В Минске продолжается суд по делу о жестоком убийстве Обычный ученик
С
— Он был тихим, уравновешенным. Семья хотя и неполная, но на учете в милиции не состоял. Совершенно обычный ребенок, не лидер — середнячок. Ничем особо не выделялся. Учился, как все, участвовал в школьных мероприятиях.
— Вы поймите, это же было десять лет назад, — замечает замдиректора Елена Хвостиенко. — Тогда он был ребенком, за десять лет мог измениться кардинально, тем более что после 9-го класса ушел в другой учебный коллектив.
В общем, в школе мальчик ничем особо не выделялся. Говорят, что мать к нему относилась всегда очень внимательно, опекала, контролировала. О предвестниках беды педагоги говорить не берутся. Однако уверены: если бы в семье в период взросления парня был отец, мужчина, такого бы не произошло.
— Сейчас по коротким сообщениям из зала суда нам сложно понять, что он чувствует, осознает ли, что натворил… — вздыхает руководитель учреждения. Она так же, как и все, кто знал Цинявских, в ужасе от случившегося.
Раздвоение личности
Раздвоение личности
Побывали мы в том самом доме, где жестоко расправились с Юлей. Восемь вечера. После произошедшего эта высотка по улице Притыцкого выглядит особенно зловеще. Звоним в ту самую квартиру. За дверью послышалось движение, но нам не открыли. Возможно, внутри был отчим Сергей, который по понятным причинам избегает журналистов. Соседи говорят, что теперь он и их сторонится, ходит угрюмый, напуганный… Как будто чувствует свою вину.— Но его вины здесь нет, — рассуждает Светлана С. Она проходит по делу свидетелем. Эта семья живет с Цинявскими через стенку. — Мама как мама (про Галину Цинявскую. — Авт.). Общались с ней редко, и то по бытовым вопросам. Что касается Паши, не сказала бы, что он сильно пил. Хотя в последнее время стал себя проявлять, буянить (наши окна рядом и слышно очень хорошо), часто говорил с кем-то очень грубо. Матери мог сказать: «Старуха, жрать давай!» Или еще что-нибудь в таком духе. И она беспрекословно выполняла его указания.
Соседи заметили, что в семье сынок был главным: как скажет, так и будет. К женщинам Цинявский относился властно. На людях он один: добрый, общительный и услужливый, умел себя преподнести. А, укрывшись от людских глаз, другой: демонстрировал свою силу тем, кто слабее. Жильцы говорят, что девушки в эту квартиру ходили часто, бывало, в это время оттуда доносилась ругань. А однажды соседям даже пришлось вызвать милицию, поскольку за стенкой кричала девушка: «Паша, не надо! Паша, мне больно!» Были слышны глухие удары, будто кого-то бьют о стену.
— 18 июля на рассвете я слышала из комнаты Павла два протяжных женских крика… — продолжает рассказ Светлана. — Утром я ушла на работу. В воскресенье ко мне пришел Сергей (отчим Павла), из Бегомля приехал, и спросил, не знаю ли я, где Галя и Паша. Я не знала… Когда все случилось и сотрудники всех расспрашивали, говорили, что пропала и мать Павла, я даже подумала, что он и ее уложил. А оказалось вон как…
Другие соседи, Валерий, Валентина и Сергей Н., — тоже не могут прийти в себя. Они возмущены не только поступками обвиняемых, но и мерой максимально возможного наказания для Цинявской за преступления, в которых она обвиняется. Пока речь идет о двух годах заключения: «За кражу семь лет могут дать, а тут два года. Как можно так глумиться над телом, варить… Такое хладнокровие. Наказание должно быть не таким мягким… Ну приехала она, увидела — надо было сразу звонить и в милицию, и в «скорую».
Если друг оказался вдруг
— Надеюсь, все анонимно? — это было условие, при котором согласился пообщаться Виктор К., знакомый Павла. — Я был шокирован, узнав обо всем.
Виктор рассказал, что Цинявский старался казаться общительным, позитивным, простым и даже добрым, однако в искренности этих проявлений К. все же сомневался. А при ближайшем знакомстве перестал общаться с Павлом: «Он какой-то непонятный, навязчивый. Мы с ним как-то выпивали, общался нормально. Агрессии я не ощущал. Хотя он сам говорил, что ему пить нельзя: мол, голову теряет. Рассказывал, что вырос в неблагополучном районе, где надо было вести себя, как зверь, чтобы тебя не съели. Допустим, в магазине человека едва ножом не порезал. Говорил, что как-то пытался перейти с алкоголя на марихуану, потому что с ней якобы остается добрым и адекватным. Что употреблял снотворные препараты, поскольку режим сна сбит из-за работы.
Девушки… К ним отношение было потребительским. Паша говорил, что когда приводил их к себе, любил снимать домашнее видео. Гостьи вроде не знали об этом. Он записывал на веб-камеру ».
«СБ» продолжит разбираться в этой страшной истории.
gladkaya@sb.by
Советская Белоруссия № 16 (24646). Среда, 28 января 2015
