Ветеран следствия - о себе и профессии

Юрий Буйко: самое важное умение

Его сверстники давно завершили службу в правоохранительных ведомствах, а он прослужил закону почти треть века и лишь в прошлом году повесил в шкаф свой полковничий китель. Мой собеседник — ветеран следствия, в недавнем прошлом заместитель начальника управления процессуального контроля УСК по Гродненской области Юрий Буйко.

— Юрий Георгиевич, что предопределило ваш выбор в пользу профессии следователя?

— Я с детства зачитывался детективными романами, не пропускал фильмы этого жанра. До сих пор в мельчайших подробностях помню достаточно старую киноленту «Допрос», в которой роль следователя великолепно сыграл Александр Калягин. Наверное, все это и сформировало во мне любовь к профессии. В результате после школы поступил на юрфак Гродненского госуниверситета. Кстати, это был самый первый набор правоведов. Ну а затем тягу к следственной работе во мне развил в то время молодой преподаватель, а ныне доктор юридических наук, профессор Георгий Зорин. Он много и зажигательно рассказывал об этой профессии, а на третьем курсе предложил принять участие в составлении пособия о действиях следователя на месте происшествия. Я и другие студенты с энтузиазмом откликнулись. Разыграли настоящий детективный спектакль, где были жертва, очевидцы и иные действующие лица. Ну а мне выпала роль следователя. Как оказалось, на всю жизнь.

— Помните свое первое уголовное дело?

— Их было сразу несколько, но самое сложное — убийство. Совершено оно было в ночь с 30 на 31 декабря. Пожилой сельчанин заявил о разбойном нападении и убийстве. Преступники в масках ворвались в его деревенский дом, убили жену, завладели деньгами. Он же, раздетый, в тапочках на босу ногу, смог убежать. На месте происшествия мы обнаружили старушку с разбитой головой, но после тщательного осмотра закрались сомнения в правдоподобности рассказа заявителя. Стали детально разбираться и заподозрили в содеянном самого старика. Выяснили, что он ревновал супругу, поднимал на нее руку. Посмотрев на его ноги, я попросил снять тапочки и обнаружил на ступнях засохшую кровь. Нашлись и другие доказательства. В результате дед рассказал, что действительно убил жену кочергой. На почве ревности у него развилось расстройство личности. Кстати, домой с места происшествия я попал за час до наступления Нового года.

— Вспомните самое сложное в плане расследования уголовное дело.

— Таких было много. К примеру, убийство 15–летней девушки, совершенное в 1987 году. Ее полусожженное тело нашли в лесу. Круг кропотливых поисков вывел на жителя города Березовки. Он сначала сознался в том, что вступил с ней в половую связь, а затем убил, однако в конце расследования начал все отрицать. В деле же имелись только косвенные доказательства его вины. Тем не менее оно было направлено в суд. Как раз в это время получило огласку так называемое «Витебское дело», и суд, посчитав доказательства недостаточными, направил уголовное дело на доследование. Конечно, я расстроился, ведь был уверен в его виновности. В дальнейшем уголовное дело было приостановлено производством за неустановлением виновного лица. Но истина все же восторжествовала. Спустя почти 18 лет, работая в областной прокуратуре, я просматривал сводки о происшествиях и обратил внимание, что мой «старый знакомый» вновь совершил почти идентичное преступление. Тут же подключил к делу следователя и оперативников. В результате совместной кропотливой работы с учетом современных экспертных возможностей «старое» дело приняло новый оборот. Прижатый уликами, обвиняемый вынужден был признать вину. В дальнейшем суд приговорил его к длительным срокам лишения свободы как за первое, так и за второе убийство.


— Не исключаю, что курьезные случаи в вашей практике тоже случались...

— Не без этого. Как–то зимой 1984 года поступило сообщение, что в деревне молодой парень покончил жизнь самоубийством. Со служебными машинами в РОВД тогда была напряженка, и мы выехали на ГАЗ–53, выделенном предприятием. Подъехав ко двору, я сказал водителю заезжать задним ходом, чтобы легче было грузить тело. На крыльцо вышел хозяин дома. Мы с участковым инспектором попросили его набросать в кузов соломы, чтобы не класть труп на голые доски. Затем я вошел в хату. Спрашиваю у хозяйки: «Где сын?» Она в ответ: «В комнате. Спит». Оказалось, парень на пьяную голову в петлю полез, но родня успела вовремя. Спасли. Правда, сделав заявление о трагедии, потом позабыли сообщить, что сами откачали несостоявшегося самоубийцу.

Оформил все документы, выхожу во двор, а отец горе–самоубийцы уже выше бортов сена навалил и веревками стягивает, чтобы в пути не упало. Спрашиваю: «Ты что сделал?» А он в ответ: «Так вы же велели!» Посчитал, что сено мне лично нужно.

— Что, по–вашему, самое главное в работе следователя?

— Очень важно уметь сомневаться. Следователь должен ставить под сомнение даже очевидное, чтобы не допустить ошибки. Всегда говорил молодым следователям: прежде чем уверенно заявить, что полно и объективно расследовал дело, поставь себя на место адвоката и еще раз все взвесь. Выдвини доводы, ставящие под сомнение собранные тобою доказательства или дающие им иную интерпретацию, а затем постарайся найти дополнительные доказательства. Без глубокого анализа на веру нельзя принимать ни показания потерпевшего, ни свидетеля, ни обвиняемого. Вместе с тем не следует быть нерешительным, бояться самостоятельно принимать решения.

Фото автора.

Советская Белоруссия № 174 (25056). Суббота, 10 сентября 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter