Где спрятано «золото Наполеона»?195–я годовщина декабрьских событий Отечественной войны 1812 года, которая будет скоро отмечаться, вызвала новый всплеск интереса к давнему отступлению наполеоновской армии, ее переправе через Березину. Недавно вышли книги «Клад Наполеона» Семена Букчина, «Западный регион Беларуси во времена наполеоновских войн» гродненских авторов Вячеслава Шведа и Сергея Донских. В Гродно начались съемки 12–серийного детектива, первая серия которого начнется с того, что Наполеон отдает команду утопить обоз с золотом в Березине.
Что ж, в мистическом сериале, где вместе с ценностями в покрывающейся льдом Березине окажутся и некие «скрижали дьявола», многое допустимо. Но правдоподобно ли это? На самом деле, как свидетельствуют источники, «золото Наполеона» в четырех бочках (одна по дороге будто бы распалась), груженных на две подводы, доехало аж до более западной Сморгони. Да, Наполеон мог приказать утопить чуть ли не на глазах двух противоборствующих армий часть ценностей — скажем, церковную утварь, награбленную в Москве, и даже более дешевое серебро. Но только не золото. Ведь он надеялся прибыть в Париж раньше, чем туда дойдут вести о его поражении, хотел за трофейное золото и деньги со срочных поборов вооружить новую армию и опять двинуться на восток, за реваншем.
Между Сморгонью и Вильно
Итак, в последний раз «золото Наполеона» оказалось «замеченным» в Сморгони. Но дальше, в Ковно, его уже точно не было. Наполеону доложили, что по пути в Вильно, вдоль Ошмянского тракта, уже рыщут наступающие с южной стороны и уже побывавшие в Жупранах и Ошмянах российские отряды, — чтобы захватить вместе с обозом самого Бонапарта. Везти драгоценный груз становилось все более опасным. Нужно было спрятать его. Но где?
До последнего времени считалось, будто золото утоплено где–то между Ошмянами и Вильно. Однако подходящего водоема на взгорьях не нашлось, и тогда на сокровища махнули рукой: исчезло — и все! Редактор журнала «Архiвы i справаводства», опытный историк и краевед Святослав Осиновский, свой недавний обзор существующих версий заканчивает так: «Искатели «золота Наполеона» настойчиво и пока безрезультатно мутят воду в белорусских озерах и реках... Что же будет дальше? Этого не знает никто... Возможно, тайна так и останется тайной... Но, согласитесь, настолько же возможен и другой, более оптимистический вариант».
Так вот, «оптимистический вариант» был обнародован еще в декабре 2005 года в газете «Голас Радзiмы». Но остался практически всеми незамеченным, даже «черными копателями». Поэтому позволю себе кратко привести этот текст двухгодичной давности. «Известно, что после поражений под Бородино и при переправе через Березину армия Наполеона в начале зимы 1812 года отступала через Молодечно, Сморгонь, Ошмяны на Вильно, — пишет автор статьи «Тайны Черного тракта» житель Островца Станислав Александрович. — Однако путь французской армии после Ошмян хорошо не изучен. Известно только, что ее уже тревожили казачьи отряды. Поэтому, как утверждается в нескольких источниках, по дороге пришлось закопать сокровища, награбленные в Москве, или, по крайней мере, часть их. Думаю, французы были вынуждены частично отступать окольными путями — так называемым Черным трактом, пролегшим через нынешний Островецкий район. О чем свидетельствуют старые курганы возле деревни Слабодка, в народе называемые «французскими». Есть место, где возвышается целая гора из песка и торфа. Сегодня она заросла деревьями. Людей, которые ее насыпали, ради сохранения тайны могли уничтожить. Вот и я, дабы избежать мародерства, конкретное расположение горы не называю. Но передаю точный адрес для компетентных специалистов — музейных работников, археологов.
Что находится внутри искусственной горы — награбленные сокровища или останки французских воинов, — неизвестно. Удивительно, что молчит о том и местная молва, — ни легенд, ни слухов. Вся эта история привлекала меня еще с детства. И став взрослым, я решил обратиться к представителям органов власти. Долго кружили мои письма. Наконец пришел ответ из райисполкома: ваше письмо направлено в академический Институт истории. Оттуда сообщили: представленная информация «мае акрэсленую навуковую цiкавасць, i можа быць праведзена вонкавае абследаванне з далейшымi археалагiчнымi раскопкамi. Указаныя работы могуць быць зроблены на аснове гаспадарчай дамовы пры ўмове яе фiнансавання».
Но где взять местному райисполкому средства на археологические раскопки? По–моему, это дело имеет общее, государственное значение».
Признаюсь, к письму своего земляка я поначалу отнесся довольно скептически. Гору, запечатленную на снимке, я тоже знал с детства, не раз взбирался на нее. Но легенд никаких не слышал. К тому же многочисленные публикации о поисках наполеоновских сокровищ (у меня образовалась их целая папка) уже поднадоели своими недостаточно мотивированными повторами. Поэтому обратился к автору с просьбой сообщить: может, у него есть какие–нибудь печатные подтверждения того, будто часть французской армии отступала на Слободку и Лошу, ибо ничего об этом раньше не читал. В ответ получил ксерокопию страниц из авторитетного научного источника. Они свидетельствовали: в Сморгони армия Наполеона разделилась на две части и меньшая пошла как раз по Черному тракту.
На публикацию откликнулся Владимир Гилеп, председатель Белорусского фонда культуры. Как археолог по образованию он загорелся желанием убедиться хотя бы в том, действительно ли эта гора насыпная. И почти сразу же отказался от идеи: не хотел привлекать внимание частных «искателей». Я тогда возразил: несомненно, Наполеон не был столь неразумным, чтобы прятать золото на холме между господской усадьбой и деревней. Горка подсыпалась скорее как ориентир — она ведь видна почти из–под самого Вильно. А золото спрятали где–то неподалеку в лесу. И кто–то тайну знал. Недаром потом имения (около горы и в глубине леса) выкупили таинственные люди с нездешними фамилиями: Альбеко, Хлебеко...
Беседы в Париже
Переписка со Станиславом Александровичем продолжалась, он сообщал мне все новые подробности. Например, со ссылкой на конкретных местных жителей пересказал легенду, будто французы нечто сбрасывали в пруд около действующей тогда мельницы недалеко от Черного тракта. Сенсацией для меня стало утверждение также местного жителя, что около бывшего имения одного из двух названных помещиков имеются «капцы» — холмы, горки, именуемые в народе «французскими» (древние курганы там не значатся). Тогда мне пришла идея: вот бы добраться до дневника личного секретаря Бонапарта графа Армана де Коленкура, фиксировавшего все пункты пребывания императора...
Об этом мы несколько раз говорили с послом Беларуси во Франции Виктором Шихом во время моего пребывания в Париже весной 2006 года. Он очень заинтересовался сюжетом и высказал мнение, что хорошо бы сюда специально приехать для архивных поисков кому–то из минских исследователей. А вскоре господин Ших сообщил, что не забыл о публикации островецкого краеведа и беседовал о ней с генералом Брессом, директором Музея армии в известном комплексе инвалидов, где Бонапарт и похоронен, и Тьери Ленцем, директором фонда «Наполеон». Те тоже посоветовали белорусам изучить мемуары Коленкура.
Так кто же был в карете?
Но познакомившись с книгой гродненских исследователей, я пришел к выводу: перечитывать дневник Коленкура не стоит. Во–первых, Черным трактом сам он не ехал, а, во–вторых, если бы и ехал, то не записал бы, а только запомнил место, где, возможно, закопано золото, из конспиративных соображений: тетрадь могла попасть и в руки приближающегося врага.
Сначала исследование В.Шведа и С.Донских окончательно запутало меня, ибо оказалось, что, по словам адъютанта императора Дунина–Вонсовича, по Ошмянскому тракту в Вильно отправились только «три кареты и одни сани». Значит, повозок с золотом уже не было, значит, они пошли под охраной надежных людей другим путем, а им мог быть только Черный тракт — через Солы, Слободку, Лошу, Шумск. Дальше — еще интереснее. Оказывается, в путь на Вильно император отправился не под собственным именем. Ради безопасности он «поменялся» им (очевидно, также и одеждой) со своим секретарем — генералом Коленкуром герцогом Винченчским. Но в императорской карете после Ошмян ехал, как следует из некоторых источников, только один человек. Значит, Бонапарт на полпути тоже свернул направо, на Черный тракт, вдогонку за отрядом, везшим золото. Получается, в дневнике Коленкура и не может быть сведений о месте расположения загадочной горы. И командировка во Францию вряд ли требуется...
Моя версия
В книге гродненских исследователей меня особенно заинтересовала одна фраза: в Ошмянах Наполеон «приказал подать ему карту Литвы и внимательно ее изучал», а «генералы заклинали его не ехать на верную погибель». Что мог искать император на карте? Ведь Ошмянский тракт вел прямо, как стрела. Тогда Черный? Но Черный за Шумском уже опасно приближался к Ошмянскому. Тогда еще более северный — Полоцкий? Ведь он был знаком императору по успешному наступлению. Неприятель приближался, противопоставить ему в этой ситуации можно было только хитрость. Поэтому, как мне кажется, в Лоше Бонапарт свернул с Черного тракта еще севернее, к тракту Полоцкому или еще севернее — к знакомым уже Свентянам. Иначе как бы он въехал в Вильно с севера, через Зеленый мост на Вилии? Ошмянский, Черный и Полоцкий тракты ведут в город с юга и с востока! А по пути на север как раз оказалась гора, которая могла служить ориентиром при новом наступлении или посылке в здешние края доверенных лиц. Мне кажется, последний шанс в поисках сокровищ императора надо использовать.
Фото РЕЙТЕР.
