Министр образования Михаил Журавков приступил к обязанностям совсем недавно, но в этой сфере человек неновый. На руководящий пост он пришел из Белорусского государственного университета, где последние шесть лет занимал должность первого проректора. Его лекции слушали студенты университетов Польши, Швеции, Дании, а сегодня Михаил Анатольевич планирует максимально приблизить нашу систему образования к мировой, причем не формально, а с учетом накопленного белорусского опыта и лучшего мирового.
— Мне хотелось бы создать систему непрерывного образования, в которой взаимосвязаны школа, ПТУ, ссузы и вузы, чтобы соблюдался принцип «образование через всю жизнь». Особенно это актуально для технических специальностей, чтобы человек не боялся идти в училище, зная, что в любой момент он может либо пойти работать, либо продолжить профильное обучение в университете для дальнейшего своего профессионального продвижения. В Германии или Великобритании есть отличные системы вкрапления колледжей в вузы. И мы тоже к этому постепенно приходим: например, в составе БГТУ несколько профильных колледжей и училищ. Здесь хотелось бы затронуть и школы, где нужно профильное обучение, которое поможет школьникам определиться с выбором профессии. А что касается университетов, нацеленных на фундаментальные исследования, то они, на мой взгляд, должны быть больше связаны с Академией наук, научными учреждениями.
— В адрес нашей системы высшего образования сейчас звучат упреки. Например, критикуют сокращение вузовской программы за счет гуманитарного блока.
— Сколько существует система образования, столько ее и критикуют. Не те предметы, не так учат... В одних странах говорят, что нужно больше гуманитарного образования, в других — что технического. Вот в чем было отличие советского образования от других стран? Специалист имел очень широкий набор знаний, его обучали многому и он мог подстраиваться под обстоятельства. В то время как многие государства придерживались позиции, что специалист должен быть узконаправленный, очень хорошо знать какую–то определенную область. Знаете, мне очень нравится мысль, что знания должны быть переданы учащемуся вовремя. С возрастом человек становится трудно обучаемым по определенным предметам, например, ему непросто начать изучать иностранный язык с нуля. Поэтому, что касается гуманитарного блока, вопрос мне еще предстоит изучить.
— Еще одна гуманитарная проблема наших вузов — английский язык. Будут ли какие–то шаги в этом направлении?
— Вузы — это не школа, здесь учатся самостоятельные взрослые люди, которые сами должны добывать знания. Поэтому если мы просто механически добавим несколько часов иностранного языка, знать его лучше не станут. Другое дело — внедрение преподавания специальных дисциплин на иностранных языках, приглашение зарубежных преподавателей для чтения лекций, возможность для студентов поехать на стажировку. Надо сказать, что уже сейчас во многих университетах есть курсы иностранного языка, где студентам и преподавателям предоставляют определенные бонусы. И мне доводилось видеть, когда в БГУ студенты участвуют в лекциях иностранной профессуры, задают осознанные вопросы на хорошем английском.
— Спор между лириками и физиками подогрела новость о замене экзамена по математике на английский при поступлении в вузы МВД. А ведь у нас только ленивый не обсуждает, что преподают математику в школе все хуже и хуже, о чем свидетельствуют результаты ЦТ. Интересно ваше мнение как доктора физико–математических наук: как сегодня ее нужно преподавать?
— В этом вопросе до сих пор нет определенности. Одни утверждают, что сейчас нужна только компьютерная математика, но это ошибочное мнение, ведь программы пишут люди. Другие говорят, что доказательство теорем, заучивание каких–то базовых величин не нужны, так как все это можно найти в компьютере. Но часто это нужно не столько для знания, сколько для развития логики, памяти. В итоге мы можем потерять важную составляющую: школьники не научатся логически мыслить и рассуждать. Например, во времена царской России при поступлении в офицерские училища были необходимы глубокие знания по стереометрии. Это объясняли тем, что у военного человека должно быть хорошее пространственное мышление. Сейчас проблема в том, на мой взгляд, что мы слишком сконцентрировали внимание на понятии «средний ученик», требования к которому снижаются. Говорим, что из базовой школы в математике многое не надо для будущего юриста или экономиста, забывая, что математика не только для математики. Это касается и других точных наук — физики, химии. А еще есть мнение, что человека с математическим образованием проще научить каким–то другим прикладным наукам.
— Может, недоработка в школьных учебниках? Их ведь чаще всего пишут преподаватели университетов, которые не всегда представляют свою аудиторию.
— Проблема действительно есть в умении подать материал так, чтобы его понял ребенок. Не каждый хороший преподаватель, который пишет пособия для вузов, способен сделать это для школьников. И мы сейчас как раз продумываем форму, как написать учебник, который устроил бы большинство учеников и учителей. Конечно, всем угодить невозможно. Но как вариант есть задумка создать общественный совет при министерстве, где тестировать учебники будут в том числе школьники.
— Наверное, самый наболевший вопрос — связь между школами и министерством. Сейчас ситуация следующая: пока распоряжение спускается по цепочке, оно на местах обрастает огромным количеством поручений.
— Мы планируем основательно поработать с местными органами в этом направлении. Министерство образования проводило мониторинг по школам, и оказалось, что из всех распоряжений и поручений менее одной трети исходит от нас. Остальное — от местных органов управления. Получается, те перекладывают свои задачи на учителей. И это неправильно.
— Кстати, о дополнительных задачах: что вы думаете о шестом школьном дне?
— На мой взгляд, с первого по девятый класс это должен быть день для кружков по интересам, спортивных и семейных мероприятий. Например, классная моего сына–девятиклассника практикует в этот день поездки по Беларуси, школьники узнают историю и друг друга в неформальной обстановке. Хорошо если это будет день, когда родители могут прийти в школу, узнать об успехах своих детей. А вот уже для 10 — 11–х классов это должен быть день для факультативов и дополнительных занятий по профильным предметам.
— А как вы собираетесь привлекать кадры в сферу образования?
— Это проблема не только нашего министерства, но и всего общества в целом. На мой взгляд, мы должны больше уделять внимание роли педагога. Если вы включите сегодня любой телеканал, откроете журналы, то увидите, что больше всего говорят и пишут о музыкантах, актерах, спортсменах. Почему в этом списке нет учителей? У нас немало педагогов и преподавателей, которые хорошо зарабатывают. Почему не показать, как они это делают? Не формат? Но мы сами должны создавать этот формат.
Советская Белоруссия № 6 (24636). Среда, 14 января 2015
