Писатель, журналист, христианский проповедник. Гражданин Соединенных Штатов Америки Михаил Моргулис знаком читателям «СБ». Возглавляя международный фонд «Духовная Дипломатия» уже более двадцати лет, путешествует по планете и призывает страны и народы разрешать противоречия исключительно мирным путем. «Нереально заставить всех любить друг друга, а научиться терпению — трудно, но возможно», — говорит он. И искренне верит во все сказанное. Недавно глава «Духовной Дипломатии» во главе делегации фонда посетил Минск. И встретился с нашим корреспондентом.— Господин Моргулис, вы в Беларуси, можно сказать, частый гость. Скажите, что вас привлекает в нашей стране? И какова цель вашего визита в этот раз?
— Знаете, точно ответить трудно. Бывает, влюбляешься в человека, и объяснить, почему это произошло, трудно. Я благодарен белорусскому народу за особую смиренность в характере. Спокойствие, какую–то особую рассудительность и желание к примирению. Мы, «Духовная Дипломатия», как обычно, стараемся найти новые пути для реального сближения наших стран: США и Беларуси. Уверен, что рано или поздно должен начаться новый день в отношениях между нашими государствами. Пора приоткрыть шлюзы с обеих сторон.
Во время этого визита мы провели встречи с министром иностранных дел Владимиром Макеем и министром образования Сергеем Маскевичем. Были у нас и другие важные и содержательные беседы. Считаю, что здоровый импульс развитию нашего сотрудничества придали бы конкретные гуманитарные проекты. Мы планируем начать выпускать в США англоязычный журнал US — Belarus Observer. Обозрение жизни в Беларуси для американской политической элиты и экономического сектора. Пока это только концепция, тем не менее она находит интерес. Мы обсуждали и возможность открытия «Белорусского дома» в США. Как нейтральной площадки для встреч политиков, бизнесменов, людей искусства обеих стран.
— Вы постоянно пропагандируете идею духовной дипломатии, которая помогла бы странам и народам мирно выходить из противоречий. Насколько она сегодня востребована?
— Основная концепция духовной дипломатии — способствовать прекращению конфликтов и противоречий между странами с помощью духовных ценностей, особо значительных для каждой из конфликтующих сторон. Мы побывали в пятидесяти странах, участвовали во многих переговорах. Наш метод — действовать не громко и публично, а находить мирные решения в кулуарах, в личных встречах. Для многих политиков идея духовной дипломатии звучит несколько утопически — Михаил Горбачев меня когда–то об этом предупреждал. Но ведь религия и духовные разногласия всегда были одной из основных причин войн между народами. Однажды в беседе со мной Президент Александр Лукашенко сказал, что политики часто используют религиозные противоречия как повод для создания военных конфликтов. Разве не верно подмечено? Это может удивить, но деятельность нашей миссии всегда выстраивается вне собственно религиозного поля. Огромному количеству людей в мире не чужда духовность, тогда как они не являются формально религиозными. Здесь мне вспоминается академик Андрей Сахаров, который не считал себя религиозным, но однозначно стал высокодуховной личностью. Мы действуем с позиций общечеловеческой гуманности и необходимого христианского сострадания.
— Сегодня часто приходится наблюдать ситуацию, когда традиционная дипломатия не срабатывает, а конфликты разрешаются военным путем. Не кажется ли вам, что в политике морально–этические принципы уже не действуют?
— Может быть, это звучит достаточно грубо, но я часто повторяю, что в жилах политики течет не кровь, а грязь. Однако в политике тоже действуют живые люди, и мы во многом рассчитываем на методы индивидуального воздействия на политиков. Когда я общаюсь с лидером государства, стараюсь видеть перед собой не президента, короля или премьер–министра, а человека. Со своей личной болью, надеждой и скрытым одиночеством. Пророк из Библии Иезекииль говорит: «Они вводят народ Мой в заблуждение, говоря: «мир», тогда как нет мира; и когда он строит стену, они обмазывают ее грязью». Да, политика всегда была сугубо прагматичным предметом в школе человечества. И сейчас во многом утеряны остатки дипломатического благородства. Но все же мораль, духовность и нравственность не чужды каждому человеку, в том числе и лидеру. Надо верить, что перед тобой не просто человек, а творенье Божье. Рано или поздно это приносит результат. Не надо бояться выглядеть наивным, когда говоришь об этом.
— Не могу не затронуть украинскую тему. Знаю, что вы сотрудничали с командой бывшего президента Украины Виктора Януковича. Почему она, на ваш взгляд, проиграла?
— Я несколько раз разговаривал с господином Януковичем. Последний раз наша беседа продолжалась два с половиной часа. У меня сложилось впечатление, что группа его людей помогла создать ему придуманную, эфемерную Украину. Янукович сказал мне, что его поддерживает абсолютное большинство граждан, около 90 процентов. Это было сказано за два месяца до начала Майдана... Увы, лидер страны всегда политически умирает, если он больше верит помощникам, чем своему народу. Проиграл не Янукович, а созданная с его благословения невероятная система коррупции и грабежа. Я высказывался о том, что если президент будет устранен незаконным путем, прольется кровь. Но кто думал о таких масштабах беды, как сегодня? Мне кажется, Виктор Янукович был неплохим политиком, но он не заметил, как за годы его власти изменились люди. Его погубило и это непродуманное шараханье от России к Европе и обратно. Вначале он внушал народу, что пойдет на Запад и все будет чудесно. А потом сам убил эту мечту. Большинство людей не понимало, что, если страна повернется в сторону Европейского союза, жизнь в Украине едва ли станет легче. Многие ли из тех, кто вышел на Майдан, читали проект соглашения об ассоциации с ЕС? Нет. Но мечта, она ведь всегда иррациональна.
— Почему, на ваш взгляд, Соединенные Штаты так активно работали с киевской оппозицией в начале конфликта в Украине, а сегодня, когда этот конфликт завел страну в тупик, требуют от других «решительных действий»?
— Думаю, что украинский мятеж готовился к президентским выборам, но в силу непродуманных действий руководства страны массы взорвались раньше. В глазах западных элит ряды митингующих сначала представлялись единой силой. Но вскоре, к удивлению западной психологии, ряды майдановцев стали расслаиваться. Появились и радикалы, и ультранационалисты, в своих заявлениях проявлявшие почти фашистский дух. Мятеж стал принимать другие формы, это уже была не «бархатная революция». Еще один поворот — Россия заняла очень твердую позицию сопротивления против скрытой идеологической агрессии. Отсюда и изменения в поведении США.
Желание принести «свободу», как ее понимают многие американские политики, часто не совпадает с ментальностью, культурой и пониманием жизни других народов. Возможно, многим странам подобного рода свобода и не нужна вовсе. В их понятиях само слово «свобода» имеет другие качества и преимущества. Цветные революции приводят к свержениям правительств, на место которых часто приходят режимы гораздо примитивнее и хуже. Возьмите к примеру Египет, Тунис, Ливию. Свободу нельзя навязать. Также, как нельзя приходить к первоклассникам со своими рассуждениями о высшей математике.
Что же касается Украины, я ведь там родился. И очень надеюсь, что в ближайшие месяцы удастся достичь хотя бы настоящего перемирия и переговорного процесса. Я верю в это, ибо от затягивания ситуации не выиграет никто: ни сама Украина, ни Россия, ни Запад.
— Господин Моргулис, раз уж заговорили о родине... Что из советского наследия стоит взять для развития новых интеграционных процессов на постсоветском пространстве?
— В СССР хватало всякого. Но при постоянной тяжелой жизни ощущалось какое–то очень сильное соучастие в жизни друг друга. Не было такого реального прагматизма, я бы даже сказал, практицизма, как сейчас. Вот это неофициальное людское братство, которое пока еще есть в Беларуси, и нужно сохранить. От интеграции никуда не денешься. Но объединяться нужно на взаимовыгодных условиях. Чтобы ни в коем случае не потерять свой, независимый путь развития страны.
alexandrov@sb.by
Советская Белоруссия №134 (24517). Пятница 18 июля 2014 года.
