Обзор книг Марии Войтешонок "Тварам да зiмы" и Варлама Шаламова "Все или ничего"

Ветви одиночества

Марыя Вайцяшонак. Тварам да зiмы. Мiнск, 2016.


Калi Марыя Вайцяшонак, сталы празаiк, пачала ствараць вершы, гэта стала як бы натуральным працягам яе прозы, у якой гучала жывая вясковая мова — не па слоўнiках, а так, як яна чулася на панадворках i ў хатах, з метафарычнасцю i сiмволiкай прыроднага жыцця... Можна ўявiць, што кожны верш Марыi — гэта гранiчна сканцэнтраванае апавяданне, чароўнае маленькае шкельца, праз некалькi радкоў якога, калi ўгледзецца, можна ўбачыць нечы лёс.

Нахiляю

галiну

клёна

да акна

каб i ўначы

сплючы

быць блiжэй

Колькi самоты i тугi i адчування еднасцi з усiмi Боскiмi стварэннямi, як ва ўлюбёнага Марыяй Францыска Асiзскага, якi звярнуўся б: «Брат мой клён...»

Часта такая форма вершаў служыць аўтару своеасаблiвай маскай, iмiтацыяй глыбокага сэнсу. Марыя Вайцяшонак гранiчна шчырая. Яна выказвае тое, што бачыць, адчувае i нават прадчувае.

«Даўно не чапляла завушнiцы

на мне анiводнага знаку прывабнасцi

ў люстэрка ўглядаюся — не адбiваюся

увайшла ў свой цень»

Настрой зборнiка вызначаны назвай: тварам да зiмы — да схiлу гадоў... Ды толькi паэтэса дакладна ведае, што яе хата жывая, i знайсцi на падлозе цвiк — як жаночую шпiльку з галавы, а асенняя ноч толькi пад ранiцу намацвае ў кiшэнi халодны мядзяк сонца.

16-обложка-книга-все-или-ничего-220816 (Копировать).jpgВарлам Шаламов. Всё или ничего. Эссе о поэзии и прозе. Лимбус, Санкт-Петербург, 2016.


«Весь «ад» или «рай» в душе писателя и огромный личный опыт, дающий не только нравственное превосходство, не только право писать, но и право судить».

Человек, это сказавший, имел «право судить», поскольку прошел свой ад, шестнадцать лет Колымы. Варлам Шаламов известен прежде всего «Колымскими рассказами», его критические и литературоведческие статьи почти не печатались, но не утратили актуальности до сих пор. В этом сборнике многое вы прочитаете впервые. Вот, например, неукротимый Шаламов пишет о новой прозе, утверждая, что роман умер — потому что людям, прошедшим революцию, войны и концентрационные лагеря, нет дела до романа. Стала популярна фантастика — но это лишь жалкий суррогат литературы. Люди ищут правды в мемуарной литературе, и «Моя жизнь» Чарли Чаплина — бестселлер номер 1. «Пухлая многословная описательность становится пороком, зачеркивающим произведение. Описание внешности человека становится тормозом понимания авторской мысли. Читателю некогда думать о психологическом значении пейзажных отступлений». Да ведь это именно то, что сегодня говорят о ситуации в прозе! Если писатель был «всегда немножко турист, немножко иностранец, литератор и мастер больше, чем нужно», то, по мнению Шаламова, в новой прозе он — участник драмы. «Плутон, поднявшийся из ада, а не Орфей, спускавшийся в ад». В критических заметках автор так же бескомпромиссен, каким был во всех испытаниях. «Я, как Тургенев, не люблю разговоров о смысле жизни, о бессмертии души. Считаю это бесполезным занятием», «Думать о том, что стихи могут иметь познавательное значение, — это оскорбительно невежественная точка зрения», «Подумать страшно, как много сил и материальных средств расходуется на т.н. социалистический реализм, на то, чтобы убедить читателей в том, в чем убедить писателя нельзя». А статья о книгах–доносчицах, после выхода которых арестовывали прототипов, а письмо Солженицыну, в котором Варлам Шаламов разбирает непростительные ляпы в описании лагерной жизни! В общем, не упустите эту книгу.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр-т Независимости, 72.

Советская Белоруссия № 163 (25045). Пятница, 26 августа 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter