чиновника существенно превышают его доходы, когда он не может объяснить наличие у него дорогостоящего имущества, закон позволяет прокуратуре обратиться в суд — чтобы этот доход либо имущество были обращены в доход государства.

Свою роль в профилактике преступлений закон, несомненно, сыграл. Люди стали серьезнее относиться к своим действиям и оценивать их последствия. Нас регулярно приглашают в трудовые коллективы, министерства и госорганизации различного уровня. Выступаем с лекциями, разъясняем. Кстати, учимся и сами, поскольку коррупция смещается в экономическую сферу, где нужны специфические знания. К нам поступают многочисленные обращения от граждан и юридических лиц с просьбами разъяснить антикоррупционное законодательство: на каждое дается исчерпывающий ответ. Соответствующая рубрика есть и на сайте. В начале следующего года планируем провести комплексный анализ практики применения нового закона.

— На республиканском координационном совещании в Генпрокуратуре в 2014 году поднимался вопрос об эффективности антикоррупционных комиссий, которые тогда были созданы едва ли не в каждом учреждении. Звучал он так: нужны ли они в таком качестве и количестве?

— После того была создана рабочая группа, которая выработала изменения в типовое положение о комиссиях — с целью повышения их эффективности. Они остались только в государственных органах и крупных организациях, например, холдингах. Несмотря на принятые меры, не могу сказать, что формализм в их работе изжит. В ходе проверок, проведенных в этом году, мы выявили проблемы и направили соответствующую информацию в Правительство, облисполкомы и Мингорисполком.

— В заключение, как можно оценить эффективность антикоррупционных мер в нашей стране взглядом из Страсбурга?

— Каждое государство избирает свой путь развития, с учетом своих реалий и традиций. Но все лучшее, что выработано мировой практикой, мы стремимся перенимать, использовать. В целом наше законодательство соответствует международным нормам, в чем–то мы даже впереди.

ponomarev@sb.by

Советская Белоруссия № 207 (25089). Четверг, 27 октября 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter