Отсутствие в стране нотного издательства мешает продвигать белорусскую культуру за рубежом

Есть у меня любимый вопрос, который я упорно задаю зарубежным музыкантам, приезжающим в Минск с гастролями: «А знакомы ли вы с белорусской композиторской школой?» Каждый раз вижу в бездонных творческих очах недоумение, переходящее в панику, а затем получаю нервно–вежливый ответ: «Вы знаете, с советских лет ничего не доводилось слышать». С намеком: видимо, у вас, уважаемая, тут и слушать–то нечего, и писать некому. Были авторы, да вымерли как мамонты. И что на это прикажете говорить? Мол, гости дорогие, вы суслика не видите, а он есть? В самом радужном случае залетная звезда радостно откликнется: «Знаю композитора N.N., он мой приятель!» И то хлеб.

Александр Хумала

— Проблема в том, что наша музыка — профессиональная, настоящая, академическая, — остается здесь, в Беларуси, и, кроме наших исполнителей, ее никто не знает, — делится наболевшим главный дирижер музыкальной капеллы «Сонорус» Александр Хумала. — Очень известна наша исполнительская школа — Артем Шишков, Александр Музыкантов, Юрий Блинов, Иван Каризна... Можно перечислить много имен, которые знают за рубежом. А наша композиторская школа по уровню не уступает на самом деле европейской. Сергей Кортес, Вячеслав Кузнецов, Галина Горелова не уступают ни одному из ныне живущих известных современных композиторов. Но им негде показать свое творчество. Я концертирующий дирижер, меня приглашают многие оркестры в мире, я где–то могу предлагать разные произведения. Так вот, допустим, хочу поставить оперу Кортеса. Как я смогу это сделать? Конечно, можно обратиться в наш Большой театр, попросить партитуры — если они согласятся их предоставить, конечно. Либо обратиться к наследникам композитора. Но и все. Музыкального издательства, которое бы печатало произведения белорусских композиторов, так, чтобы их могли официально использовать зарубежные исполнители и оркестры, щепетильно относящиеся к вопросам авторского права, в стране не существует.

Когда такое издательство в Беларуси — вернее, тогда еще в БССР — действовало и выполняло свои задачи, напоминает народный артист, композитор Эдуард Зарицкий:

— Издательство у нас в республике было, и в Ленинграде было, и в Москве. Но в России что–то сохранилось, а у нас оно давно не функционирует. И мы уже 20 лет на всех съездах Союза композиторов говорим о том, что стране такое издательство необходимо, что нужно его возрождать. Воз и ныне там. Пока что каждый композитор издается как может — за свой счет или спонсорский, так же как это делает большинство поэтов и писателей.


Такой вот композиторский самиздат: автор набирает текст, ноты, ищет спонсора или раскрывает собственный кошелек — и издает свои сочинения скромным тиражом. А потом раздает их где можно, и лишь собственными усилиями композиторов наша музыка каким–то чудом попадает за рубеж. О какой пропаганде белорусской культуры в такой ситуации можно говорить?

— Почему это является, на мой взгляд, колоссальной проблемой общества — потому что это тот пласт культуры, который, будучи утерянным, не вернется никогда. Вот Кортес умер, и благодаря музыковедам его произведения будут жить, но будут жить локально. А ведь это тот же вопрос, что с языком: язык жив, пока живы его носители, — поясняет свою точку зрения Александр Хумала. — А ведь это и есть так называемая гордость нации. Шостаковича или Стравинского исполняют везде и всегда, и все знают, что это русские композиторы; Бах, Бетховен — всем известно, что это немецкая музыка. Но она исполняется, потому что есть ноты. Нот белорусских композиторов нет нигде. Для сравнения: сейчас польская композиторская школа считается одной из лучших в мире. Почему? Потому что у них есть Polskie Wydawnictwo Muzyczne — одно из самых мощных издательств в регионе, ему 80 лет исполнилось в прошлом году. Вы можете туда обратиться, и вам найдут любого польского композитора, который жил и творил за всю историю музыкальной культуры Польши.

Сохранением, а иной раз и спасением музыкальной истории уже 25 лет занимается «Белорусская капелла», издающая отечественных композиторов, что называется, от начала времен и до первой четверти ХХ века.

Светлана Немогай

— С самого начала одной из форм деятельности капеллы предполагалось издание нот, — вводит в курс музыковед, кандидат искусствоведения Светлана Немогай. — Мы разыскиваем ноты композиторов, так или иначе связанных с Беларусью. Чаще всего они находятся в зарубежных архивах. Но мало снять копию и привезти ее в страну, подготовка к изданию — тоже большая работа. Старинным произведениям требуется обработка в расчете на современного исполнителя и слушателя.

Усилиями «Белорусской капеллы» на спонсорские средства изданы произведения Антония Генриха Радзивилла, Михаила Грушвицкого, Станислава Монюшко, Осипа Козловского, целый сборник отца и сыновей Ельских, клавир оперы «Агатка» Яна Давида Голланда, не обойдены вниманием и авторы начала ХХ века — Ян Тарасевич, Николай Ровенский, готовятся к изданию обработки народных песен... Все это красиво звучит, и сердце трепещет от гордости, пока не глянешь на тиражи: ноты Михаила Грушвицкого — 99 экземпляров, клавир оперы «Фауст» Антония Генриха Радзивилла — просто–таки взрывной хит — целых 500 штук. И тут уже не трепетать — плакать хочется. Капля в море, труд энтузиастов, собирающих осколки родной музыкальной истории, как картинку в калейдоскопе.

А самое занимательное в ситуации: изданные ноты на практике оказываются не востребованны даже внутри страны. Выпустит «Белорусская капелла» в связке с каким–нибудь издательством сигнальные экземпляры, обратятся они к отечественным музыкальным учреждениям — мол, не надо ли вам наше родное, исконное, с трудом спасенное? — и получают вежливый отказ. Мол, неинтересно. И в самом деле зачем Беларуси своя музыка, если публика охотнее идет на Шуберта или Чайковского? Михала Клеофаса Огиньского активно вспоминали весь прошлый юбилейный год — а стоило отгреметь торжествам, сразу вежливо поставили на полочку. Спи спокойно, дорогой товарищ, до следующего юбилея.


Конечно, печатать музыкальные партитуры — дело откровенно нерентабельное, даже по сравнению с книгоиздательским бизнесом, который никогда не работал на высокой марже. Однако проблема пропаганды белорусской музыкальной культуры за рубежом или внутри страны — не тот вопрос, который можно отдавать на откуп частным лицам или целиком взваливать на плечи энтузиастов от музыковедения. Время у нас, кто же спорит, нелегкое. Создать с нуля издательство — затраты, которые если и окупятся, то не за один год. Но почему бы для начала не посмотреть: а что у нас есть в активе? А есть «Лiтаратура i мастацтва», еще Издательский дом «Звязда», на которые, вероятно, вполне можно было бы возложить и публикацию нотных материалов, как исторических, так и современных. Неужели столь профессиональные коллективы — и не справятся? Справятся, и консультантов–искусствоведов привлекут, и смогут выполнять официальные функции, связанные с защитой авторских прав. Или нам довольно из раза в раз прохаживаться в одном–единственном полонезе?