При известии о сбитом турецкими ВВС самолете из состава воздушно–космических сил России в Сирии почему–то сразу же вспомнился Гаврила Принцип. Когда–то выстрел сербского революционера в эрцгерцога Фердинанда и его жену мгновенно обрушил всю и без того колеблющуюся систему безопасности той поры, в результате чего началось известное и сокрушительное по своим последствиям событие — Первая мировая война. Сегодня мир пытаются удержать на этой зыбкой грани, но фактом является то, что амплитуда колебаний между миром и войной становится все меньше, как и стабильности вокруг нас, а вот агрессивной риторики — все больше.
Если так, непредвзято, посмотреть на содержание новостных лент различных информагентств, то налицо существенная эскалация напряженности. Следуют достаточно жесткие заявления политических лидеров, Россия перебрасывает в Сирию комплексы С–300 и С–400, крейсер «Москва» обосновался в районе Латакии и офицеры заявляют о готовности любыми средствами защищать самолеты и личный состав авиабазы. Получается, Россия пришла в Сирию всерьез и надолго. Начался политический пересмотр состава тех сил, которые за ИГИЛ и которые против. На этом фоне сбор подписей жителей Кипра за то, чтобы на острове была создана российская военная база, выглядит вполне закономерным итогом пересмотра границ сфер влияния и изменения приоритетов в выборе союзников. И если бы дело ограничивалось лишь Сирией. Рядом с нами тоже неспокойно. Началась энергетическая блокада Крыма, и в ответ слышатся и уже осуществляются угрозы о возможности прекращения поставок угля Киеву, закрыт вентиль на газопроводной трубе, ведущей в Западную Европу через Украину. Примечательно, что все это сопровождается вовсе не дружелюбной риторикой. И закономерный вопрос: неужели все действительно так плохо?
Любой из белорусских обывателей, выглянувших в окно, скажет: ребята, дайте жить, решайте свои проблемы цивилизованно, у нас все мирно и спокойно и хотелось бы, чтобы так продолжалось если не вечно, то достаточно долго. Но здесь получается так, как в том известном фильме про Бумбараша, симпатичного солдатика, вернувшегося с фронтов Первой мировой и желающего жить мирно, не симпатизируя ни белым, ни красным. У Бумбараша не получилось, что ж говорить про век нынешний, когда слово «глобализация» скоро станет синонимом выражения «коммунальная квартира». Куда ни толкнись, везде чьи–то интересы, чьи–то сферы влияния, национальные приоритеты, религиозные или (и) идеологические предпочтения. А вот так, чтобы строить, пахать землю без обязательного военно–политического, экономического, религиозного и идеологического сопровождения? Нет ли чувства, что нас загнали в эти детерминистические схемы так, как овец загоняют в кошару?
Господин Обама, например, достаточно часто говорит о миссии США нести свет прогресса и передовых идей всему миру и призывает не просто прислушаться к этому голосу, а неуклонно следовать ему. Господин Кэмерон чаще «предостерегает», и в этом предостережении слышится уверенный и солидный голос многовекового британского колониального владычества. В сложном положении ныне господин Олланд: надо и продолжать борьбу с террористами вместе с наметившимся союзником — Россией, и вместе с тем демонстрировать атлантическую солидарность, в частности, с Турцией. В результате мы слышим от французского лидера уклончивые призывы к миру и сдержанности.
Все это происходит потому, что мы в каком–то смысле «переели» пресловутого прагматизма, когда все и упорно твердят о защите собственных национальных интересов. Ведь если у всех свой особый национальный интерес, то о каком глобализме вообще может идти речь? Мало того, непонятно, каким образом все эти многочисленные интересы можно привести к единому знаменателю. Проблема ведь патовая: скажем, можно понять логику поступков России, защищающей свои национальные интересы далеко от родных границ. Но, видимо, можно понять и логику поступков Турции, также заявляющей о национальных приоритетах — от нефтепродуктов по демпинговым ценам, поступающих из района влияния ИГИЛ, до желания играть ведущую политическую и экономическую роль в регионе. И речь ведь не только о нынешнем, очень болезненном конфликте. Вспомним логику столкновения позиций во время российско–грузинского конфликта. Аргументация Грузии (в обобщенном виде): наши действия справедливы, так как основываются на главном принципе международного права, праве на территориальную целостность. А вот иная точка зрения: ведущей нормой международного права является право наций на самоопределение, а потому права Россия вместе со своими союзниками. И кто прав? В условиях кризиса международного права никто с определенностью не ответит на этот вопрос. И здесь просматриваются два основных выхода. Или выбор известной максимы о том, что всегда прав тот, у кого танков (ракет, самолетов и т.д.) больше, или все же необходим поиск не столько компромиссов, сколько новой политической идеологии.
Эта идеология вовсе не обязательно должна быть прагматичной. Она не обязательно должна основываться на понятии «интерес». Абсолютизация прагматизма ведет в тупик, он хорош в бизнес–сообществе, в решении практических задач, но вовсе не обязательно должен присутствовать на заседании Ассамблеи Объединенных Наций, например. Да, собственно, многие нынешние кровавые события в мире, проходящие под флагом «интереса» и «конфликтности» одновременно, свидетельствуют именно об этом. Нужна общественная дискуссия о новой политико–правовой доктрине, и чем быстрее мы осознаем эту необходимость, тем эффективнее сможем избежать событий, подобных тем, что происходят в Париже, Бельгии, небе над Синаем и Сирией.
Советская Белоруссия № 230 (24860). Пятница, 27 ноября 2015
