Какие книги нужны детям?

Л.Макаревич: Белорусская книга для детей может отсчитывать историю со времен Франциска Скорины, писавшего в предисловии «Дзецям малым — пачатак усякай добрай навукi». В новой экспозиции нашего музея отразится и история детской книги. В России сейчас Год литературы. Недавно мы побывали на посвященной этому конференции в Нижнем Новгороде. Один из выступающих, священник, призвал работать на то, чтобы в книгу для детей закладывали положительные эмоции, созидательную энергию, чтобы она не несла в себе разрушительной силы.

М.Запартыко: Для Максима Богдановича тема литературы для детей была очень болезненной. Он мечтал стать отцом, но из–за болезни этой радости не узнал. Известно, что для белорусских школьников он начал создавать «Букварь». К сожалению, рукопись до нас не дошла.

Л.Рублевская: С одной стороны, детская литература — это всегда был заповедник халтуры. На самом деле детскую литературу писать куда сложнее, чем взрослую, и она имеет огромное влияние, потому что воспитывает личность. Потому наши классики, например, Максим Богданович, брались составлять буквари и хрестоматии. Сегодня за маленького читателя, который играет в компьютерные игры и обожает Гарри Поттера, нужно воевать. Недавно я была на мастер–классе шведской писательницы и художницы Сары Лундберг, чьи книги изданы в переводе на белорусский. Она пишет для самых маленьких, но в каждой книге очень серьезный философский подтекст. В одной два героя встречаются с Ничто, другая рассказывает о конце всего, за которым всегда есть продолжение.

А.Спрынчан: Один наш издатель издал в переводе шведскую книгу для детей о смерти, с красивыми рисунками, но никак не может распродать. Я, например, своей дочке тоже не захотела покупать такую книгу.

Л.Рублевская: Вопрос дискуссионный, о чем можно писать для детей, о чем — нет. Рисунок Сары Лундберг, на котором дети пробегают через Чернобыль, забраковали. Издатели настояли, чтобы Чернобыль с атомными реакторами и деревьями, прорастающими сквозь автомобили, переделать в условную фабрику, потому что ребенок, дойдя до этой картинки, обязательно спросит у родителей, о чем она, а в двух словах не объяснишь. В России был скандал вокруг книжки о девочке, которую насиловал дедушка. С одной стороны, в подобных книгах ребенку объясняются его права, с другой — прочитав, он будет думать, что дедушка или отец потенциально могут его изнасиловать.

А.Спрынчан: Конечно, должны быть разные книги. Но я считаю, о смерти маленькому ребенку должны рассказать родители: брать с собой, чтобы ухаживать за могилами родственников, отмечать «Дзяды»... Это не то, что посмотреть смешные картинки в книге, на которых бабушка машет ногой, лежа в могиле. Я однозначно против книг о насилии — ребенок не может нормально жить, думая, что вокруг враги. О Чернобыле для белорусских детей вполне можно написать. Кстати, когда меня пригласили выступать за полярный круг и я забеспокоилась, поймут ли мое стихотворение о Чернобыле, мне ответили, что за полярным кругом выпали осадки чернобыльского облака, тогда всех оленей зарезали... Для местных жителей это такая же трагедия, как для нас.

Л.Рублевская: Не хватает книг для самых маленьких, по которым можно по рисункам усваивать слова или учиться читать по слогам. В издательстве «Мастацкая лiтаратура» начали такую серию. Недавно вышла книга «Азбука «Бусi» Раисы Боровиковой и Владимира Липского. Нужны книги по белорусской истории для малышей.

А.Спрынчан: Для малышей книг по истории действительно нет. Для детей старшего возраста выходили книги Анатоля Бензерука, Анатоля Бутевича.

Л.Рублевская: Вы поймите, если мы не сделаем таких книг по белорусской истории, мамы, придя в книжный магазин, купят детям книги по истории не нашего народа.

А.Спрынчан: Только и слышишь: этого у нас нет в литературе, того нет... Проблема белорусской литературы — это проблема белорусского языка. Книги у нас в издательстве достаточно дешевые. Но одним неинтересно, другим жаль денег. Основные покупатели — библиотеки. Да и гонорар за рукопись такой, что писать можно только для души. Причем если писатель получит 300 тысяч, художник — 10 — 15 миллионов. Писатель счастлив, что издали, забирает гонорар книгами, а художники недовольны, потому что для гонорара надо, чтобы 85% тиража разошлось. Часто художники равнодушны к тому, что оформляют. Графоманы более активны, они так уговорят хорошего художника, как не сможет хороший писатель. И книга может выйти потому, что есть красивое оформление, хотя текст плохой.

О.Аракчеева: У меня большой опыт детской иллюстрации, и я никогда не спрашиваю заранее о гонораре. Всегда прочитываю все, что оформляю. Очень обидно, когда иллюстрации ставят неправильно. Бывало, после встреч с художественным редактором плакала. Из последних книжек, которые мне нравятся, — книга Алеся Карлюкевича «Прыгоды Максiмкi на Бацькаўшчыне i ў розных краiнах». Конечно, проблема, что задерживают гонорары в издательствах, уже в четырех. Я все равно буду иллюстрировать, потому что нравится, но, наверное, стану от чего–то отказываться, брать заказы на портреты.

А.Спрынчан: Многие белорусские писатели считают, что, если их переведут на русский язык, их больше станут раскупать. Это не так: у нас изданы в переводе на русский две книжки наших известных литераторов — не раскупаются...

Л.Рублевская: К тому же нет механизма для того, чтобы белорусская книга попадала на российский книжный рынок. Мы фактически находимся на его маргиналиях.

В.Ленкевич: Все же в последнее время уделяется все более пристальное внимание белорусской детской литературе, возможно, потому, что молодых семей, где детей воспитывают на белорусском языке, становится больше. Но найти хорошую белорусскую книгу в море завозной продукции трудно. Мы должны привлекать внимание к своей книге. Этому послужит новая премия за лучшую детскую книгу, которую создает ПЕН–центр. Премия получит имя белорусской писательницы Тётки и будет присуждаться в двух номинациях — писателю и художнику. Спонсором станет фонд «Вяртанне».

Л.Макаревич: Мне кажется, для оценки детских книг нужно обязательно привлекать детскую аудиторию.

В.Ленкевич: Действительно, иногда книгу не раскупают не потому, что она не нравится детям, а потому, что она не нравится родителям. Но по каким критериям отбирать детей в жюри? Делать случайную выборку? Или их приведут родители, которые окажутся, скорее всего, из литературных кругов? И еще. Во всем мире для национальной детской книжки есть льготы. У нас это отсутствует. Зачем поддерживать свою детскую книгу, если завезут другую из России? Кстати, у любой белорусской книги есть круг читателей, который обязательно ее купит. Что развратило некоторых издателей, предпочитающих ограничиться тремя сотнями энтузиастов и не продвигать свою продукцию.

А.Гузова: Мы в библиотеке всегда стараемся предложить белорусскую книгу, и дети очень часто остаются довольны. Но с подростками не все так просто. Моя четырнадцатилетняя дочь и ее друзья, например, говорят, что их не пугает белорусский язык, но они хотят книгу, чтобы первую страницу прочитать — и не оторваться. Часто просят ужастики на белорусском. А их нет! Школьникам девятых — десятых классов по программе нужен юмористический жанр. Что предложить? Родители спрашивают, почему нет ни одной книжки на белорусском на духовную тематику вроде книги Юлии Сысоевой «Бог не проходит мимо».

А.Спрынчан: В нашем издательстве готовится книга Максима Климковича как раз в жанре хоррора для младшего школьного возраста.

А.Гузова: Неправда, что дети не читают на белорусском. Читают. Все рекорды побили книги Валерия Гапеева «Гiсторыя першага кахання», «Ведзьмiна тоня», Алеся Бадака «Адзiнокi васьмiкласнiк жадае пазнаёмiцца». Много читают книг Людмилы Рублевской, причем если ребенок заявляет, что читать белорусскую литературу скучно, там про деревню, про крестьян и коров, я предлагаю почитать «Сэрца мармуровага анёла». Потом не могут оторваться. Любят читать «Анёлак мой, анёлак» Владимира Гавриловича. Жаль, что не переиздается книга Евгения Хвалея «Прынцэса тусоўкi». А одна родительница захотела найти книгу о вреде наркомании.

Л.Рублевская: О проблеме спайсов написали книгу для школьников Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак, думаю, ее можно было бы перевести.

А.Лапицкая: Чаще всего в подарок детям приобретают научно–популярную литературу. Ее много, но в основном российских издательств. Но есть много тем, которые должен осветить именно белорусский автор: история, культура. Как пример — книга Аксаны Спрынчан и Яроша Малишевского о белорусских народных музыкальных инструментах. В издательстве «Лiтаратура i мастацтва» с 2008 года выходила серия небольших энциклопедий о живой природе. На нашем складе их уже нет. Популярностью пользуется книга Михася Позднякова «Гульня слоў», в которой шарады, кроссворды, забавные стихи. Так что у белорусской книги для детей еще много незаполненных ниш.

rubleuskaja@sb.by

Советская Белоруссия № 1 (24883). Вторник, 5 января 2016