Архивные материалы раскрывают неизвестные факты о сожженных деревнях Беларуси

Мы з вогненных вёсак

Продолжение цикла публикаций материалов из Национального архива к 70-летию освобождения Белоруссии
(Продолжение цикла публикаций материалов из Национального архива к 70-летию освобождения Белоруссии. Начало в «СБ» от 13, 14 февраля, 14 марта, 1 апреля, 10 мая, 20 июня, 5 июля, 13, 22 августа.)

Проходят годы, уходят свидетели событий Великой Отечественной войны. Но архивы сохранят навечно свидетельства очевидцев — воспоминания, документы. Многие из них написаны по горячим следам страшных преступлений нацистов в Белоруссии. Эти пожелтевшие бумаги говорят ту правду, которую должны знать все.


Еще в годы войны журналисты «СБ» начали сбор материалов о происходившем на оккупированной территории и публиковали их на страницах газеты, которая тогда называлась «Совецкая Беларусь». 22 мая 1943 года редакция обращалась к читателям:


«Нiжэй мы друкуем дакумент страшэннай сiлы. Яго нельга спакойна чытаць. Усюды, дзе ступаюць гiтлераўцы, — ручаём цячэ народная кроў. Нямецкiя варвары прыклалi сваю лапу i да маленькай беларускай вёскi Шухвасты. Яны спалiлi вёску. Калi ж людзi пабудавалi сабе зямлянкi, то фашысты ўзарвалi iх усе да адной i спалiлi жывымi 59 мiрных жыхароў.


Партызаны! Хай шухвасцянская трагедыя яшчэ больш распалiць ваш гнеў i помсту гiтлераўскiм бандытам! Смерць акупантам!


Акт



Мы, нiжэйпадпiсаўшыяся, склалi гэты акт у Акт о сожжении деревни Шухвосты Витебского района. 1943 г.наступным:


У чэрвенi 1942 года нямецка–фашысцкiя бандыты, будучы ў нашай вёсцы Шухвасты Вiцебскага раёна, поўнасцю аграбiлi сялян, спалiлi ўсе жыллёвыя будынкi i расстралялi 8 мужчын, а 8 маладых дзяўчат гвалтам павезлi ў Германiю на катаргу.


Сёлета, 13 сакавiка 1943 года, нямецкiя дзiкуны зноў уварвалiся ў нашу вёску. Над бяззбройным мiрным насельнiцтвам яны ўчынiлi крывавую расправу. У той жа дзень былi расстраляны 68–гадовы Тачылiн Ягор Парфенавiч, 30–гадовая Галаўнёва Марыя Леонаўна са сваiм малалетнiм сынам Вовай i iнш.


Астатнiх жыхароў немцы сагналi на калгасны скотны двор i ўстанавiлi ўзмоцненую ахову. Усю ноч людзi прастаялi на холадзе. Ранiцай iх завялi ў дзве зямлянкi, абклалi наўкруг саломай i падпалiлi. У агнi згарэла 59 чалавек. Сярод нявiнных ахвяр — сем’i Бачкаровай Лiзаветы, Тачылiнай Лiзаветы, Антоненка Мальвiны, Мiроненка Соф’i, Бачкаровай Фенi, Чулковай Анны, Пауса Фенi, Каршаковай Еўдакii, Захаржэўскага Антона, Ганчарова Владзiмiра, Аўсяннiкавай Ульяны i многiх другiх. Тых, хто iмкнуўся выратавацца i вылазiў з вогненнай лавы, нямецкiя варвары закiдвалi гранатамi i абстрэльвалi з кулямётаў.


Газета Звязда с корреспонденцией из партизанского отряда об уничтожении карателями деревни в Полесской областиЯкое страшэннае зладзейства! Мы нiколi гэтага не забудзем i не даруем! Нямецкiя крывяпiўцы не ўйдуць ад расплаты! Iх бандыцкiя справы яшчэ больш распальваюць у нашым сэрцы нянавiсць i ўзнiмаюць на бязлiтасную барацьбу за вызваленне роднай зямлi ад фашысцкага палону.


Акт падпiсалi: камандзiр партызанскiх атрадаў — Мiхаiл, калгаснiкi — Iван С., Марыя С., Ольга Л., Iван Я., Васiль К., Якаў Т., Барыс К., Нiкалай Б. i iншыя».


(Орфография и пунктуация оригинала здесь и далее сохранены.)


В Национальном архиве обнаружен акт 1943 года о сожжении села Шухвосты Витебского района, который, видимо, стал основой для газетной публикации.


В 1943–м в Москву поступали сотни сообщений из Белоруссии о сожженных деревнях. Большинство информационных сводок ложилось в архив. Сейчас у нас есть возможность прочесть их.


Из докладной записки секретаря Витебского подпольного обкома КП(б)Б Я.А.Жилянина секретарям ЦК КП(б)Б П.К.Пономаренко и П.З.Калинину об уничтожении деревни Подтево Суражского района. 18 июня 1943 г.


«20 мая 1943 г. в д. Подтево фашисты согнали всех жителей — 120 человек в 12 домов и сожгли их вместе с домами».


Из разведсводки 161–й партизанской бригады имени Г.И.Котовского Минской области о сожжении карателями деревень в Глусском и Осиповичском районах. Не ранее 25 января 1943 г.:


«По данным нашей разведки, оставленной в р–не действия бригады, после наступления немцев сложилась следующая обстановка.


Справка Осиповичского райисполкома  о карательных операциях оккупантов в районе.



20 января с.г. с 10–00 остановившийся карательный отряд в дер. Ст. Тарасовичи, численностью до 350 человек, вооруженных исключительно автоматами и пулеметами, двинулся на дер. Белое, где учинил зверскую расправу над мирными жителями. Фашисты согнали жителей дер. Белое в один сарай, расстреляли всех, а потом все село и сарай, в котором были трупы, сожжено. Осталась только одна хата. В дер. Белое фашисты расстреляли и сожгли 36 человек. Все имущество мирных жителей было забрано и погружено в обоз; скот и лошади отправлены в Осиповичи.


Такая точно расправа была учинена и в других селах партизанской зоны. В один день было сожжено 7 партизанских сел — Белое, Порщаха, Осы–Колёсы, Бортное, Межное, Ст. Село. Все жители этих сел, за исключением убежавших в лес, от старика до грудного ребенка, расстреляны и сожжены в сараях или домах».


Из разведдонесения штабу 1–й Белорусской партизанской бригады о сожжении гитлеровцами деревень в Городокском районе. 13 января 1943 г.:


«В городе находится разбитая немецкая часть из «дивизии фюрера» с опознавательным знаком (металлический цвет), изображающим розу. Количество 300 человек. Эта разбитая часть была брошена городской военной комендатурой для уничтожения деревень, а также и жителей, находящихся вблизи железной дороги, а также и вблизи города.


Уничтожено: Михали, Заборье, Хартово, Гречухино, Батали, Залука, Гостилово, Белохвосты, Маменькино, Ковали, Волкова деревня, а также уничтожена вся остальная часть пригородного строения. Уничтожение населения велось самым жестоким образом. Немцы, напившись, без головных уборов, в деревне Хартово, Гречухино из 180 человек в живых осталось 7 человек. Остальная часть собрана была в 2 дома, расстреляны, запертые в дому, и сожжены».


Из справки 1969 года о сожжении деревень Брестской области.



Акт об убийстве карателями жителей деревень Гумничино, Козлы и Чухилино Меховского района. 15 апреля 1943 г.:


«Я, комиссар 5–го отряда 4–й Белорусской партизанской бригады Логунов Григорий Матвеевич, в присутствии командира отряда № 5 4–й Белорусской партизанской бригады т. Шарипова Ф.И. и секретаря парторганизации этого же отряда т. Иванова А.С., составил настоящий акт о нижеследующем.


15 апреля с/года немецкий карательный отряд численностью до 300 гитлеровцев, сделавший вылазку по борьбе с партизанами, совершил беспощадную расправу с мирным населением в деревнях Гумничино, Козлы и Чухилино Холомерского с/совета Меховского р–на БССР. Так, в дер. Гумничино убито 47 человек стариков, детей и женщин; в дер. Козлах — 28 человек; в дер. Чухилино — 2 человека и 1 ранен. Всего убито 77 чел. и 1 ранен. Причем все зверски убитые старики, дети и женщины были сожжены в землянках, в которых они жили».


Докладная записка 1969 года  из Института истории АН БССР  по уточнению списка уничтоженных гитлеровцами деревень  с упоминанием села Синий Камень.Дополняют лаконичные справки свидетельства местных жителей, собранные сразу после войны, а также показания арестованных участников преступлений.


Из протокола допроса свидетеля И.Н.Войтеховского о сожжении карателями деревень в Ильянском районе Вилейской обл. 15 июня 1948 г.:


«В 1942–1943 гг. выезжали немецкие карательные отряды, литовцы, на ликвидацию партизан в дер. Старинки, Борки, Любча. В период облавы немцами сожжены деревни Борки, Любча и Старинки вместе с истреблением всего населения жителей этих деревень. В поджоге и уничтожении населения участвовали ильянская полиция и жандармерия, и вилейская или молодечненская».


Из протокола допроса свидетеля А.И.Серебровского. 15 августа 1948 г.:


«Вопрос. Где вы проживали и чем занимались в период временной немецкой оккупации Волковысского района?


Ответ. В период временной немецкой оккупации я проживал в д. Шауличи до 1943 года июня месяца, после чего переехал на жительство в г. Волковыск, где и проживал до конца оккупации. Проживая в д. Шауличи, занимался с/хозяйством в хозяйстве родителей, впоследствии работал на с/хозяйстве у одного хозяина по фамилии Шлык, так как мои родители были расстреляны немцами.


Вопрос. Что вам известно о зверствах и злодеяниях, чинимых полицией и жандармерией в 1943 — 1944 годах?


Ответ. О зверствах и злодеяниях, чинимых полицией и жандармерией мне известно следующее: не помню какого числа и какого месяца летом 1943 года около нашей деревни Шауличи партизанами была обстреляна автомашина, в результате чего были убиты немецкий врач и шофер. На следующий день утром в нашу деревню из г. Волковыск приехала полиция и жандармерия, оцепили деревню, выгнали из домов всех жителей, собрали их в одно место, отдельно мужчин и женщин, и оцепили каждую группу жителей. Впоследствии в деревню приехал «амскомиссар» — начальник района, привезя с собой домовые книги. После проверки по домовым книгам всех жителей посадили в сараи. В одном сарае были посажены мужчины, в другом — женщины. Впоследствии все жители были расстреляны, а деревня полностью сожжена. Всего в этой деревне было расстреляно 265 человек мирных сов. граждан, жителей этой деревни. Других фактов зверств и злодеяний, чинимых полицией и жандармерией мне не известно».


Партизанская листовка  о сожжении белорусских деревень гитлеровцами.Из протокола допроса бывшего служащего Волковысской городской полиции Л. Ниттке. 7 сентября 1948 г.:


«Вопрос. Следствие располагает данными о том что, находясь на службе в городской полиции в гор. Волковыск, в июле м–це 1943 года вы принимали непосредственное участие в расстреле 265 ни в чем неповинных мирных советских г–н деревни Шауличи Волковысского р–на Гродненской области и сожжении этой деревни.


Предлагаю дать по этому факту правдивые показания.


Ответ. Желая встать на путь чистосердечных признаний, чем я надеюсь смягчить свою вину, на сегодняшнем допросе и расскажу всю правду.


Я действительно был участником расстрела и сожжения деревни Шауличи Волковысского р–на Гродненской обл.


Этот факт произошел при следующих обстоятельствах.


Летом, в июне или июле м–це, 1943 года через деревню Шауличи проезжал окружной врач, фамилии которого я не знаю, на автомашине. И неизвестно кем он был в этой деревне убит. Вместе с ним был убит шофер.


Через 2–3 дня после этого случая нас, 7–8 полицейских, в том числе и меня, вызвал к себе комендант города, фамилии которого я не знаю, приказал нам садиться в машину. Мы сели и поехали по направлению к дер. Шауличи.


Не доезжая несколько сот метров до деревни Шауличи, мы остановились. Старшим нашей полицейской группы был лейтенант Гинц. Как только мы остановились в небольшом лесочке, лейтенант Гинц объяснил нам, что наша задача будет заключаться в охране этой деревни в тот период, когда в ней будут расстреливать жителей, т.е. мы должны были смотреть, чтобы из деревни не убежал в лес ни один человек, а также чтобы из леса не пришли на выручку жителей, обреченных на смерть, партизаны. Лейтенант Гинц сказал нам, что при появлении гражданских лиц как из деревни, а также из леса расстреливать всех без предупреждения.


Кадр из фильма "Иди и смотри"



Получив таким образом инструктаж, мы начали по лесу окружать деревню. Но так как полиции было мало, то для охраны деревни были выделены еще несколько солдат, из какой части, не знаю. Охрана деревни была вооружена винтовками и минометами, т.е. у полицейских были винтовки, а у солдат минометы.


Все это происходило утром примерно в 3 часа.


Как только мы окружили деревню, то жандармерия и гестапо примерно 40 — 50 человек, вооруженные автоматами, пошли в деревню. Зайдя в деревню Шауличи, они подожгли один дом и через час, собрав всех жителей, начали из автоматов расстреливать их. Расстрел длился примерно 30 минут. Мы в это время стояли на охране цепочкой в 10 — 12 метрах солдат от солдата. Из деревни не выбежал ни один человек. После того, как затихла стрельба, жандармерией и гестапо была подожжена вся деревня. В это время старший нашей группы л–нт Гинц приказал нам садиться в машину, сев в машину, мы уехали в Волковыск, сколько человек было расстреляно в д. Шауличи, я сказать не могу, так как в деревню я не заходил, не знаю также, сколько домов там было сожжено».


Важные детали добавляют воспоминания партизан. Многие участники сопротивления сразу же после освобождения Белоруссии оставили свидетельства о своей борьбе и ситуации на оккупированной территории. Вот что писали 24 августа 1944 года бойцы партизанской бригады имени М.В.Фрунзе Вилейской области о сожжении карателями деревень Ильянского района:


Кадр из фильма "Иди и смотри"



«В партизанских районах в периоды блокад с населением обращались жестоко: созывали под видом «на собрание», а потом загоняли в сарай, запирали и сжигали вместе с сараем или домом; в минуты этого варварства стреляли из пулеметов и автоматов по сараю, где горели наши советские люди. Такими фактами являются спаленные деревни Любча, Борки, Бригидово, Старинки Ильянского р–на Вилейской обл., где было сожжено свыше 300 стариков, женщин и детей».


Опубликовано немало подобных фактов из восточных регионов Белоруссии, где было наиболее активно партизанское движение. А как обстояла ситуация на западе? Красноречиво об этом свидетельствует докладная записка Белостокского подпольного обкома КП(б)Б от 1 января 1944 года:


«Во главе органов немецкой власти (за исключением солтысов в деревнях и войтов в гминах, которые в большинстве являются предателями) стоят немцы.


Методы управления и воздействия на население этих «органов власти» зиждутся на кровавом терроре, виселицах и неслыханных зверствах. Выполнение всех немецких приказов происходит под страхом расстрела и виселиц.


По отношению к населению, особенно к крестьянам, применяется не индивидуальная ответственность за нарушение или невыполнение приказов, а общинная (если один нарушил, отвечает вся деревня). Свирепствует система заложников.


Деревню Синий Камень Гродненского района немцы сожгли, а ее жителей — 400 человек — расстреляли».


За строками этих документов — тысячи жертв кровавых расправ.


Из справки уполномоченного Брестского подпольного обкома КП(б)Б Поплавского о сожжении гитлеровцами деревни Дремлево Жабинковского района вместе с ее жителями. 15 марта 1944 г.


«8.9.42 г. немцами была внезапно окружена деревня и сожжена вместе с людьми. Мужчины были расстреляны в одном сарае, а некоторые в домах, на глазах их жен и детей. Женщин и детей сожгли в сараях живьем. Немецкие палачи, найдя раненого или спрятавшегося мужчину, женщину или ребенка, бросали их в огонь. Всего замучили 375 чел. Прасковья Еремеева была в другой деревне. Увидев пожар в родной деревне, прибежала к отцу, немцы и ее бросили живьем в огонь».


Спустя полвека краевед Р.М.Бензерук записал свидетельство местной жительницы В.В.Купич (Юрасик), которая случайно избежала смерти:


«Калi пачалася вайна, я жыла ў Драмлёве. Маладая была, не замужам i трапiла ў спiс для адпраўкi ў Германiю. Каб не ехаць, уладкавалася працаваць у маёнтку Гарэлкi.


11 верасня 1942 г. я чакала мацi. Выбегу на дарогу: не, не iдзе! А гадзiн у дзесяць прыбегла да мяне дзяўчынка Надзя, якая таксама працавала ў маёнтку, i са слязамi на вачах паведамiла, што наша вёска гарыць.


Я кiнула ўсё i пабегла. Да Драмлёва было кiламетраў шэсць. Усю дарогу спяшалася: выбегу з кустоў — агонь, а то карчы схаваюць — i толькi чорны дым. А як дабегла да вёскi, i ногi быццам прыраслi да зямлi. З пажарышча мяне заўважылi, i вакол зацiўкалi кулi. Тут раптам я пачула загад па–польску: «Дзецко, падай!». Я ўпала на зямлю. Непадалёку стаяў салдат у нямецкай форме. Пасля даведалася, што гэта пан эканом паслаў знаёмага немца, каб той выручыў мяне.


Ён пайшоў да тых, хто палiў вёску, аб нечым перагаварыў з iмi. Страляць перасталi. Потым вярнуўся да мяне i сказаў: «Iдзi да маёнтка. Там цябе чакае пан». — «А людзi дзе?» — запыталася я. — «Зламыснiкi спалiлi вёску, а людзей тваiх вывезлi...».


Я адразу не пайшла ў маёнтак, а ў вёску Вярхi, дзе замужам была цётка Дуня. Яна дала мне папiць вады, гаварыла цёплыя словы, хоць сама, я бачыла, ледзь стрымлiвае слёзы.


Калi ж я спыталася: «Цётка Дуня, а дзе нашы родныя?» — жанчына раптам абхапiла рукамi галаву, заплакала–загаласiла: «Няма iх. Нiкога няма, Верачка! Усе згарэлi...».


Мы, абняўшыся, доўга плакалi. Потым цётка Дуня сказала: «Коля Ярмашук, тваёй хроснай сын, вырваўся з агню i прыбег у Мажэйкi. Там яго цётка жыве».


I я пайшла ў Мажэйкi. Колю цяжка было пазнаць: ён, як шалёны, утаропiўся вачыма ў адну кропку, увесь трымцеў i бязладна паўтараў незразумелыя словы.


Я вярнулася ў маёнтак. Назаўтра адпрасiлася пайсцi на пажарышча. Пан даў мне фурманку i вазнiцу. Мы паехалi. Трымалася, аж пакуль не дайшла да свайго двара, а там ногi падкасiлiся, страцiла прытомнасць. Як дзядзька Мiкалай давёз мяне дадому, не помню. Ачуняла толькi праз некалькi дзён...


Час прайшоў немалы, алi i сёння мне снiцца агонь Драмлёва. Я бачу, як да неба гараць хаты».


Дополняет этот рассказ свидетельство жителя деревни Великие Сехновичи Жабинковского района И.С.Макасюка, записанное в 1990–е годы краеведом В.М.Шищицем:


«Мае аднавяскоўцы бачылi, як гарэла Драмлёва, чулi стралянiну, але дапамагчы суседзям не маглi — вёска была шчыльна ачэплена карнiкамi.


У другой палове дня з’явiлiся войт Кiрыла Скачыкоўскi i солтыс Раман Тыванчук. Яны паклiкалi нашых мужыкоў, чалавек дваццаць, i сказалi, каб мы iшлi на месца былога Драмлёва. Трэба было пазбiраць скацiну, коней, авечак, якiя ашалела насiлiся па навакольных палях.


Зайшоўшы на месца, мы ажно занямелi: згарэлi ўсе хаты, засталiся адны папялiшчы. Немцы яшчэ разгульвалi памiж пагарэлiшчамi, грузiлi на машыны забiтых свiней.


Мы пастаялi–пастаялi ды падалiся збiраць жывёлу. У нiзiнцы, на бульбяным полi, натрапiлi на хлопчыка, параненага ў шыю. Строга прыказалi яму, каб ляжаў i не паднiмаўся, пакуль не з’едуць фашысты. Пра яго далейшы лёс не ведаю».


И еще один штрих, зафиксированный В.М.Шищицем от очевидца — жителя деревни Горки Жабинковского района М.С.Иванюковича:


«Гадзiн у восем ранiцы я ўбачыў вялiзнае полымя ў баку Драмлёва i кажу жонцы: «Люба, гарыць твая вёска!». Там жылi яе бацькi Васiль Кiрылавiч i Аксiння Мiхайлаўна i брат Яўграф. Мы адразу пабеглi ратаваць iх. Я першы дабег да мосцiка на грэблi, што злучала Сцяпанкi з Драмлёвым. З палаючай вёскi чулася стралянiна, нада мной таксама зацiўкалi кулi. Зразумеў, страляюць па мне. Я тут жа скокнуў у канаву, прысеў. Да мяне ўскочыла i жонка. Глядзiм на палаючую вёску, бачым, як фашыст застрэлiў жанчыну, якая бегла са Сцяпанак у Драмлёва, i пацягнуў яе ў агонь. Пазней даведалiся, што гэта была дачка Мiрона Данiлюка Параска, якая выйшла замуж у Канатопы за Хвядоса Завяржэнца.


I тут бачым: бяжыць па канаве хлопчык. Я кiнуўся за iм, дагнаў у Сцяпанках. Гэта быў сын Рыгора Данiлюка Мiша. Яму было гадкоў сем. Палiтко курылася, твар i ногi абпечаны. Страшна пераляканы, усё паўтарае: «Там пух–пух...». Адвёў яго да сябе дадому, а праз некалькi дзён хлопчыка забралi родзiчы ў Алiзараў Стаў. Потым ён жыў у в. Жыцiн у Фiлiповiча.


Праз дзень, 13 верасня, палiцай (дарэчы, родам з Драмлёва) i сцяпанкаўскi солтыс прыказалi нашым мужыкам прыбыць з вазамi на месца былога Драмлёва, сабраць астанкi згарэлых людей i пахаваць на Сцяпанкаўскiх могiлках. Мы з жонкай таксама збiралi астанкi i грузiлi на павозкi. Фашысты расстрэльвалi i палiлi драмлёўцаў у чатырох пабудовах: мужчын i хлопчыкаў–падлеткаў — у хлявах Мiхаiла Ляўчука i Iвана Кiслага, жанчын, дзяўчынак i маленькiх дзяцей — у клунях Якава i Андрэя Чэслякоў. Некалькi абгарэлых трупаў ляжала на папялiшчы хлява Мiрона Данiлюка. Было бачна, што мацi спрабавала ўратаваць сваё немаўлятка i накрыла яго сваiм целам. Чатырохгадовага Сяргейку, сына Iвана Дзенiсюка, гiтлераўцы кiнулi ў калодзеж. Дастаўшы яго, мы доўга не маглi апамятацца...»

***


Перед вами лишь некоторые малоизвестные факты геноцида белорусов нацистами. Они из разных источников, что позволяет отобразить объективную картину прошлого. Панорама тех событий страшная: гитлеровцы вели целенаправленное истребление наших людей. Листая папки с архивными документами, мы еще раз осмысляем масштаб трагедии, чтобы извлечь исторический урок: никогда больше ничего подобного не должно повториться на белорусской земле.

Вячеслав СЕЛЕМЕНЕВ, главный архивист НАРБ, Виктор КОРБУТ.


vk@sb.by


Советская Белоруссия №181 (24562). Вторник, 23 сентября 2014.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter