Железная дверь за семью печатями, одетая в монументальные решетки. За ней многоярусные ряды металлических полок. Пакеты, коробки, контейнеры. Первое впечатление — будто очутился на вокзале в камере хранения. И, в принципе, очень даже похоже. С одной лишь оговоркой: собранные здесь вещи, несмотря на свой мирный вид, исключительно с криминальным прошлым.
* * *
Михаил Барынин
«Журналисты здесь еще не бывали», — между прочим бросает на ходу Михаил Барынин, ведущий инспектор группы тылового обеспечения Гомельского городского отдела Следственного комитета. Груз «первооткрывателя» давит на плечи. Я на пороге хранилища вещественных доказательств городского отдела СК, которое знает все или почти все о криминальной жизни Гомеля за последние...
— Кстати, с какого времени они вот так лежат на полках?
— Есть вещдоки 80–х годов по преступлениям, которые пока не раскрыты. Но их количество постоянно меняется. Если дело расследовано и рассмотрено в судебном заседании, то после завершения процесса суд принимает решение: что–то уничтожить — вроде орудий злодейства, что–то вернуть владельцу — украденную, к примеру, вещь, а что–то обратить в доход государства — реализовать для погашения ущерба. Так что вещдоки у нас не залеживаются. Хотя, если подсчитать, то здесь хранится около 15 тысяч материальных свидетельств преступлений.
* * *
Единое городское хранилище вещдоков в Гомеле только создается. Раньше вещественные доказательства были рассредоточены по районным отделам внутренних дел. Однако с созданием Следственного комитета решили иначе строить работу: буквально разложить все по полочкам — и сделать это в одном месте. Сотрудник отдела дополняет картину:
— Помещение под новое хранилище выделено нам не так давно. Мы пока обустраиваемся. Частично уже используем современные специальные контейнеры и пакеты для хранения вещдоков, а частично — по делам прошлых лет — обычные картонные коробки.
Что в них? Взглядом не просканируешь. Содержимое надежно упаковано. Разве что информационные бирки, наклеенные сверху, выдают нюансы биографии. В мини–коробке из–под шоколадных конфет следы торговли особо опасным психотропным средством, а из массивной бумажной упаковки выпирает конец бейсбольной биты, которая, надо полагать, кого–то серьезно покалечила. Ага, вычитываю на бирке, период лихих 90–х... На моем пути — массивный моток кабеля. Барынин поправляет вещдок:
— Да–да, «народные умельцы» срезали сети на линиях электропередачи. Дело расследуется.
Без особого прикрытия здесь расположились и «преступные экземпляры» последнего поколения технического прогресса: широкоэкранные телевизоры, мониторы, компьютерные блоки. Одни замешаны в саботаже, другие в распространении порно. Те еще герои криминальных хроник. Разумеется, на этих полках мне хочется рассмотреть нечто особенное. Но попробуй в таком громадье. Потому вопросами донимаю сотрудника СК. Барынин задумывается:
— Необычные вещдоки? Да, собственно, это все что угодно из привычной жизни. Хотя вот недавно по одному уголовному делу после суда возвращал вещдоки. Честно скажу, такого количества в моей практике еще не было: опись предметов на семи листах, оцененных почти в 300 миллионов рублей.
Знакомое, оказалось, дело — убийство предпринимателя и его матери, которое совершил 20–летний сын вместе с другом в декабре 2012 года («Заказано долго жить», «СБ» от 5 сентября 2012 года). Так вот, из дома бизнесмена ребятки взяли много чего. Все добро оперативники потом нашли у друга. На время следствия и суда вещдоки находились в хранилище. А когда закончился процесс, суд предписал вернуть их бывшей супруге погибшего — матери парня, осужденного за убийство отца. Так вышло, что она оказалась единственной близкой родственницей. Ей вернули не только автомобили покойного, но и бытовые мелочи вроде настоящих швейцарских часов «Ролекс», мобильные телефоны, коллекцию виски, одна бутылка которого, к примеру, тянет на 23 миллиона рублей.
* * *
Впрочем, самым дорогим в истории вещдоков на памяти Михаила Барынина был автомобиль «Инфинити», конфискованный по делу о наркоторговле. Для колесных вещдоков, к слову, есть отдельная стоянка. И здесь уже свои, автомобильные истории. Одна из таких относится к тому времени, когда следствие еще занималось транспортом, конфискованным за нарушение правил дорожного движения. Сотрудник рассказывает ее как мистический детектив:
— Был у нас белый «Форд». На реализацию в доход государства я его направлял трижды за год! Впервые иномарку конфисковали у местного водителя, который повторно попался пьяным за рулем. «Форд» выставили на продажу. Купил другой гомельчанин. И очень быстро также был дважды уличен в нетрезвом вождении. Вновь конфисковали. Отправили иномарку на продажу в Минск. Там ее приобрел житель столицы. И вот приехал он... в Гомель к матери. Сел с другом, выпил, а после за руль. К этому моменту он уже был лишен прав за пьянку. И его остановили сотрудники ГАИ. «Форд» вновь отправился на продажу.
— Вот и не верь после этого в мистику... Незавидная судьба у машины.
— Верить надо не в мистику, а в здравый смысл. Ведь человек своим умом решает, как ему использовать вещь: на благо или во вред своей биографии.
dralukk73@mail.ru
Фото автора и Гомельского городского отдела СК.
Советская Белоруссия №164 (24545). Пятница, 29 Августа 2014.
